— Вряд ли это вообще когда-либо произойдет, — холодно ответил младший Полоцкий, глядя прямо на отца и стоя все также прямо.
— Я надеюсь, — кивнул тот.
Мирослава нахмурилась. Он надеется, что его пригласят на свадьбу сына или надеется, что таковой никогда не будет?
— София, не ожидал и от тебя такого поведения, — император повернулся к рыжеволосой девочке, и та склонила голову, нещадно краснея. — Ты-то что натворила?
— Призналась мне в любви, — негромко сказал Георгий Владленович после недолгого молчания, и Борис Мстиславович отпустил руку девочки, которую знал с пеленок и долго считал, что она станет частью их семьи.
Рыжеволосая и уже не по-детски красивая, с самого детства подающая большие надежды, воспитанная по нормам их высшего общества девочка. Но вхождению Софии в семью Полоцких в один момент не суждено было сбыться.
— Мне подлили приворотное зелье, — хныкающим голосом призналась София, нервно кусая губу и краснея еще больше.
— Правда? И кто же? — удивился такому повороту событий старший Полоцкий. — Яромир? Иван?
— О, нет! — покачал головой Георгий Владленович, поведя плечами. — Эти двое здесь не причем. Точнее, подливали точно не они, но, может, и из-за них…
— А что же, версия вполне себе: захотел парнишка приворожить красавицу, да зелье неправильно сварил, — предположил император, отворачиваясь от школьников и вальяжно присаживаясь на выделенный ему стул. — Подействовало оно просто на вас, а не на него.
Георгий Владленович покраснел, Яромир фыркнул, Иван вообще не очень понимал, в чем его обвиняют. А Мирослава покачала головой, чуя фальшь в простоте голоса императора. Было ощущение, что он уже все давно знал.
— Боюсь, что все не совсем так, — подала голос Ирина Александровна, сидевшая в своем удобном кресле и скрестив руки на груди. Она выглядела так, будто ее совсем уже не смущало ни присутствие императора, ни то, что тот был покровителем троих из учеников. Все повернули головы к ней, но она молчала, смотря на Мирославу.
Девочка рвано вздохнула, чувствуя, что ее ноги почти приросли к тому месту, на котором она стояла.
— Это я.
Головы присутствующих повернулись теперь уже к ней.
— Действие зелья безопасно, я уверена, оно выветрилось почти сразу же, не успели вы дойти до медзнахарей, — судорожно пожала плечами яриловка, нервно сминая подол школьного пиджака, и бросила взгляд на Софию, чувствуя, как от волнения у нее потеют ладони. Уж лекции Ягишны Виевны точно не прошли даром: та будто готовила Мирославу в свои подмастерья, спрашивая на каждом уроке больше остальных. Яриловка злилась, но сейчас даже была благодарна противной преподавательнице.
— Вы направили действие приворотного в сторону меня! — нетерпеливо стукнул кулаком о стол Георгий Владленович.
— Никто же не умер от этого, — подал голос Яромир, и все в очередной раз повернули голову. — В школе уже несколько нападений, а вы устраиваете истерику после глупой шутки вместо того, чтобы искать ту нечисть, которая это делает!
— Не мешайте все в одну кучу, Полоцкий! Правила школьного устава никто не отменял! — встал с места Архаров, и его черты лица стали еще острее.
— Могли бы вы выйти? — спокойно, и не ожидая отказа, произнес Полоцкий-старший совсем не вопросительным тоном, на что Георгий Владленович выпучил глаза. — Прошу вас, вы сможете назначить им любое наказание, но сейчас я хотел бы поговорить с ними сам. Ирина Александровна, прошу меня простить, личный разговор.
Он поцеловал ей руку, и заведующие вышли в коридор. Император взмахнул рукой и над присутствующими в кабинете расползся невидимый купол, в котором не стало слышно ни потрескивания поленьев в печке, ни тиканья часов.
— Мирослава, — вдруг обратился к яриловке Борислав Мстиславович, слегка нахмурив густые брови. — А вы знаете, кто мой сын?
— О каком из трех идет речь? — нарочно тянула время девочка, хотя ей казалось, что невидимая петля на ее шее затягивается все сильнее.
— О младшем, разумеется, — держа маску добродушия на лице, ответил ведьмаг.
