Кровь и Пламя - Максим Вишневенко

Но они снова зашли в новую сумрачную комнату, которая, в отличие от коридора, была устелена подушками и вообще походила на огромную кровать — стены были драпированы бархатом, а потолок, по ощущениям, был похож на огромный балдахин. А ещё буквально сразу в нос ударил стойкий аромат восточных благовоний и специй: сандал, мускат, корица, кофе — много кофе. Рудольф хорошо знал этот запах, так обычно пахло в его любимой турецкой кофейне, куда они с Гансом частенько заходили, но здесь это всё было во много раз ярче.

— И что это? — мрачно произнёс Ламбер, неуверенно переступая на большой подушке.

— Может, комната отдыха? — Мольтке огляделся и не смог понять размеры комнаты, полумрак по углам создавал впечатление, что там в нём прячется ещё довольно большое пространство, всё также устланное подушками.

— Тут как-то прохладно для комнаты отдыха, — пробормотал Рудольф, что-то не давало ему покоя здесь, хотя, возможно, это просто стресс от всего произошедшего играл свою роль.

— Нам всё равно надо идти, — хмуро сказал Готье.

— А мсье видит дверь? — чуть взволнованно усмехнулся Рихард фон Мольтке, пока его взгляд не наблюдал никакого выхода из комнаты, кроме того, через который они зашли. И это слишком сильно походило на тупик и ловушку, настолько, что бывший глава немецких мракоборцев даже раздумывал предложить идти обратно.

— Дверь открывается только для тех, кто видит её… — холодный женский голос раздался откуда-то со всех сторон. Спроси сбежавших узников, на каком языке говорили с ними, каждый бы ответил про свой. И что самое интересное, никто не слышал звука, женщина словно бы говорила у них в голове.

— Ты кто?! — почти одновременно воскликнули все четверо.

— Моё имя вам ни о чём не скажет, но вы здесь, в первую очередь, гости. Так что располагайтесь, — метрах в пяти перед ними в глубине комнате буквально из полумрака соткалась женщина средних лет восточной наружности в чёрном платье в пол, голову её покрывал хиджаб.

— Я Вас уже где-то видел, мадемуазель… — неспеша произнёс Готье, — С вами рядом ещё был человек с седыми волосами.

— Располагайтесь, вы гости в наших покоях, — та продолжила говорить, совершенно не обратив на него внимание, — Могу предложить кофе, — тут же у их ног на подушке появился резной серебряный поднос с четырьмя ажурными фарфоровыми чашками, наполненными чёрным напитком.

— Мы пленники, мы провели в вашем каменном мешке неизвестно сколько времени! — выпалил Мольтке пнув поднос. Тот со звоном перевернулся, кофе выплеснулся на красные и зелёные подушки.

— Ну, раз вы выбрались, можно считать вас нашими гостями, — покачала головой дама, — Нам не нужно кровопролитие.

Рихард тем временем передёрнул затвор пистолета и направил оружие на женщину:

— Говорите, как отсюда выйти? Мне всё равно, как нас тут называют, нам нужно отсюда выбраться.

— Не нужно, — покачала головой женщина, а остальные тем временем ощутили дуновение холодного воздуха позади себя. Обернувшись, они увидели высокого седобородого и седовласого мужчину в белых одеждах, он стоял ровно перед дверью, через которую они зашли в комнату. Его руки были сложены на груди, но взгляд не отражал совершенно никаких эмоций.

Рудольфу и остальным показалось, что в глазах этого мужчины пламенеет огонь, а при выдохе небольшие язычки пламени выходят из его ноздрей.

— Если вы не хотите кофе, ваш провожатый сопроводит вас до комнаты, где вы сможете отдохнуть некоторое время, — голос женщины был наполнен металлом и холодной учтивостью.

— Мы только из неё вышли, — мрачно произнёс Ламбер, — Пожалуй, мы откажемся, — он шагнул вперёд и тут же схватился рукой за свой голову, которую пронзила дикая боль.

— Не стоит пренебрегать чужим гостеприимством, — голос дамы звучал везде, он наполнял собой эту комнату, — Если вы отвергаете его, мы перестанем считать вас всех гостями.

Мольтке развернулся к мужчине и попытался выстрелить, но пистолет дал осечку. Потом ещё одну, и ещё, а после немец скривился и упал на колени, зажав свою голову и выронив оружие. Мужчина в белых одеждах лишь вытянул руку раскрытой ладонью к нему.

Рудольфу стало очень страшно и одновременно с ним очень тоскливо — он понял, что выхода из их узилища нет, а побег был лишь глотком свободы, после которого они вновь отправятся в каменный мешок. Возможно, до конца своих дней. Волшебство, пришедшее в его мир, сделало реальность похожей на очень страшную сказку. А оттого он просто выпалил, срывающимся на крик голосом:

— Может, вы нас просто отпустите?! Мы ничего не сделали вам, чтобы держать нас в заточении.

Лицо мужчины в белом озарилось торжествующей ухмылкой, и тот шагнул вперёд к ним.

— Вы не можете никуда идти, вы наши гости, — голос женщины продолжил звучать, но полумрак словно больше сгустился, оттого её фигура словно стала пропадать, теряться в сумраке комнаты.

Вдруг мужчина выкрикнул фразу на непонятном наречии и взмахнул руками, из его рта вырвался огонь, но одновременно с этим закричала женщина, закричала от боли. Все обернулись на неё и увидели, как в её руку вцепилось какое-то рыжее животное, которое дама безуспешно пыталась оторвать от себя. Мужчина в белом мгновенно переместился к ней, но в этот же момент до слуха Рудольфа донёсся хруст, женщина в чёрном завопила что есть мочи, а рыжий зверь кубарем откатился в сторону, куда-то в один из углов комнаты. Белый человек же встал, как вкопанный, и словно с удивлением стал озираться по сторонам.

Боль отпустила голову Ламбера и Мольтке, и немец, не до конца понимая, что происходит, схватил пистолет и выстрелил в сторону седовласого мужчины. Выстрел прозвучал оглушающе, потом ещё один, а после бывший глава мракоборцев Германии, схватившись за горло и захрипев, завалился на пол. Его противник же протянул к нему одну руку, словно сжимая его горло.

Одновременно раздался мощный взрыв в дальнем углу комнаты — там в полумраке скрывалась дверь, которая сейчас слетела с петель, подняв тучу пыли и щепок. А следом из угла, куда совсем недавно откатился рыжий зверь, засиял синий свет и зазвучал голос, русский голос. Рудольф отчёливо разбирал слова, но не мог понять их смысла — а оттуда к ним неспеша, но уверенно, надвигался молодой мужчина, держа перед собой палочку, на конце которой сияла ни много ни мало — ярко-синяя звезда.

Готье остолбенел, он совершенно не мог понять, что за волшебство тут творится, всё это похоже было на заклинание Патронуса, вызывающее обычно духа-защитника мага, но никакого духа сейчас перед ними