Я действительно не верила. Вопреки всем фактам, которые получила.
Сашка не верил тоже, подтверждение этому я видела в том напряжении, которое сковало его тело.
Вилдор молчал. Не отводил от меня взгляда, лишенного внутреннего спокойствия, поражал бесконечной чернотой глаз, в которых неожиданно появилась неуверенность, и… молчал.
Я уже смирилась с тем, что свое решение мне придется принимать, так и не услышав ответа, когда он заговорил:
– Я хотел начать все сначала.
Уточнять, что именно он имел в виду, я не стала. Побоялась. При его непредсказуемости смысл мог быть весьма неоднозначным.
Просто кивнула: сначала, так сначала.
Вилдор
– Ты готова? – повторил я свой вопрос.
Не для того чтобы мучить. Дать ей хотя бы иллюзию свободы.
Лера не упустила скрытого смысла моих слов.
– А у меня есть выбор?
Она смотрела на меня с таким поразительным спокойствием, что даже мне, знающему, что такое бесстрастность, стало не по себе. Это было больше чем самообладание, но это не было смирением. Скорее, принятием той ответственности, которая легла на ее плечи.
– У тебя есть выбор, – стараясь не показать той боли, что сжала мое сердце, произнес я. Зная, что поступаю, может, и неправильно, но честно. – Если ты скажешь «нет», я приму твое решение.
– Но вот смогу ли я жить с ним…
– Каким бы оно ни было, мы его забудем.
Ее усмешка была мимолетной. Она знала, что из этой ловушки выхода нет.
Но знала она и другое: я бы не затеял этого, не будь цель велика.
– Это его не оправдает. – И без малейшей паузы добавила: – Я согласна.
Мне бы вздохнуть с облегчением… вот только отчего мне тогда было стыдно?
Возвращались на Лилею мы втроем: я, Сашка и Саркат. Вилдор остался на Земле. Как он сказал, закончить начатое.
Спорить с ним я не стала, после храма навалились усталость и апатия, словно мне пришлось сделать то, что оказалось превыше моих сил. Увы, что именно, узнать никому из нас было не дано. Как и предупреждал дарианец, произошедшее там стерлось из нашей памяти.
Возможно, к лучшему.
Последствия магического урагана все еще ощущались, поэтому сын вывел портал к драконам, там возмущения проявлялись меньше всего. Тахар нас ждал, как обычно зная все наперед.
Как оказалось, нам повезло и в этот раз. Посланец с Дарианы тоже не смог пробиться ни к темным эльфам, ни к демонам, потому и завернул к ящерам. Вышел из перехода буквально за несколько мгновений до нас.
Принесенные им новости были неоднозначными. Дариана разделение выдержала, Таши и Закираль справились с пиковым ударом. Еще одна радость, которой торопился поделиться с нами отпрыск моего личного кошмара, – двойня. Об этом ему поведала Таши до того, как все это началось. Так сказать, добавила ему заинтересованности в деле спасения собственного мира.
Это было из хорошего.
Из плохого. Известие о том, что выстроенная для Вилдора резиденция полностью уничтожена вместе с кристаллом, который в ней находился, заставило меня задуматься. Было в этом что-то, вызывающее смутные воспоминания. Но, как я ни старалась, так и не смогла понять, чем именно они меня смущают.
В крепости мы провели почти сутки. Наверное, самые долгие сутки в моей жизни. От того, что Сашка метался вместе со мной, ожидание легче не сделало. Я хотела домой, хотела увидеть Олейора, прижать к себе Амалию и Вэона, хотела успокоиться, отбросив сомнения, непонимание, которые привели к разлуке с мужем.
Сашка тоже стремился к жене и детям.
Но мы оба оказались не готовы отправиться к своим, когда вошедший в предоставленные нам покои Тахар объявил, что мы можем покинуть его крепость. Мне трудно судить, почему замер Сашка, мне же было страшно. Жизнь снова подводила меня к грани, за которой нужно будет, взяв из прошлого самое дорогое, начинать все сначала.
Начинать все сначала…
Что-то в моей душе зацепилось за эту фразу, придавая ей удивительную многогранность. Связывая воедино образы Вилдора, Кадинара, Сэнара, Айласа, Кости, Андрея, Алексея, Толика… Красавчика, который смотрел на меня так, словно прощался.
Навсегда.
Ощущение отдавало потерей. Сердце требовало других чувств.
В серый туман перехода я шагнула столь же решительно, как и на последний уровень базы. Понимая, что мои ожидания могут оказаться несбыточными, но надеясь на благосклонность судьбы. Не к себе, ко всем нам, кому вновь придется привыкать к миру, но быть готовыми к войне.
Портальный зал встретил меня тишиной и…
Мне не пришлось задаваться вопросом, что будет со мной, с ним. Олейор сделал это за нас обоих.
Он просто шагнул навстречу, давая увидеть в своих глазах горечь разлуки и радость нашей встречи.
Он просто протянул руки, не в силах сдерживать свое желание прижать меня к себе.
Он просто губами стер слезы с моего лица. Слезы радости.
Он просто любил меня так же сильно, как и я его.
Для нас с ним это было самым важным.
Этот год в моей жизни был довольно тяжелым.
Сначала меня бросил любимый мужчина, с которым нас много лет связывали близкие отношения. Они уже давно не сулили ничего нового, но были удобны, как растоптанные тапки, знакомы до каждого слова, малейшей интонации, полужеста и радовали мнимой стабильностью.
Горечь расставания была не только в этом, моя соперница – молоденькая длинноногая блондинка – всерьез поколебала мою уверенность в себе.
Вскоре начались проблемы с сыном. Впрочем, трудности возникли не у него, а у меня. Сашка вырос, а я продолжала делать вид, что ему ну никак не обойтись без моей заботы, от которой он категорически отмахивался. Все попытки уговорить себя, что все матери рано или поздно через это проходят, результата не приносили. Сил же относиться к этому спокойно не хватало.
Затем, как и следовало ожидать, началось что-то непонятное на работе. Вроде ничего особенного не происходит, но… Идти туда не хочется. С работы домой – тоже не тянет.
Спасением стал парк. Гуляла я там до тех пор, пока в перчатках не скрючит пальцы и ступни не примерзнут к стелькам сапог. Вот и сегодня, как только народ потянулся к выходу из офиса, я, натянув шубку, вышла на улицу.
Мне повезло. Столбик термометра поднялся до отметки, не угрожающей в ближайший час превратиться в сосульку.
Я дождалась, пока на светофоре загорится зеленый, перешла дорогу вместе со спешащими куда-то в отличие от меня людьми. Направилась по тротуару вдоль ограды, которая отделяла укутанный снегом парк от кишащей машинами улицы.
Что заставило меня поднять глаза? Наверное, это был коварный план судьбы, чтобы сделать мою безрадостную жизнь еще мрачнее. Или та самая случайность, которая способна перевернуть все с ног на голову.
