— Догадливый, — сказал Стивр.
Тролль попытался улыбнуться, но из этого вышла какая-то гримаса. Крегу было выгодно никуда Стивра не отпускать и оставить его при себе. Он-то ведь знал, что адовы трубы никакое не волшебство. Если раздобыть секрет приготовления пороха в дополнение к тому, чем они уже обладают, то, перемещаясь в пространстве с новым оружием, тролли смогут рано или поздно поставить людей на колени. Но…
Стивра поразила догадка, точно молния в него ударила, прошлась судорогой по всему телу, так что даже пот на лбу выступил. Отчего же он раньше об этом не подумал? Наверное, сыграл свою роль стереотип. Ведь большинство людей считают, что тролли недалеко от зверей ушли — такие же глупые и ни на что не способные. Но он ведь общался с ними и знал, что все на самом деле совсем по-другому.
Если троллям Крега удалось распознать принцип действия той воронки, через которую нечисть проникла в этот мир, то неужели они не смогли бы выяснить, из чего состоит порох и как его делать? Это была легкая задача. Они наверняка раздобыли и образец для изучения, благо Стивр не очень ревностно следил за своими запасами. Хитрый Крег никогда не говорил, что у него тоже есть адовы трубы. Стивр хотел было застать его врасплох и спросить: где он хранит свои пороховые запасы и не боится ли, к примеру, в замке их держать? Это же все равно что жить на жерле спящего вулкана, который в любой миг сможет проснуться. Он знал, что Крег на этот ответит: „Тогда я быстрее на небесах окажусь“. Один раз Стивр уже спасал людей, но никто об этом не помнил. Никто не узнает и того, что из-за него люди когда-нибудь исчезнут.
— Тебе еще лет этак тридцать отпущено, если только волшебница твоя эликсиром молодости тебя не напоит, — сказал тролль.
— Эти тридцать лет — тоже очень большой срок.
— Вот и я про то. Сомневаюсь я, что они спокойными будут. В мире вообще очень тревожно.
— Ты часто ошибался и в прошлом, — сказал Стивр, намекая на самый первый разговор с троллем, когда они только лишь увидели друг друга, и Крег все уверял Стивра, будто бы отряд его нечисть остановить не сможет.
— Ты хочешь сказать, что минувшие пять лет были спокойными?
— Нет. Не буду с тобой спорить. Я бы сказал, что они были очень беспокойными.
— Правильно.
Стивр все больше погружался в свои мечты, которым, скорее всего, сбыться не суждено, ведь Леонель не будет стареть с той же скоростью, что и он. Лет через двадцать он превратится в старую развалину с ноющими к перемене погоды суставами, с пожелтевшей морщинистой кожей, седыми, начинающими выпадать волосами, а она повзрослеет лишь чуть-чуть, сделавшись еще краше. Правда, Леонель говорила о какой-то мертвой воде и о том, что если ее выпьет, то стареть будет так же, как и обычные люди. Она сказала это в шутку, но Стивр все-таки понял, что ей очень была важна его реакция.
— Не смей, — сказал он ей тогда.
— Ты меня не будешь любить, если я в старушку превращусь? — улыбаясь, спросила Леонель.
— Провокационный вопрос, — парировал Стивр. — А ты меня, когда я стану стариком?
— Ты мне не ответил. Я тебя — да.
— Вот и хорошо, а ты оставайся вечно молодой. Она останется молодой и красивой, когда настанет его время в могилу ложиться. Северные варвары подбадривали себя в сражениях присказкой „ну ты же не думал жить вечно“. Они даже смеялись от мысли, что смерть явится когда-нибудь за каждым из них. Для них главным было — умереть достойно, ведь там, на небесах, их ждут старые товарищи, которые ушли из жизни раньше их.
Стивру нравились эти верования северных варваров. Он в трудную минуту шептал эту варварскую присказку. От нее становилось легче на душе, точно это было неким заклинанием. Но думать хотелось совсем о другом. Стивр представлял, что когда-нибудь будет сидеть в кресле, держа на коленках дочку.
Она пахла чем-то сладким. Земляникой, что ли? Этот запах пропитал ее длинные светлые волосы и нежную кожу. Ему хотелось зарыться в эти волосы и нюхать их. Он читал ей сказку, не очень страшную, где были тролли, нечисть, смелые рыцари и прекрасные принцессы, над которыми не властвовало время.
— У, так это про тебя и про нашу маму? — спрашивала у Стивра дочка, отрываясь от картинок в книжке и от букв, которые она еще не понимала, и заглядывала ему в глаза.
— Почти, — говорил ей в ответ Стивр.
Он тоже отвлекался от книжки, смотрел на огонь в камине, слушал, как он с аппетитом расправляется с сухими поленьями. Леонель готовила ужин. На полу, устланном теплыми лохматыми шкурами, играл в солдатики сын.
В его фантазиях появлялись и тролли. Но они не сражались с людьми, а были с ними по одну сторону. Сражаться и тем и другим приходилось со страшными муравьеобразными существами. Этих солдатиков Стивр сам слепил из глины и вырезал из дерева, а раскрашивали они их вместе с сыном.
Какого цвета будет кожа у детей? Серебряной?
— Когда уезжать-то собрался? — прервал Крег мечтания Стивра. Тот вздрогнул, точно его водой холодной окатили, но он и без того был весь мокрый.
— Тянет домой чего-то. Погощу у тебя еще немножко, а потом поеду. Не обидишься?
— Конечно, обижусь, — сказал Крег, — но я тебя понимаю. Тебе до дома несколько дней ехать. Хочешь побыстрее добраться — помогу.
— Спасибо, — сказал Стивр, догадавшись, на что тролль намекает. — Но меня всего наизнанку вывернуло, когда ты меня к королю да главному инквизитору перебрасывал. Ну а Леонель еще хуже, чем мне, будет. Мы лучше недельку помучаемся, но доедем уж своим ходом.
— Ну, как знаешь! — И тролль слишком уж театрально развел лапы в стороны, как будто то ли обняться решил, то ли еще что. — Приезжай в гости. Буду рад тебя видеть.
Из кухни потянуло запахом жареной рыбы.
— Пойдем есть, — сказал Крег, — надеюсь, что рыба будет не ядовитой.
— Пойдем, — кивнул Стивр. — Ты тогда начнешь есть ее первым, а я посмотрю, как она на тебя подействует.
— У меня желудок — луженый! — опять рассмеялся Крег. — Но есть идея получше. Сперва заставим отведать рыбу повара и посмотрим, что с ним случится. А?
Стивр только кивнул ему в ответ. В животе у него урчало, и сейчас он готов был запихнуть в себя все что угодно, лишь бы только урчание это прекратилось.
А там — будь что будет…
