Кроме того, этот эльф тоже здесь внутри. Он не пират, вы хотите, чтобы его тоже принесли в жертву? Он же только что помог вам, верно? — Он поднял вверх ржавую цепь. — А эти цепные звенья связывают наши ноги вместе, эльфа и меня. Если умру я, то он последует за мной.
Я попробовал один из ржавых ключей на замке камеры.
— В отличие от вас, он не заслуживает смерти.
— В этом наши взгляды сходятся, — промолвил Маркос и поморщился, когда его губа снова разорвалась. — Можем взять это за основу! — Его ухмылка не пострадала от раны. — Разве вам не интересно, какой у меня талант? Говорю, он может стать вам полезен, если я буду сопровождать вас к выходу из этой дыры.
— Вот именно, если, — с сомнением сказал я и вздохнул. — Что ж, давайте послушаем.
Второй ключ тоже не подошёл.
— Я знаю, как извлечь для себя максимум из любой ситуации. Вам не кажется, что это мощный талант?
Я замер и внимательно посмотрел на него через решётку на двери.
Он был ещё жив, так что это могло быть правдой. Большинство остальных членов пиратского совета висели на виселицах в гавани.
— Это так просто? — спросил я, пробуя следующий ключ.
— Не совсем, — объяснил он и нетерпеливо заёрзал, когда следующий и ещё один ключ не подошли. — Иногда я вижу то, что может коснуться меня и изменить жизнь. Тогда я чувствую, что должен сделать, чтобы достигнуть цели, если это хорошее и предотвратить, если плохое. Это всё равно, что играть в шахматы с собственной жизнью и предвидеть, какой нужно сделать шаг уже за двадцать ходов заранее. Легко можно запутаться.
Последний из ржавых ключей вроде бы подошёл, но потом застрял, и когда я его потряс, он сломался.
— В этом я не сомневаюсь, — промолвил я, вытаскивая из ножен Искоренителя Душ. Я поднял клинок, Маркос поспешно отпрыгнул назад, и я тремя ударами сбил замок со старого железа.
— Спасибо, — крикнул он, когда я с сопротивляющимся скрипом открывал дверь. — Я никогда этого не забуду. Знаете, что мы однажды станем друзьями? — Я немного помедлил, потом протянул ему свой старый меч.
— В этом, друг мой, я сильно сомневаюсь, — ответил я.
На данный момент с меня было довольно фальшивых друзей.
Артин вместе с Маркосом проковылял из камеры.
Что касается цепи, пират не солгал. Последний рубящий удар Искоренителем Душ, и цепь была разорвана.
Эльф поднял взор от разорванной цепи и посмотрел на меня своим здоровым глазом.
— Похоже, что я всё ещё у вас в долгу, — заметил он, наклоняясь, чтобы забрать у мёртвого солдата меч.
Он проследил за тем, как я вернул Искоренителя Душ в ножны и кивнул.
— То, что вы владеете этим мечом, многое объясняет.
Тон его голоса заставил меня прислушаться, и я принял решение спросить его об этом позже. Позже, не сейчас.
У нас были другие проблемы.
Солдатские мечи были не из лучших, но сталь была достаточно хороша, чтобы заблокировать ими дверь в коридор.
А ещё я запер её на ключ.
Там, где сидели оба тюремщика, я нашёл большой кувшин с водой и чашу, чтобы частично смыть с себя кровь мёртвых солдат. Пират и эльф забрали у умерших доспехи. Издалека мы были похожи на князя и его охрану. Однако стоило приглядеться внимательнее, и наша маскировка тут же была бы раскрыта. По крайней мере, если будет достаточно светло и если нас вообще кто-нибудь увидит.
В коридоре, ведущем в катакомбы, царила кромешная тьма. У солдата, который невольно принёс мне Искоренителя Душ, был фонарь. С двух сторон стекло разбилось, а от свечи почти ничего не осталось. Мы сняли со стены коридора в тюремном корпусе два факела, и это всё, что у нас было в распоряжении.
— Прямо не знаю, — с сомнением промолвил Маркос, поднимая свой факел, чтобы осветить крутую лестницу, ведущую дальше вниз. — Не стоит ли лучше попытаться выбраться из крепости? У меня была возможность немного исследовать эти катакомбы, когда я стал старшим капитаном. Это лабиринт, в котором можно легко заблудиться. Если направимся туда, то не особо приблизимся к свободе.
— Я знаю, что делаю, — ответил я, на что Артин фыркнул, окинув меня скептическим взглядом. Я проигнорировал его. — Но можете попробовать выбраться другим путём.
