Чейз, в свою очередь, показал на рисунок солнца, потом — на женскую фигурку, потом — на отца Сиддина, по-прежнему держащего перед собой три отставленных пальца, потом — на север.
— Три недели назад Кэлен и три ваших человека ушли на север, в Эйдиндрил?
Мужчины закивали и повторили: «Кэлен» и «Эйдиндрил».
Чейз опустился на колено и ткнул пальцем в изображение мужчины.
— Ричард тоже ушел, так? — Он вновь показал на север. — Ричард тоже ушел в Эйдиндрил? Вместе с Кэлен?
Мужчины все как один посмотрели на старика с длинными волосами. Тот взглянул на Чейза и покачал головой. Костяная свистулька, висевшая на кожаном ремешке у него на шее, закачалась из стороны в сторону. Он показал на изображение человека с мечом и махнул рукой совсем в другом направлении.
Чейз непонимающе уставился на него, потом нахмурился. Старик взял палочку и нарисовал на земле еще три женские фигурки. Убедившись, что Чейз смотрит внимательно, он перечеркнул две фигурки крестиком и вновь поднял на Чейза вопросительный взгляд.
— Что это значит? Умерли? Это значит, что они умерли? — Старик по-прежнему, не шевелясь, глядел на Чейза. Чейз провел пальцем по горлу. Умерли?
Старик быстро кивнул и повторил «умерли», забавно растягивая гласные. Он показал палочкой на рисунок солнца, потом — на изображение Кэлен и, наконец, взмахом руки через плечо напомнил о направлении, в котором она ушла. Затем он снова показал на солнце, на Ричарда, на оставшуюся неперечеркнутой женскую фигурку и махнул рукой на восток.
Чейз встал. Он все понял, и это ему не понравилось. Он тяжело вздохнул, глядя туда, куда в последний раз показал старик с серебристыми волосами.
— Восток. Самое сердце Диких Дебрей, — пробурчал он себе под нос. — Почему же Ричард ушел без Кэлен? — Он задумчиво почесал подбородок. Рэчел подумала, что он обеспокоен. Он же не может быть испуганным? Чейз ничего не боится. — Добрые духи, зачем Ричарда понесло в Дикие Дебри? И как это Кэлен позволила этому парню туда отправиться? И кто пошел с ним? — Мужчины переглянулись, удивленные тем, что Чейз беседует с пустотой.
Чейз опять опустился на корточки, заскрипев ремнями, и, показав на изображение третьей женщины, нахмурился и выразительно пожал плечами, всем своим видом стараясь изобразить непонимание.
Старик с длинными серебристыми волосами печально посмотрел на Чейза и протяжно вздохнул. Он еще раз ткнул палочкой в рисунок, не перечеркнутый крестиком, и, обернувшись, взял у одного из воинов веревку. Он обернул ее вокруг шеи и, поймав непонимающий взгляд Чейза, показал на изображение Ричарда. По-прежнему глядя на Чейза, он несколько раз дернул за веревку и показал на восток. Потом коснулся палочкой изображения Кэлен, сделал вид, что утирает слезы, и показал на север.
Чейз встал. Вернее, почти подпрыгнул. Лицо его побледнело.
— Она его забрала! — прошептал он — Эта женщина взяла его силой и увела в Дикие Дебри!
Рэчел встала рядом с ним.
— Что это значит, Чейз? Почему Кэлен не пошла с Ричардом?
Он посмотрел на нее сверху вниз. От выражения его лица ей стало не по себе.
— Кэлен отправилась за помощью. Она пошла в Эйдиндрил. Она хочет найти Зедда.
Никто не проронил ни звука. Заложив руки за ремень, Чейз не отрываясь смотрел на восток.
— Добрые духи, — прошептал он, — если Ричард действительно идет в Дикие Дебри, сделайте так, чтобы он повернул на север. Но только не на юг, иначе ему не поможет даже Зедд.
Рэчел крепко прижала к себе куклу.
— А что такое Дикие Дебри?
— Плохое место, малышка. — Чейз не отрывал глаз от темнеющего неба. Очень плохое место.
Он сказал это спокойно и тихо, но по спине у Рэчел пробежали мурашки.
* * *
Зедд придержал лошадь и почувствовал, как напряглись ее мускулы. Зедд предпочитал ездить без седла. Когда ему приходилось садиться на лошадь, он хотел, чтобы она чувствовала себя как можно свободнее. Он считал, что это лишь справедливо. Лошади, как правило, ценили такое уважение, а эта в особенности. С помощью шпор и седла Зедд никогда не смог бы добиться от нее такого послушания.
Седло и прочую упряжь он подарил человеку по имени Хафф. Таких больших ушей, как у этого Хаффа, Зедд никогда не видел. Как ему удалось найти себе спутницу жизни, оставалось загадкой Тем не менее жена у Хаффа была, и было четверо ребятишек, в результате чего Хафф нуждался в упряжи куда больше, чем Зедд. Не для того, чтобы ездить верхом, а чтобы продать ее. Здесь его урожай собрала армия Д'Хары.
Это было самое меньшее, что мог сделать для Хаффа Зедд. В тот день Рэчел промокла до нитки, и Хафф предоставил им сухое место для ночлега — хотя это был, впрочем, всего лишь ветхий сарай, а его жена предложила им пустую капустную похлебку и ничего не просила взамен. Впрочем, стоило пожертвовать седлом за одно удовольствие увидеть физиономию Чейза, когда Зедд сказал, что не голоден.
Страж границы, который и сам привык есть за троих, понимал все не хуже волшебника. Приближается зима, а вместе с ней голод. Даже если за седло не удастся выручить полную стоимость, может, этого будет достаточно, чтобы пережить хотя бы самое трудное время.
Зедд видел, как Чейз тайком сунул в карманы ребятишек по монете и грозным голосом, который вызвал у мальчишек только улыбки, запретил им шарить по карманам прежде, чем он уедет. Зедд надеялся, что монеты не были золотыми.
Страж границы мог услышать, как вор открывает окно в соседнем городе, и даже назвать его имя, но, когда речь заходила о детях, совершенно терял голову.
Получив седло, Хафф подозрительно поинтересовался, что от него требуется взамен. Зедд сказал, что он должен всего лишь присягнуть в верности Матери-Исповеднице и новому Магистру Ралу, которые положили конец разорившей его войне. С серьезным видом Хафф пошевелил своими большими ушами, торчащими из-под вязаной шапочки и, поразмыслив, кивнул и сурово сказал:
— Присягаю.
Неплохое начало: одно седло — один верноподданный. Хорошо бы и дальше все шло так легко. Впрочем, это было много недель назад. Теперь Зедд путешествовал в одиночестве.
Потянуло слабым дымком. Лошадь, осторожно ступая по узкой тропе, подняла морду и принюхалась. Смеркалось, и на тропу ложились глубокие тени. Еще до того, как между деревьями показался маленький домик, Зедд услышал грохот переворачиваемой мебели, звон посуды и сочные проклятия. Лошадь насторожилась, прядая ушами. Зедд успокаивающе похлопал ее по шее.
Домик был сложен из почерневших от времени бревен. Крытую папоротником крышу устилали сухие сосновые иглы. Перед домом, словно небольшой садик, росли пожухшие папоротники. Зедд спешился и почесал лошадь под мордой. Она посмотрела на него умными большими глазами.