— Он хороший друг и человек.
— Знаете, какое у него здоровье? — он сделал акцент на последнем слове и внимательно посмотрел на девочку. Она, поймав настороженный взгляд Яромира, кивнула.
— Вообще-то, я здесь и не надо говорить обо мне в третьем лице, — пробурчал парень, но ни Мирослава, ни Борис Мстиславович почти не обратили внимания на его слова.
— Я знаю, — тихо сказала Мирослава, решив не юлить.
София охнула, а Ваня посмотрел на Полоцкого, нахмурившись. Яромир все еще не мог позволить себе расслабиться. Мирослава облизала сухие обветренные губы в волнении, но смотрела прямо. Парень бессознательно сделал полшага к ней, будто просто переступал с ноги на ногу.
— Вот как? — удивился мужчина и постучал пальцами по дубовому столу, около которого стоял. — И Вас это не пугает?
— Нет.
— Как наивно. Дружить вы можете, конечно, но…
— Отец!
Черноволосый яриловец, выглядевший как юная копия своего родителя, шагнул вперед в предупреждающем жесте. Он мелко задрожал, а пальцы сжались в кулаки.
— Твоя подруга должна знать, ты не считаешь? — никак не отреагировал на юношеский выпад мужчина и только как-то грустно улыбнулся. Затем он встал и, аккуратно смахнув с глаз локон, выбившийся из челки, прошелся по комнате.
— Я никогда не женюсь, и вот об этом, кстати говоря, — Яромир кивнул на рыжеволосую хорсовку, — София до сих пор мне это и напоминает!
— Н-никогда? — Мирская удивленно охнула. — Я думала, дело только во мне…
— Как удачно я зашел, такие страсти. — Борислав Мстиславович покачал головой, а Мирослава представила, как на его и так забитую политическими делами голову нежданно свалились и неуместные проблемы младшего сына.
— Будешь чаще в них вникать, чтоб за голову не хвататься, — злорадно подумала Мирослава, а мужчина тут же посмотрел на нее.
— Морозова, — протянул он и прищурил один глаз. — Вы не родственница боярыни Морозовой?
— Нет, наверное, — пожала она плечами, вспоминая, что уже когда-то думала об этом.
— А кто же ваши родители?
— Они археологи. Папа заканчивал Ведоград, а мама не маг.
— Простачка? Интересно. А ваша бабушка тоже здесь училась? — император по-свойски присел на край стола.
— Да, тоже на ярила.
— Ее фамилия в девичестве не Костогорова?
Мирослава уже было хотела сказать нет, но поняла, что к своему стыду никогда не интересовалась этой информацией.
— Я не знаю, — ответила девочка, и император улыбнулся.
— Ну ладно, это все неважно, — хлопнул он себя по бедрам. — Отработок вам не избежать, это точно. Но хочу сказать одно, что вы, — он указал пальцем на каждого по отдельности, — обязаны вести себя достойно! Прекратите мстить, подставлять и устраивать козни друг другу! Мы все должны быть друг за друга горой! Отбросьте стереотипы и забудьте обиды! А я в свою очередь усилю расследование по произошедшим нападениям, обещаю!
Тут же он вышел из кабинета, провожаемый четырьмя парами глаз.
— Речь отличного политика, но никакущего семьянина, — тихо сказал Яромир, когда дверь тихонько захлопнулась, и все с удивлением посмотрели на парня. — Не верьте ни единому слову.
В кабинет вошли заведующие, и если Ирина Александровна была спокойна, то Георгий Владленович явно желал на ком-то отыграться за свое плохое настроение. После недолгой нервотрепки они назначили школьникам, даже Третьякову, который в прошлый раз напросился сам, а сейчас вообще был не причем, отработку на школьной ферме.
— У нас еще и ферма есть? — спросила Мирослава после того, как их отпустили. Яромир был погружен в свои мысли от нежданной встречи с родителем и сначала даже не услышал вопроса.
— В этой школе есть все! — недовольно сказала София, тряхнув рыжей головой. — Мы пьем молоко местных коров.
Мирослава же вовсе удивилась тому, что на ее вопрос ответила именно она.
— Видимо, именно за ними нам придется и убирать, — покачал головой Ваня, шедший чуть впереди. Он как всегда улыбался, будто ни капельки не расстроился.
