- Не воет, а на дудке играет. Не может человек таких звуков испускать. Дудка была, точно говорю.
- Ну да, станет тебе дух Ирго Ужасающего на дудке играть…
В покоях, отведенных Аганею, тоже произошли кое-какие изменения, добавились корзины и короба со снедью, а также несколько кувшинов. Леди Лианна объяснила: пришли элерийцы, принесли еду. Когда они убрались, тут же из тайника выбрались Халан и другие, чтобы получить свою долю.
- Я теперь не могу чувствовать себя спокойно, - пожаловалась женщина. - В мои покои в любой миг могут явиться мужчины, а я в таком виде!
- Самых ужасных из них я сейчас уведу, госпожа Лианна, - пообещал Морт, - и вообще, велю им не входить без позволения.
- Они и так просят позволения, но все же…
- Куда это ты собрался? - насторожился Аганей. Редкий случай - он решился перебить супругу. - Ты задумал хитрость, ничего нам не объясняешь, да теперь еще и исчезнешь?
- Я ненадолго. Только разведаю, куда идет потайной ход.
Он сгреб со стола пару свечей и поспешил в дальний угол, к входу в тайник. Будь у Аганея такая возможность, он бы не позволил Морту скрыться, потому что отчаянно нуждался в его поддержке. Но Морт уже распахнул замаскированную дверцу и шагнул в темноту.
* * *
В проходе было пусто, но вдалеке теплился огонь масляной лампы, туда Морт и направился. Навстречу ему шагнула тень, Морт остановился.
- А, господин Морт… - произнесла тень голосом Халана. - Что там, снаружи? Не нужны ли мы господину?
Старик отступил, и Морт прошел к свету. Джагаи, Кестис и Туйвин с Махабой сидели у стены. Все уставились на Морта - им наскучило бесполезное ожидание, и они ждали новостей.
- Вашему господину сейчас нужен кто-то, умеющий творить чудеса, - ответил Морт Халану. - Если есть среди вас такой, пусть покажется. Нет? Тогда ждите. Туйвин, ты хорошо знаешь эти переходы? Мне понадобится проводник.
- Совсем не знаю. Но лучше меня никого нет, - коротышка поднялся. - Куда тебе нужно?
- Я с вами, - встал и Махаба.
- Пойдем.
Они втроем прошли мимо вассалов Аганея. Те проводили уходящих взглядами. Кестис тоже увязался с ними.
- Дяденьки, подождите… я тоже хочу.
- Ну, идем. По крайней мере, никто не будет играть на дудке и пугать элерийцев.
Они решили, что это дух Ирго Ужасающего прячется в стенах и мелодично пукает.
- Скучно здесь, дяденька, тоскливо, я и поиграл немножко… а дяденька Халан заругал, сказал: нельзя!
- Так куда идем-то? - повторил Туйвин.
Пока что развилок не встретилось, они шли по плавно изгибающемуся коридору.
Остановились у рассохшейся древней двери. Дальше начинались разветвленные переходы, тянущиеся внутри стен дворца.
- Мне нужно отыскать дорогу наверх, - объяснил Морт. - Вообще-то, наша цель - башня золотого мага. Хотя бы к подножию попасть, а потом вскарабкаться по стене, пролезть в окно, или еще каким-то образом попасть к кристаллу. Но это позже… может, завтра или послезавтра. Пока что я хочу узнать дорогу.
- А не заблудимся? - забеспокоился коротышка. - Этак можно невесть сколько проплутать. Проводник нужен, или план дворца с секретными ходами, или еще что…
- А где взять проводника?
- Дяденьки, - встрял Кестис, - я такую песенку знаю, жалостливую. Одна бедная сиротка, ну, пастушка, у нее в пещеру ушла овечка, и она ее искала.
- Нашел время песенки вспоминать, олух, - буркнул Туйвин.
- Дармоед, - согласился Махаба.
