— Тайриэл… — Ладошки Орис щекотали кожу прилипшими песчинками. Тайриэл отвел мешавшие ему пепельные пряди.
Луна, отражающаяся в темных, как море, глазах, задрожала и опрокинулась…
— Орис, — прошептал он через некоторое время, все еще ощущая на себе терпкую горечь ее прикосновений. Мир вокруг более или менее обрел свойственные ему четкие очертания. — Орис, любовь моя…
— Неверное слово, Тайриэл, — тихонько засмеялась она. — Ты не любишь меня. Влюблен — может быть.
— Ты?..
— А я не знаю. Просто не знаю. Ш-ш-ш… — Она прикрыла ему рот ладонью. — Не рви словами эту ночь. Нашу ночь.
Набежавшая волна мягко подтолкнула их друг к другу. Из судорожно стиснутых пальцев эльфийки, отсчитывая время, струился белый песок…
Чуть позднее той же ночью, когда они уже сидели на веранде дома Орис и пили чари, Орис предложила погадать ему по руке. Тайриэл весьма скептически отнесся к ее словам, но чтобы не расстраивать девушку, согласился. Тогда она взглянула ему в глаза.
— Для того чтобы гадание было наверняка, ты должен сказать мне… кто ты такой?
Тайриэл взял ее руки в свои и поцеловал. И промолчал. Однозначного ответа все равно не существовало. Орис выплеснула остатки чари из своей чашки, зачерпнула немного гущи и мазнула по его ладони. Тонкий рисунок линий на коже стал отчетливее. Орис с очень сосредоточенным видом склонилась и принялась его изучать.
— Так, прежде всего, жить ты будешь долго…
— И счастливо?
— Без сомнений. У тебя будет очень красивая жена, которая полюбит тебя всем сердцем, как и ты ее. И у вас родятся дети. Трое.
— Я столько не проживу, — невесело пошутил он.
Дети у эльфов рождались значительно реже, чем у людей. А поскольку жениться Тайриэл в ближайшее и не очень время не планировал, его острота имела под собой вполне реальную основу.
— А где я буду жить, там тоже написано?
— Да. В доме. — Она подняла на него лукавый взгляд.
— О, хорошо, что не в орлином гнезде…
— Тайриэл, не смейся! Ты меня отвлекаешь!
— Прости, дорогая.
Еще немного незначительных сведений — Тайриэл почти не вслушивался. Только когда ногти Орис неожиданно болезненно сдавили его ладонь, он вздрогнул. Орис выглядела напуганной.
— В чем дело, любовь моя?
— Не знаю… — Девушка провела рукой по глазам, затуманенным легкой дымкой. — Я… я думаю, вскоре произойдет что-то очень важное, что-то, — лихорадочно частила она, — что заставит тебя полностью измениться. У тебя не будет иного выхода, ты станешь чем-то иным, но… мне кажется, это будет перемена скорее к лучшему… наверное, ох, нет, я уверена!
— Орис!
Она вскочила, резко отерла с его руки остатки гущи, отбросила платок, повернулась к окну.
— Орис.
— Уходи, Тайриэл. Мне больше нечего тебе сказать. Мне было хорошо с тобой, но сейчас — уходи. Тебе пора, корабль вскоре отплывает…
Эльф встал.
— Прощай, Орис.
— Прощай, Тайриэл.
Он ушел не оглядываясь.
Она не плакала.
Тайриэл вернулся в «Серую крысу» еще затемно. Собрал немногочисленные вещи, попрощался с Истеаном и Найре, который последнее время летал, как на крыльях, — Мерен нашлась в кладовке, внутри изощренно выгрызенного круга сыра, — получил в отчет кучу пожеланий удачи и попутного ветра и вышел.
Было так темно, как бывает только перед рассветом, однако день на юге настает быстро, и когда Тайриэл добрался до порта, небо на горизонте начало бледнеть. Пробравшись сквозь утреннюю толкотню, невыспавшийся и хмурый эльф принялся искать «Снулую рыбу». Капитана Шеймаса он обнаружил довольно быстро по описанию Орис — высокий, с рыжеватой бородой и могучим торсом. Правда, под это описание подходила еще добрая дюжина близстоящих моряков, но, к счастью, собеседник капитана в этот момент назвал его по имени. Тайриэл подошел к ним.
— Тайриэл-иль. — Моряк говорил на эльфийском с легким акцентом.
— Капитан Шеймас.
Моряк принял мешочек с платой за проезд и поскреб подбородок.
— Жить будешь в каюте нашего погодника, все равно от него в этом рейсе никакого проку. Условия не роскошные, но сносные. Другого, впрочем, ничего предложить не могу.
— Меня устроит.
— Тогда добро пожаловать на «Снулую рыбу».
— Когда отплываете?
— С отливом.
Тайриэл последовал за Шеймасом до самого дальнего причала. Слушая скрип влажных досок под ногами, эльф буквально чувствовал, как у него поднимается настроение. Хотя пребывание в Ксеен-а-Таэр было не лишено приятственности — тут он поморщился — во всяком случае, лучше, чем можно было ожидать, Тайриэл мечтал поскорее добраться до дома. Он горько улыбнулся — да, человеческие графства он может назвать домом с гораздо большим правом, чем эльфийские Леса.
Размышления его были прерваны недовольным окриком Шеймаса. Поперек причала кто-то лежал. Вернее, валялся, вытянув одну ногу и поджав под себя другую. Тайриэл с изумлением узнал давешнего эльфа в красной рубашке, виртуозно ругавшегося с ростовщиком. Тяжелая толстая коса свешивалась с причала и полоскалась в набегавшей волне. Эльф застывшим взором пялился в небо и периодически затягивался тонкой сигаретой.
— Лан, aark тебя раздери! Подымай свою эльфийскую задницу и сделай хоть что-нибудь полезное, раз уж идешь в Эрве в качестве балласта!
Эльф забросил руку назад, вытянул из воды косу, меланхолично отжал ее и, не поворачивая головы, буркнул:
— Балласт тут не я, а тот котами дранный лешак, которого ты зачем-то собрался взять на борт!
— …это тебя не касается. — Начало фразы Тайриэл не понял.
Эльф с косой поднялся одним быстрым плавным движением и только тут заметил Тайриэла. Черные глаза сверкнули яростью. Тайриэл смотрел на него, отмечая ранее ускользнувшие детали — шесть золотых колец, проколотых в одно ухо, широкий янтарный браслет на левой руке, — и отчетливо понимал, что едва ли хоть раз в жизни встречал кого-то, кто был бы ему столь же неприятен, как этот длинноволосый хлыщ с развязными манерами.
Эльф смерил Тайриэла еще одним взбешенным взглядом, глубоко затянулся, швырнул окурок в море и, развернувшись, ушел.
— Полагаю, это и есть ваш пресловутый маг-погодник, каюту которого я собираюсь занять?
— Ну да… — неохотно ответил капитан. — Ландир, он вообще отличный парень, только вспыльчивый сверх меры.
— Позволь выразить надежду, что этот отличный парень не попытается перерезать мне ночью горло, иначе, предупреждаю, вы останетесь без погодника вообще, а не только на это плавание. Мы поняли друг друга, не так ли?
