Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП)

Когда она достала сапфир, он снова горел так ярко, что мужчинам пришлось прикрыть глаза рукой.

― Куда он ведёт вас? ― спросил Пэн.

― На восток.

― Почему вам просто не снять его? ― спросил Булава.

Ощущая странное нежелание делать это, Келси протянула руку и расстегнула ожерелье. Но сняв цепочку с шеи, она почувствовала резкую слабость. Это было настолько жутко, словно из неё выкачали все силы.

― Господи, она бледнеет на глазах.

Пэн покачал головой.

― Она не может снять его, сэр.

Взяв у неё ожерелье, он застегнул его у неё на шее. Она ощутила приятную лёгкость во всём теле, как от наркотика.

«Что происходит со мной?»

― Бога ради, Пэн, ― пробормотал Булава с отвращением. ― Какого дьявола мы связываемся с этой магической чертовщиной?

― Мы можем просто последовать за Королевой, сэр. Неважно, откуда она получает указания.

― Я тоже не могу предложить ничего получше, ― проворчал тот, награждая Келси раздражённым взглядом. ― Но у нас будут проблемы. Остальных уже достало, что приходится тут торчать.

Девушка покачала головой.

― Знаете, Лазарь, сейчас мне плевать, как вы отнеслись к моим словам. Но впоследствии я вспомню, что вы мне не верили.

― Хорошо, Леди. Будьте так любезны.

Они пошли обратно на вершину насыпи, и Келси, спрятав камень под форму, прикрыла глаза от солнца. Голубая нить Крайза вилась на восток, а Кэдделла в нескольких милях к северу уже почти не было видно. Две реки текли почти параллельным курсом, но их русла не были похожи друг на друга: резкие извилистые повороты Крайза контрастировали с лёгкими изгибами Кэдделла. У рек не наблюдалось признаков Торна, но Келси это не обескураживало, ведь сапфир по-прежнему настойчиво тянул её к тому, что она искала.

Взяв уздечку своего жеребца из руки Веллмера, Булава как бы между прочим объявил:

― С этого момента нас ведёт Королева. Следуем за ней.

Со стороны отряда послышалось недовольное бормотание, а Дайер, поджав губы, громко и выразительно вздохнул. Но оказалось, что возражения на этом и закончились. Они сели в сёдла, и Кибб с Корином возобновили беззлобный спор о своих лошадях, позволявший скоротать им время большую часть пути. Кроме Булавы и Дайера, остальные, судя по всему, смирились с нелепым заданием, словно решив, что Келси просто взбрело в голову покататься на лодке по Крайзу.

«Отлично. Лишь бы ехали со мной».

― Мы могли бы разделиться, Леди, ― тихо предложил Булава. ― Отправить вас с четырьмя-пятью людьми и...

― Нет, ответила она, ― сжав сапфир. ― Даже не пытайтесь, Лазарь. Если мы свернём с пути, камень доведёт меня до безумия.

― Быть может, вами уже движет безумие, Ваше Величество. Вам не приходило такое в голову?

На самом деле, приходило, но девушка не признала это, чтобы не доставлять ему удовольствие. Она сжала поводья и повернула коня на восток, позволяя ему самому выбирать дорогу вдоль берега реки. Давление на её грудь сразу же прекратилось, и она облегчённо закрыла глаза.

Н

а следующий день они поскакали по колеям от огромных колёс вдоль Мортского тракта. Увидев их, Булава умерил свою холодность, и Келси ощутила злорадное наслаждение при виде его удивления, но было понятно, что он ещё не полностью убедился. Порой следы пропадали с дороги, пересекая сельскую местность, но их всегда было легко заметить, и она понимала, куда держал путь Торн: почти по прямой к Аргайвскому перевалу, куда обычно и направлялись клетки с рабами. Провести караван через границу можно было и в других местах, но через Аргайв лежала прямая дорога к Пиковому холму, а дальше уже спуск к Демину. Торну было важно ехать быстрее, как и самой Келси. Когда её стражники обсуждали привал на первую ночь, девушка твёрдо сказала, что им никто не мешает остановиться на ночлег, но она продолжит путь. Последовавшая за этим ночная скачка не прибавила ей сторонников, однако её это не волновало. Теперь её вёл вперёд поток голубого огня у неё в голове, который, казалось, расширялся с каждым часом.

На вторую ночь Булава, наконец, скомандовал им остановиться и передохнуть. Келси даже не возражала, осознав, что загнала себя до изнеможения. Они устроили привал на цветочном поле сразу за устьем Крайза. Она впервые видела такое громадное поле: оно простиралось подобно океану, пестревшему всеми цветами радуги. Незнакомые ей цветы источали аромат, похожий на запах клубники, а трава была такой мягкой, что отряд даже не потрудился расставить палатки: все завалились спать просто на подстилках. Келси, ожидавшая, что будет часами ворочаться из-за головных болей, сразу же провалилась в сон. Проснувшись, она почувствовала прилив сил и сорвала несколько цветов, на удачу спрятав их под плащ. Все, казалось, проснулись в хорошем настроении, и многие стражники стали вести себя с ней как раньше, отпуская безобидные шутки. Даже Мёрн, избегавший её с того случая во время аудиенции, отъехал чуть назад, чтобы продолжить утреннюю скачку слева от неё.

― Утро доброе, Мёрн.

― Леди.

― Тоже хотите попытаться отговорить меня?

― Нет, Леди. ― стражник покачал головой. ― Я знаю, что вы говорите правду.

Она с испугом посмотрела на него.

― Откуда?

― Мёрн! – рявкнул Булава из авангарда. – Давай сюда!

Тот, послушавшись приказа, тряхнул поводьями, и его конь быстро обогнал нескольких всадников. Келси уставилась ему вслед, но потом покачала головой. Ехавший с другой стороны от неё Пэн хмурился, держа руку на мече, и Королева ощутила слабую волну сдерживаемого гнева. Она бы хотела простить его за тот поступок в её покоях, но просто не могла этого сделать. Из всех именно он должен был поверить ей: он же знал, что она не истеричка. Молодой стражник, казалось, почувствовал её злость и, повернувшись, посмотрел на неё с вызовом.

― Да, Леди?

― Если бы я была вынуждена покинуть Крепость в одиночку, если бы Лазарь не разрешил никому из стражников сопровождать меня, ты бы всё равно поехал со мной, Пэн?

― Я же дал клятву, Ваше Величество.

― Но кому? Если бы дело до шло до выбора между Капитаном стражи и мной, то кого бы ты выбрал?

― Не вынуждайте меня давать ответ на этот вопрос, Леди.

― Не буду, Пэн, не сегодня. Но ты либо доверяешь мне, либо нет. И если второе, то я больше не хочу, чтобы ты был моим телохранителем.

Он воззрился на неё с оскорблённым видом.

― Леди, я думал только о вашей безопасности.

Келси отвернулась, внезапно почувствовав новый прилив злости на него, на всех них… кроме Мёрна. Прошёл уже месяц, и многие познакомились с ней получше, но по сути ничего не изменилось. Для них она по-прежнему была девочкой, которую они в качестве поклажи забрали из коттеджа Барти и Карлин, девочкой, которая не умеет ездить верхом и которой нельзя доверить установку своей палатки. Они слушались Булаву, чьё слово имело вес и который при вынесении своего окончательного решения выставил её капризным ребёнком. Когда Пэн попытался снова заговорить с ней, она не ответила ему.