- Пещеры были страсть, какие запутанные, продолжал, не смущаясь, парнишка, - но у сиротки был кусочек мела, она рисовала знаки на стенах, а потом по ним вышла с овечкой на свет. К солнцу, то есть. Жрецы эту песню очень даже знают. Когда мальцам проповедуют, ее поют, чтобы, значит, душа по верным знакам к Солнцу стремилась.
- Аллегория, вот оно что, - понял Морт, - Кестис, у тебя мел есть?
- Имеется.
- Значит, не олух, а самый разумный из нас. Будешь рисовать знаки.
- Бедная сиротка, - снова пробурчал Туйвин.
- Дармоед, - поддержал Махаба. Когда ругали Кестиса, эта парочка пела в один голос, во всех иных случаях они были готовы спорить до хрипоты из-за любой мелочи.
- Помолчите, - велел Морт. - И светите Кестису, чтобы ему было сподручней малевать знаки.
Теперь у каждой развилки парнишка, сопя от усердия, выводил мелом стрелу с острием и оперением. Они проверили несколько боковых ответвлений, и всякий раз попадали в тупик. Морт ощупывал стены, пытался простукивать в поисках пустот, но напрасно - если из этих коридоров и имелись выходы, то замаскированы они были на совесть. Тогда приходилось возвращаться, и Кестис перечеркивал нарисованные мелом стрелки.
- Слушай, парень, - заговорил Морт, - а что за жрецы у вас в Дарвии? Ты, вроде, солнцу молишься, или как?
- Жрецы у нас самые обычные, солнечные. Они вроде как красные, наподобие ваших, только учат немного на другой манер. Огонь, говорят, кусочек Солнца. Кто накормит огонь, тот Солнцу послужит.
- Надо же… Стоп!
Морт резко остановился, и Махаба, шагавший следом, едва не налетел на него.
- Что случилось?
- Блуждая наугад, мы ничего не добьемся. Но я вдруг почувствовал…
Морт зажмурился. Странное ощущение. Он как будто и с закрытыми глазами видел эти темные переходы, но… но как-то иначе. В нем проснулся осколок разбитой памяти.
Морт, не открывая глаз, сделал шаг… другой. Под ногой оказалась пустота, Морт нащупал ступени лестницы.
- Постой, - позвал Туйвин, - мы же ищем вход в башню мага, а она наверху, на самом гребне Текейской скалы. Мы искали подъем, а ты вниз сейчас идешь!
- Солнцу угодны кающиеся грешники, - наставительно заявил Морт, медленно спускающийся с закрытыми глазами по старинной лестнице, - для того, чтобы покаяться, сперва нужно согрешить. Стало быть, вознесению должно предшествовать падение.
- Погодите, дяденьки, я рисую еще… - пожаловался Кестис.
Но Морт не ждал, он вдруг понял, что дорога ему знакома. Он не вспоминал и не узнавал, он просто чувствовал, что всегда знал этот путь. Залы с низкими сводами, искривленные галереи - он шел и шел, то спускаясь, то снова поднимаясь уровнем выше. Кестис торопливо царапал мелом свои стрелки, Туйвин бормотал, что они слишком далеко углубились в лабиринт, Махаба твердил, что здесь на стенах нанесены какие-то знаки, и не худо бы их разглядеть получше… но Морт не слушал.
Каменная кладка дворцовых стен давно сменилась галереей, прорубленной в песчанике, грубо обработанный камень до сих пор хранил следы инструментов древних землекопов. Ход стал извиваться и круче уводить вниз. Морт уже давно перестал жмуриться, он шагал первым, свеча в руках Махабы светила сзади, но и в темноте Морту казалось, что он движется знакомой дорогой. И он шел быстро, потому что боялся, что стоит ему остановиться - и пропадет это мимолетное ощущение узнавания. Пока он шагает - частичка памяти прежнего Вентайна с ним.
