Гамбит[22]. Ради личной безопасности "хозяин" Льда бросил на произвол судьбы своих временных союзников из Школы Нарш. Даже тиски заклятий подчинения разжались, вернув питомцам покойного Рикона свободу воли.
– И что теперь?
Я пожала плечами.
– Ждать.
Голос был сиплым. Горло тупо ныло, как и вообще всё тело. Если верить прочитанному, так всегда бывает после серьёзного обморожения и до момента, когда большая часть последствий не будет вылечена. Поскольку при глубоком замораживании, как и при ожогах, ткани отмирают, исцеление обещает быть долгим и отнять уйму энергии. Поморщившись, я продолжила:
– В коконе, который вызвал Горлат, нельзя сидеть бесконечно или хотя бы долго. А когда он вылезет из своей скорлупы…
– То снова заставит нас драться на его стороне, – мрачно закончил Зайос, бледный из-за полученного кровопускания. – Игла, ты можешь ему помешать?
Над этим вопросом я думала. Подчинение при помощи Льда явно относится к одной из разновидностей магического резонанса. Недаром Горлат предлагал нам "добровольно" взять какие-то осколки. Внешне всё просто до гениальности: глотаешь пропитанную магией сосульку, и твоё тело попадает в один ритм с пульсом здешних сил. Раньше я думала, что, изображая "хозяина", Рикон демонстрировал Борову эффекты водной магии, пользуясь артефактами. Теперь я склонна полагать, что осколок здешнего льда, проглоченный и смешавшийся с телесными жидкостями, делал покупку артефактов излишней. Наверно, и Горлат для приобщения к здешним чудесам тоже проглотил ледяной осколок. Быть может, целое ведро их. (Или я ошибаюсь? Если настройка на Лёд происходит именно так, каким образом Киронна пользовался своим творением? Впрочем, он вполне мог посадить на то место, где сейчас находится Горлат, живого мага воды…)
Но понимание общих принципов ещё не даёт представления о конкретных механизмах работы Льда. Так что помешать этому, который в коконе, снова подчинить Зайоса и прочих…
– Увы, нет.
– Тогда нам лучше уйти.
– Да. Поторопитесь.
…они не успели. Возведённый древней магией блок изменил свою структуру и со скоростью падающей лавины понёсся в нашу сторону.
– Все вниз! – заорала я, срывая и без того повреждённые голосовые связки. И сама подала пример, рухнув на ледяной пол. Одновременно я воспользовалась "минутой за мгновение", вновь включая в изменённый поток времени сознание Клина. Не тратя полученную паузу на разговоры, мы дружно потянулись всеми чувствами, и обычными, и магическими, к надвигающейся стене беззвучно ревущей магии.
Потом, однако, переговорить пришлось.
"Сложно".
"Не столь сложно, сколь рискованно. Если прикрывать не только нас двоих, но и…"
"Я готов рискнуть".
"Да и я тоже. Просто после пробоя мы останемся без сил".
"А схитрить?"
"Как? Пробой и без того использует энергию атаки для защиты нас, грешных. Или ты полагаешь, что мы способны противостоять ЭТОМУ на одних лишь собственных резервах?"
"Но можно же сделать ещё хоть что-то! Всё равно – что! Без магии Горлат сожрёт нас сырыми и не подавится…"
"Можно. Спасибо за идею".
"Что ты…"
Время, послушно растянувшее одно из мгновений, снова понеслось вскачь. Стена магического блока добралась до нас и благополучно прокатилась чуть выше, чем должна была. Все пять слоёв сотворённого на пару с Клином пробойного заклятия сработали так, как надо. Лежащих на льду не задело даже краем.
Вот только я уже не лежала.
Меня стена энергии воды встретила стоящей. И смяла, как кованый сапог сминает соломенную куклу, а потом вбила мои бренные останки в стену пещеры.
Осознав, что произошло, Клин вскочил, нашёл раскалённым взглядом фигурку Горлата и неистово взревел. Почти не сознавая этого, ученик Иглы вложил в свой крик нечто большее, чем ярость бойца и ненависть, направленную на смертельного врага. Умирая в растянутом времени, Эйрас сур Тральгим успела испытать и прочувствовать поистине чудовищную боль.
А для некромантов боль – это энергия. Сила.
В распоряжении Клина внезапно оказалось целое озеро тёмной магии. И всё полученное от Иглы он выплеснул в одном-единственном ответном выпаде. Без всякого расчёта, просто по велению сердца добавив к грохочущему потоку остатки собственной силы.
Защита, предоставляемая Льдом своему хозяину, была очень хороша, но, разумеется, не абсолютна. К тому же Горлат сам, своим же последним приказом лишил эту защиту почти всех резервов, потратив их на один сокрушительный удар. Вибрирующее чёрное копьё, протянувшееся к цели по воле Клина, пронизало то, что осталось от магических щитов, как тонкую фанеру. Дотянувшись до Горлата, копьё взломало его грудную клетку, кровавой моросью разметало кожу, плоть, кости – и добралось до сердца. Которое, впитав энергию удара, в долю секунды испарилось. Взорвалось. Останки мага швырнуло на спинку его ледяного "трона".
…тишина.
Жуткая, мёртвая тишина.
Опустошение.
Клин обернулся. И поспешно опустил глаза. Смотреть на то, что раньше было его учителем, а теперь стало просто большим пятном на стене пещеры Льда, не хотелось. Сойдя с места и переставляя ноги почти по инерции, Клин
"Устэр Шимгере из Дэргинского княжества, – сказал внутри кто-то устало, но твёрдо. – Ученичество кончилось. Пора снова привыкать к настоящему имени…" пошёл ко Льду, запачканному тем, что осталось от Горлата. И даже не особенно удивился, обнаружив, что древний артефакт избавляется от мёртвой плоти бывшего хозяина. Клочья одежды скукоживались, истаивая тончайшим прахом. Кровь, волокна мышц и даже осколки костей, разжижаясь, скатывались вниз. А пока скатывались, на глазах становились всё меньше и меньше. Несколько лужиц, растёкшихся по глади магического льда у подножия артефакта, стремительно уменьшались в размерах. Будто испарялись.
Самоочищение.
– Итак, кто из вас готов ответить на вопрос?
– Я, сагин!
– Тогда отвечай.
– Суть и смысл существования воина – защита тех, кто не может защитить себя сам.
– Ты путаешь суть и цель. Одну из возможных целей. Может быть, вы дадите нам верный ответ, княжич?
– Мне кажется, что суть и смысл существования воина – это смерть. Кто не лишает жизни врага и не готов отдать жизнь за своего господина, тот не воин.
– Последнее верно. Но точное цитирование ещё не означает понимания. Отнятие жизни не является ни сутью, ни смыслом существования ВОИНА. Для СОЛДАТА – возможно. Но для ВОИНА это только средство, не более…
Пожилой, смахивающий на ворона, сагин Вератрис говорит, по обыкновению, размеренно, с чёткими паузами, не глядя на своих учеников прямо. Но если он на них не смотрит, это совсем не означает, что он их не видит. Стоит Устэру медленно подняться со своего места, как сагин прерывает свою речь.
