— Выпустите гвардейцев. Только разоружите их.
— Уже выполняется, милорд, — отозвался Хируорд. Задыхающиеся, ослепшие люди вываливались из замка; их грамотно брали в клещи, обыскивали и обезоруживали прежде, чем они успевали прийти в себя. Каменная скорлупа превратилась в пылающий ад, белое пламя било уже из всех окон, половина крыши провалилась. Где-то там остался Харвест.
Радостные вопли встретили группу Клинков, вытащивших из замка громоздкий сверток, несомненно, заключавший в себе Короля. Похоже, они были последними. Все, кто остался внутри, были обречены на гибель: балки перекрытия начали рушиться. Конюшня тоже занялась, но лошадей кто-то успел выпустить.
— Милорд? — прошептал Куоррел. — Я все сделал правильно? — Снег ложился на его брови и волосы.
— Да, да! Ты просто чемпион! Ты все спас! Ты посрамил Гвардию, сделав из них идиотов! Ты завтра же войдешь в Литанию Героев!
— У меня тут для вас… — Куоррел порылся в мокром плаще.
— Это может и подождать, — сказал Дюрандаль, продолжая поддерживать его голову.
Но, судя по всему, ждать это не могло, так что он потянулся туда, куда указала бессильная рука, и обнаружил в кармане груду золотых… монет? Звеньев! Он вытащил лорд-канцлерскую цепь. Блестевшую как злая змея.
— Твоя золотая цепь… — пробормотал Куоррел. — Ваша.
Уже не его, но это было не важно.
— Спасибо. Я сохраню ее. — Дюрандаль посмотрел на долговязого юнца и вспомнил его имя. — Уиллоу, нам нужно найти для него знахаря. Беги в деревню и… — Однако знахарь мало что сможет сделать без заклинания, а октаграмма погребена под горящими развалинами. Он вздрогнул, сообразив, что его ужасный поступок, возможно, погубил Куоррела. — Нет, мы отвезем его в Стейртаун.
Люди Королевы беспокойно переглянулись.
— А Король, милорд? — спросил Хируорд. — Братья просят мечи обратно.
— Нет, нет! Не возвращайте их пока. — Еще далеко не все было кончено. Гвардейцы вполне еще могут отнести Короля к другой октаграмме, хотя судя по крикам с дороги, сюда спешила по меньшей мере сотня свидетелей. Страшно подумать, к чему все это может привести, какие обвинения посыплются. В результате событий этой ночи на плаху может лечь не только его голова; впрочем, чем меньше голов, тем лучше.
— Слушай, Первый, мне кажется, вам всем лучше сейчас исчезнуть. Можете захватить с собой мечи гвардейцев, только уходите. Вы сделали то, что должны были сделать, — ты и твоя армия. Я горжусь вами всеми. И особенно горжусь… Куоррел? Куоррел!
Уиллоу упал на колени в снег и попытался нащупать пульс. Пульса не было.
— Этого следовало ожидать, милорд. Его удерживали в живых только Узы. Я думаю, он должен был умереть уже много часов назад.
Да, этого следовало ожидать, но боли от этого было не меньше. Ох, как было больно! В холодном отчаянии Дюрандаль положил тело на землю. Он закрыл мертвые глаза и сложил мертвые руки на груди. Необходимо было переделать слишком много дел, чтобы тратить время на скорбь. Слишком много дел. Он ведь уже поверил в то, что Куоррел мертв, так что же ему так больно теперь, во второй раз? Если бы только у него был сын, как…
* * *
Звериный вопль разорвал ночь, и тотчас был подхвачен толпой. Дюрандаль вскочил на ноги и увидел, как Клинки в бешенстве несутся на них.
Героем этого часа стал Кандидат Кристалл, которого вместе с Кроворуком оставили охранять конфискованные мечи. Когда он увидел, как безжизненный сверток, который был некогда Королем, вынесли на улицу, ему хватило ума собрать оружие и покидать его через окно в пекло.
В сравнении с некоторыми побоищами прошлого — такими, как Мятеж Клинков после смерти Госберта IV, — последовавшая битва была недолгой и незначительной. Меньше дюжины Королевских Гвардейцев оставалось на ногах, да и те были безоружны. Но пятнадцать Старших из Айронхолла были по сути дела мальчишками, выступившими против безумцев, не решавшимися использовать мечи против безоружного противника. Трое пали прежде, чем Дюрандаль с Хируордом собрали остальных и убедили их в том, что биться надо не на жизнь, а на смерть.
Разумеется, лорд Роланд был главной целью. Обезумевшие Клинки рвались к нему как изголодавшиеся звери, готовые растерзать его на куски, а все, что он мог сделать, — это прятаться за спинами своих юных защитников. Потом один из раненых уступил ему свой меч, однако к этому времени почти все Клинки уже выбыли из игры, превратившись в хнычущие, беспомощные комки. Последним одолели Боумена, раненного в бедро. Недолгий кошмар миновал. Люди Королевы сумели предотвратить катастрофу. За это они по крайней мере могли рассчитывать на поблажку в суде.
Ощущая себя опустошенным и смертельно усталым, Дюрандаль подошел посмотреть на освещенного догоравшим пожаром Короля. Придворные разбежались в ночи, но теперь начинали собираться, как муравьи на пиршество, и большинство тянулось туда, где стоял он, чтобы вместе с ним, не веря своим глазам, посмотреть на останки человека, столько лет правившего Шивиалем. Он казался умиротворенным и очень старым, хотя и не настолько старым, чтобы кто-то мог заподозрить колдовство. На теле не было видно ни ожогов, ни других повреждений, так что либо его убил дым, либо сердце его не выдержало. Быть может, Амброз, никогда и ничего не боявшийся, умер от страха. Не было ни последнего «прости», ни горьких обвинений. Король умер. Это сделал я, думал Дюрандаль. Я убил своего Короля. Что бы ни случилось дальше, жизнь никогда не будет прежней.
Вокруг тела уже намело снег. Простой снегопад быстро сменялся бураном. Почему никто не берет руководство на себя? У него не было полномочий. Ему хотелось только уйти и плакать, но кто-то должен был навести порядок. Он узнал хлопотливого доктора, который исцелял его в замке.
— Эй, вы! Соберите отряд и отнесите Его Величество вниз, в деревню.
Маленький человечек подпрыгнул так, словно его разбудили.
— Ой! Конечно, милорд. Эй! Ты… и ты…
Чувствуя себя так, словно кости его превратились в свинец, Дюрандаль побрел обратно к мечникам. Люди Королевы хлопотали, помогая Клинкам — накладывая повязки, устраивая поудобнее.
Кое-кого не хватало.
— Уиллоу? Знает ли кто-нибудь, где Канцлер Кромман?
— Ох, — сказал Уиллоу, оглядываясь по сторонам. — Он был в карете, милорд. Куоррел узнал ее, вот мы ее и остановили. Его охрана ранена, но они выживут. Мы оставили их на ферме, а его захватили с собой — связанного, милорд.
Карета превратилась в груду обломков, так что Кромман скорее всего уже мертв. Ему придется подождать.
Двор без короля — все равно что животное без головы. Тем не менее все остальные продолжали ждать руководства. Дюрандаль набрал в легкие побольше воздуха и проревел, перекрывая все разговоры:
