И я иду к тебе.
Кейт вела отряд по тропе к капищу. Следов ее битвы со стражами Зеркала уже не осталось. Тропу вновь привели в порядок, смятые цветы заменили новыми, тела убрали. Даже зная, что хранители следят за ними из каждого уголка святилища, зная, где они прячутся, Кейт не могла заметить ни одного из них.
Ян, Хасмаль, Джейти и моряк по имени Турбен, вызвавшийся помочь нести Зеркало к кораблю, следовали за нею по этой идеальной тропе. Кейт первой перешагнула порог и получила возможность беспрепятственно глянуть на Зеркало.
Оно было изготовлено мастером, знавшим толк в настоящем искусстве. Изящные, лишенные украшений очертания напоминали лилии и орхидеи. У Зеркала были «цветок» и «стебель». «Цветок» представлял собой кольцо, составленное из пяти соединенных вместе металлических лепестков, светящихся словно платина; в поверхность самого крупного из них были врезаны цветные метки. Опора, поддерживавшая это кольцо, подражала плавному изгибу трех длинных, похожих на меч листьев из того же самого пылающего белого металла. «Стебель» являл, пожалуй, наиболее удивительную часть изделия: столб текучего золотого света начинался у самой земли, проходил между тремя листьями и по спирали огибал снаружи кольцо, затем исчезал, наконец коснувшись лепестков. Кейт как завороженная смотрела на течение света.
Остановившись возле девушки, Ян опустил руку на ее плечо.
– А я сомневался, услышав о нем от тебя, – сказал он негромко. – Я и не думал, что подобная вещь может существовать. Однако теперь вижу, что она бесценна. Это Зеркало дороже всего, что мы нашли до сих пор. И оно станет еще дороже, если поможет тебе вернуть к жизни родителей, сестер и братьев.
Кейт смогла только кивнуть, избыток чувств лишил ее дара речи. Она протянула руку и прикоснулась к одному из лепестков, ощутив кончиками пальцев жизнь, переполнявшую волшебный предмет. И в этом движении ей почудилось обещание – столь же богатое оттенками и прекрасное, как та любовь, которую она ощутила, прикоснувшись душой к Возрожденному. Зеркало сулило ей возвращение исчезнувшего мира, во всяком случае, части его, наиболее дорогой для Кейт.
Джейти со своим приятелем Турбеном собрал волокушу, на которой им предстояло нести Зеркало. Пока они в стороне привязывали веревками парусину к шестам, Джейти поманил к себе капитана. Он явно был намерен скрыть свои слова от Кейт и Хасмаля; корабельный мастер не мог их услышать – в отличие от Кейт, изображавшей, будто она занята изучением Зеркала.
Тихим и взволнованным голосом Джейти произнес:
– Мы с Турбеном пошли с тобой вовсе не безосновательно, капитан. По возвращении нас ждут неприятности. Ррру-иф боится этой Кейт и волшебника... она хочет, чтобы их оставили тут, и подозревает, что ты не собираешься этого делать.
Ян посмотрел на Кейт и Хасмаля, потом окинул взглядом окрестности, как бы проверяя.
– Она права, – сказал он. – Я не брошу ни ее, ни его. Кейт я люблю. Потом, именно она привела нас в этот город. Хасмаль, жертвуя собой, сотворил заклинание, которое вывело нас из Колец Чародеев.
Он снова обернулся к Джейти.
– Я не могу проявить подобное вероломство. И, как мне кажется, ты тоже.
Джейти пожал плечами.
– Поэтому мы здесь.
Он все вязал узлы и не поднимал глаз от волокуши.
– На обратном пути им потребуется защита. Ррру-иф может подстроить какой-нибудь несчастный случай. И если она захочет этого, несколько помощников у нее найдется.
– Всего лишь несколько?
– Большинство экипажа. Ты знаешь, не только мы с Турбеном в долгу перед тобой... но все они испуганы, капитан. Зная, что на одном корабле с тобой находятся оборотень и колдун, не так-то легко заснуть.
– Даже тебе?
Тот вновь передернул плечами.
– Я не отважнее прочих. Но если ты считаешь их достойными доверия, значит, так и есть. Моя жизнь не раз зависела от тебя, и я еще жив.
Капитан похлопал моряка по плечу:
– Джейти, за каждого из них я поручусь собственной жизнью.
– Этого мне более чем достаточно. – Моряк наконец оторвался от волокуши. – Мы с Турбеном доставим их назад в целости и сохранности. Клянусь.
Глаза Кейт затуманились слезами, она была ошеломлена: этот человек готов отдать свою жизнь ради нее и капитана. Ян был пиратом, она поняла это. Кейт подозревала в нем барзанна —сына Семьи, от которого та отреклась, извергла из себя и объявила не рождавшимся – за какой-нибудь грех, действительный или воображаемый. Но в нем крылось нечто большее. Куда большее.
Она подумала, что, наверное, никогда не сможет узнать о нем все.
Когда волокуша была готова, возникла новая проблема: как перенести на нее Зеркало.
– Разве его нельзя просто взять? – спросил капитан. Все взгляды устремились на Кейт.
Амели поторопилась с советом: Не прикасайтесь к свету.
Кейт передала информацию остальным. Однако легче было посоветовать это, чем сделать. Помогая поднять Зеркало, она едва не коснулась света... по коже побежали мурашки, запах жимолости усилился. Запах тления тоже. Дурнота вынудила ее отступить.
Ян нахмурился.
– Что случилось?
– Запах. Он стал еще насыщеннее, когда моя рука приблизилась к свету.
Капитан изумился.
– Какой запах?
Теперь уже озадаченным казался Хасмаль.
– Запах Зеркала Душ. Сладкий, с примесью гнильцы.
– Оно ничем не пахнет, – возразил Ян. Джейти и Турбен согласились с ним.
– Здесь, рядом, запах стал едва ли не удушающим, – сказала Кейт.
– Ничего не чувствую, – помотал головой Джейти, – а у меня хороший нюх.
– У меня – нет, – сказал Хасмаль, – но я почувствовал запах этой проклятой штуковины еще на краю ущелья.
– Я пришла сюда по запаху, – пояснила Кейт. Их взгляды встретились.
Тут Хасмаль улыбнулся.
– Я знаю, в чем дело.
– В чем? – спросила Кейт.
– Запах имеет магическое происхождение. Мы с тобой ощущаем его потому, что... – он посмотрел на троих моряков, – потому, что мы... чувствительны к магии. Они ее не ощущают... и запаха тоже.
Кейт вздохнула.
– Разумная мысль.
– Значит, это не так уж важно? – поинтересовался капитан.
– Конечно. Просто запах является свойством Зеркала, но сам по себе не оказывает никакого воздействия, – заметил Хасмаль.
С некоторой опаской они потащили Зеркало из святилища и вышли из ущелья столь же легко, как вошли. Других признаков существования хранителей – кроме обсаженной цветами дорожки и ухоженных живых изгородей – заметно не было.
На возвращение ушло меньше трех дней – быть может, дорогу облегчало сознание великой удачи. Кейт испытывала восторг, ей хотелось кричать, ибо она нашла вещь, ради которой предприняла такое путешествие. Вряд ли ей когда-нибудь было столь радостно, – пожалуй, лишь в детстве и в тот день, когда ее приняли на дипломатическую службу.
