В этот день, в бытность Канля де Оля, происходило множество загадочных и непонятных по своей природе событий.
Именно в этот день, окончил свой земной путь маэстро Гардиус Крей, чье тело было найдено под Львиным мостом.
Лет за двадцать до этого события, взволновавшего весь Альир, в семье Ин Куаров, древнейшего благороднейшего рода из восточных пределов Итарги, родился ребенок. Вроде бы ничего особенного не было в милом карапузе — пока луна не завершив свой цикл, достигла середины. Тогда в мальчике начинали просыпаться совсем другие, могущественные силы, чуждые спокойному миру королевства. Но это было гораздо позже.
Произошло еще несколько событий, оставивших свой след в истории дня седьмой лунной фазы.
Утром того мрачного дня, набат всех колоколов Итарги разразился печальной новостью. Умер король, дав своей кончиной новую надежду всему королевству. Так бывает всегда, когда мир замирает перед следующей вехой истории, готовясь к правлению нового избранника.
В такой же осенний день не одну сотню лет назад, недалеко от западного предела королевства, получила свое рождение мрачная башня — страданий и отчаянья. Арнак очень долго был закрыт от чужих глаз, сохраняя ледяное спокойствие, вложенное в него неведомым скульптором. И только позже, тюрьма впитала в себя страх и боль тысячи виновных и совершенно невинных жителей Итарги.
Глупость и жадность, трусость и предательство наполняли тюрьму, как пустой стакан наполняется терпким красным вином. И с каждым новым днем, все чаще раздавались истошные выполи, тех, кто навсегда исчез за стенами пыточных камер.
Кто-то сочтет подобные совпадения всего лишь случайностью, не имеющей между собой ничего общего. Только не одинокий странник, бредущий по безжизненному дну Мертвого моря. ОН знал все, что должно произойти наперед.
Не торопясь, ОН уверенно шел к намеченной цели, невзирая на ужасную жару, источаемую багровой звездой. Земля неприятно хрустела под ногами, а воздух был тяжелым, отчего дышать приходилось полной грудью.
Странник припомнил все события сегодняшнего дня, оставившие свой отпечаток в истории, и несказанно радовался этому. Магия чисел была очень важна для него. Любой час промедления мог оказаться хуже смерти, но и спешка могла оказаться губительнее острого клинка. Со временем шутки плохи — странник знал это не понаслышке.
Впереди послышалось недовольное фырканье, а затем животное похрапывание. Путник осторожно поднялся на один из барханов и, опершись на колено, с интересом посмотрел вниз. Дети пещер — Сагхи — ОН был искренне удивлен этой довольно страной встрече. Откуда они здесь? В свое время странник приложил немало усилий, чтобы отправить этих существ за пределы Итарги.
Совершив рукой несложные пассы, ОН заставил возникнуть вокруг себя лиловое сияние. Теперь Сагхи точно его не заметят. Странник прислушался к разговору.
— Уагар Руу, ты уверен… ты… они скоро будут… будут здесь?
— Да…да… Раау Наа, господин сообщил… мне все… — послышался рычащий ответ.
— Мальчишка должен остаться…остаться в живых?
— Главное волки… они опасны… — последовал быстрый ответ.
Странник улыбнулся, заметив длинные острые лезвия, прикрепленные к лапам Детей пещер.
Нав прибег к помощи этих глуповатых существ, достаточно предсказуемо, но данная деталь сыграет ЕМУ на руку. Путник загадочно улыбнулся.
В его руке появилась крохотная резная фигурка, на которой было вырезано звездное небо, и среди множества крохотных звезд, выделялась огромная планета с острыми гранями.
Игра подходила к концу. Путник еще раз внимательно посмотрел на готовящихся к засаде Сагхов и разборчиво прошептал:
— Гар вам в помощь, Дети пещер.
На лице странника появилось некое недовольство — он, так долго прожил в этом захудалом мире, что порой сам стал верить в вымышленных Покровителей.
Ну, да ничего, скоро все встанет на свои места.
13 глава: ' Отчаянье мертвого моря и всех, кто здесь оказался'
День начался с холодного, пронизывающего ветра и с ощущения полной обреченности, насмехающейся над нашими наивными потугами изменить окружающий мир, который не собирался меняться. Когда мы добрались до берега моря, я почувствовал ужасное головокружение и невероятную слабость.
Вороны, сбившись в стаи, кричали противными старческими голосами, словно их снедала ужасная тревога. В густом теплом воздухе еще ощущался соленый привкус моря, но от воды не осталась и следа. Только окаменевшие останки подводных глубин и высохшие водоросли, покрытые белым слоем солей.
Я сделал первый шаг на неровную поверхность морского дна и едва удержался на ногах. В голове послышался шум волн и свист ветра. Только сейчас я осознал всю силу коварной звезды, которой не смогла противостоять морская мощь.
Би гер пройдя чуть вперед, присел на колено и прикоснулся рукой к рыхлой поверхности.
— Мы не единственные путешественники, решившие прогуляться сегодня по морскому дну? — тут же догадался Идарго.
Следопыт кивком подтвердил догадку капитана. Я заметил как Хард Зи, вздрогнув, побелел и непроизвольно потянулся к новому шраму, красовавшемуся на его щеке. Рана все никак не затягивалась, и бурая борозда создавала вид некоего проклятия, от которого просто невозможно избавиться.
— Один путник, путешествует без лошади. Нас разделяет лишь несколько часов пути. Я ощутил его след — он тянется от самого Лина.
— А в деревне ты не чувствовал похожего присутствия? — уточнил Идарго.
Следопыт втянул ноздрями, как обычно это делают звери и, заскрипев зубами, словно пробуя на вкус соленый воздух, отрицательно покачал головой.
— Я не уверен.
Ид посмотрел на каждого из нас и ничего не объясняя, махнул рукой в самую глубь Мертвого моря.
Ноги утопали в мягком иле, и только рыбьи кости и ракушки, которыми было застлано дно, не давали утонуть в зыбучих песках. Яркий контраст между светло-желтой поверхностью моря и каралловыми барханами берега, оставшегося у нас за спиной, вскоре исчез с линии горизонта.
Посреди ровного плато то тут, то там, из земли выглядывали черные как смоль кряжистые деревья с изогнутыми ветками.
Мне они казались абсолютно безжизненными — и было не понятно, откуда вообще они взялись на морском дне.
— Мертвые деревья, их еще называют Верблюжей колючкой, — заметив на моем лице удивление, пояснил следопыт.
Я понимающе кивнул, хотя для меня слова 'волка' оказались пустым звуком. Мне было неведомо: кто такие эти самые верблюды, и название деревьев не открыли тайны их происхождения.