Между вами и свободой лежит всего лишь крепость и несколько тысяч солдат.
— Какая отрезвляющая мысль, — промолвил Маркос. — Вы не можете быть немного более созидательным?
— Маркос, — сказал холодным тоном Артин. — Замолчи.
В одном пират всё же оказался прав: коридоры здесь внизу были запутанными, и то, что они часто внезапно закачивались большими комнатами, не исправляло ситуации. Здесь валялся лишь разный, гниющий веками хлам. Единственно полезное, что мы нашли, были другие фонари и четыре огарка.
Снова дверь привела нас лишь в пустой подвал, и я со вздохом повернулся и приложил руку к стене.
— Что вы ищите, Родерик? — спросил Артин.
— Путь к вулкану, — объяснил я. — Хоть мы постоянно и теряем дорогу, всё же приближаемся к нему, потому что становится теплее.
— Вы направляетесь туда? — удивлённо спросил Маркос.
— Да, потому что там есть выход. — Серафина рассказала мне о нём, возможно, мы сможем его найти. Но моей целью был портал над волчьим храмом. Хоть он и вернёт нас снова в Газалабад, а не в Алдар, но это всё же лучше, чем погибнуть здесь.
Где-то здесь внизу находился также священник с Лиандрой. Их целью тоже был волчий храм. По крайней мере, так сказал учёный в библиотеке.
Каждый раз, когда я думал о том, как Целан одурачил меня этим ошейником и заставил поверить в то, что я служу императору-некроманту, я испытывал холодный гнев. Но когда вспоминал, что Лиандра всё ещё была убеждена в этом, и боги едва её не прокляли, этот гнев вспыхивал, словно горячее горнило.
Мы нашли дверь, коридор и мост к храму в вулкане, вместе со священником и Лиандрой. Как я узнал позже, дверь мог открыть только человек с магическим талантом, вот почему священник взял с собой Лиандру.
Мы увидели красный свет ещё издалека, поспешили в том направлении и оказались в коридоре, который заканчивался тяжёлой дверью из тускло-мерцающего металла; мне навстречу повеяло теплом. Возле двери стояла Лиандра, посасывая палец, как будто уколола его. Она меня не заметила, но готовый к бою священник резко повернулся, подняв свой посох.
— Ух, ой, — сказал Маркос и поспешно скрылся за следующим углом. — Это плохо!
Только теперь Лиандара меня заметила.
— Хавальд! — радостно воскликнула она. — Хорошо, что ты пришёл! Ты не поверишь, что мы здесь нашли! — Затем она увидела Искоренителя Душ в моей руке, и её глаза расширились.
— Что ты задумал? — крикнула она, но я проигнорировал её, всё моё внимание было сосредоточенно на священнике. Казалось, он не удивился, увидев меня здесь. То, как он выгнул брови, напомнило мне кого-то другого. Затем он шагнул вперёд, подняв руку с посохом, в то время как другая его рука исчезал под тёмной мантией. Если верить Зокоре, то священник был чрезвычайно опасен.
Достаточная причина, чтобы не дать ему время причинить нам вред.
Что бы он ни прятал под своей мантией, он не успел это достать, потому что уже в следующее мгновение я вонзил ему клинок в сердце.
Одно было странно. Искоренитель Душ отказался от жизни этой конкретной жертвы. Рука священника разжалась, и старый ржавый ключ со звоном упал на землю.
— Хавальд, — промолвил он со вздохом, когда падал. — Ты идиот.
Насколько были правдивы его слова, стало очевидно в следующий момент. Я увидел ещё только полное ненависти лицо Лиандры и услышал, как она ругает меня предателем, потом мир погрузился в яркий свет, когда она швырнула в меня одну из своих испытанных временем молний.
— Ему повезло, что вы не попали точно в цель, — услышал я вдалеке голос Маркоса. — Я уже думал, что вы поджарили его, как свинью на вертеле.
— Продолжите в том же духе, и тогда прямо сейчас узнаете на себе, каково это, — услышал я надо мной голос Лиадры. Я распахнул глаза и в красном сиянии лавы увидел её склонённое ко мне, встревоженное лицо. Она уложила мою голову к себе на колени, и судя по тому, как она смотрела на меня, видимо, больше не собиралась отправлять к Сольтару. Я был искренне этому рад, потому что не горел желанием испытать на себе ещё один удар молнии. Я чувствовал болезненные уколы в каждой клеточке своего тела.
