Вместо ответа эльф тряхнул запястьем — и стилет, вращаясь, со свистом вылетел из его пальцев.
Лисил отскочил и поймал стилет на лету. Не успел он обхватить рукоять пальцами, как эльф от порога прыгнул к нему. Лисил ударил крест-накрест обоими клинками, чтобы отразить атаку, но эльф поднырнул под клинки и, выпрямившись, ладонью ударил его по лицу.
Лисил рухнул на пол и в падении выбросил вперед правую ногу, ударив эльфа по икрам. И вскинул руки над головой, блокируя удар опускающегося на лицо кулака. Что-то хлестнуло его по правому запястью и вырвало из его пальцев стилет. Лисил правой стопой зацепил эльфа за лодыжку и выбросил вверх левую ногу.
И промахнулся.
Вернее сказать, он слегка задел ногу эльфа, но тот успел отскочить к порогу. И приземлился, не сводя с Лисила пристального взгляда. Тот самый стилет, который он только что метнул в Лисила, теперь висел, покачиваясь, в петле его гарроты.
— Кто учил тебя Man ам'а Фиар? — ровным голосом спросил эльф.
Лисил, ждавший нового нападения, остолбенело уставился на него:
— Что-что?
— «Кошка-в-траве», — перевел эльф. — Искусство рукопашного боя.
— Моя мать, — осторожно ответил Лисил, — И отец. Но я все равно не понимаю, о чем ты говоришь.
Эльф медленно извлек стилет Лисила из проволочной петли.
— Твоя мать — предательница. Запрещено обучать чужака искусству анмаглахк.
Лисил напрягся, но прежде чем в нем вспыхнул гнев, его опередило любопытство.
— Что значит это слово? — спросил он, — Что такое анмаглахк?
Глаза эльфа широко раскрылись, и в них блеснуло изумление, к которому примешивалась изрядная доля недоверия. Затем он, видимо, понял, что Лисил и вправду не знает значения этого слова, — и снова овладел собой.
— Да ты просто отступник, который не знает даже родного языка. Завершай свои дела в этом городе и убирайся.
— Лисил!
Это донесся из коридора голос Магьер. И вместе с ним — низкое, рокочущее ворчание Мальца. Лисил слишком долго не возвращался, и эти двое отправились его искать. Он шагнул к эльфу, замершему в дверном проеме.
— Только тронь их, и я тебе тут же выпущу кишки, — угрожающе процедил он. — Чего бы это мне ни стоило.
Эльф лишь искоса глянул на него и прыжком вылетел в коридор. Лисил метнулся следом.
В полумраке блеснул металл, летевший к его ногам.
Лисил отскочил к дальней стене коридора, и его собственный стилет, который эльф метнул, как из пращи, с помощью гарроты, воткнулся почти по рукоять в дверной косяк. Малец, громко зарычав, прыгнул вперед. Эльф, не тратя времени даром, перескочил через него и бросился к стене коридора.
Секунда — и он по-паучьи, цепляясь руками и ногами за каждую трещинку, взобрался почти до самого потолка. Затем оттолкнулся, прыгнул — и приземлился на пол уже позади Магьер, которая стремительно развернулась к нему.
Малец хотел броситься вслед за эльфом, но Лисил обхватил его руками, почти повис на нем всем весом, удерживая от прыжка.
— Не смей! — прошептал он. — Нельзя!
Малец перестал вырываться, но продолжал рычать. Магьер между тем растерянно озиралась — коридор был пуст. Незваный гость исчез бесследно. Убедившись в этом, она бросилась к Лисилу.
— Что происходит? — спросила она задыхаясь. — Кто это был? Эльф? У тебя кровь на шее! Он тебя ранил? Он напал на тебя?
Лисил невольно потрогал пальцами шею, где еще саднил след соскользнувшей проволоки.
— А в руке у него… гаррота, верно? — продолжала Магьер уже спокойней. Перевела взгляд на стилет, торчащий в дверном косяке, и лицо у нее дрогнуло, когда она осознала, что это стилет Лисила. — И двигался он так же, как ты… почти так же.
Лисил отвел глаза.
— Он — наемный убийца, каким был ты? — напористо спросила Магьер. — Так ведь?
Полуэльф замялся.
— Анмаглахк, — прошептал он, обернувшись к Мальцу. Пес поглядел в ту сторону, где скрылся эльф, и глухо, басовито зарычал. Потом оглянулся на Лисила и коротко тявкнул.
— Это значит — «да», — зло проговорила Магьер. — И с какой бы стати стихийный дух так кидался на эльфа, если они вроде как в родстве? А что означает это слово?
Лисил кожей чувствовал, как его сверлит ее взгляд.
— Что означает это слово? — повторила сквозь зубы Магьер. — «Наемный убийца»?
Когда Лисил спросил, что такое «анмаглахк», эльф безмерно удивился его невежеству. Сначала он назвал предателем Лисила, потом — его мать. Предать можно своего сюзерена, дело, народ, государство. Эльф не убил Лисила за то, что он ведет себя не так, как все эльфы, — значит, верность сюзерену, народу или государству здесь ни при чем. Все дело в боевых искусствах, которым обучила его мать, — значит, именно за это ее заклеймили предательницей? Науке шпионажа и наемных убийств надлежит учить только анмаглахка.
— Думаю, что это — каста, — тихо проговорил он вслух. — Каста, которая существует среди эльфов. И моя мать когда-то к ней принадлежала.
Магьер развернулась к нему. Лисил видел, как на ее лице отразилось понимание, — очередная загадка разрешилась, но, как часто бывало в их жизни, отгадка только вызывала новые вопросы.
— Зачем нужна эльфам каста наемных убийц? — спросила она. — А если все это и правда, для чего члену этой касты понадобилось на тебя нападать? У нас нет с ними ничего общего.
Лисилу нечего было ей ответить. Мать научила его тайным искусствам анмаглахк, но более — ничему; превратила в члена этой касты, но никоим образом с кастой не связанного. Все прочие черты, нравы, обычаи своих сородичей она настолько держала в тайне, что даже не обучила Лисила их языку. Эльф назвал ее предательницей, но ведь так можно назвать и живую, и мертвую.
Да нет же, нет! Анмаглахк не сказал: «Твоя мать была предательницей»! Он сказал: «Твоя мать — предательница». А это… это уже кое-что.
* * *
Сгэйль наблюдал за старыми казармами с крыши дома по другую сторону улицы. Он оставил полукровку в живых. Он подверг сомнению мудрость старейшин и Аойшенйс-Ахарэ, Вельмидревнего Отче. Убивать своих сородичей запрещено, а полукровка пускай даже и не вполне эльф, но все-таки — один из них. Нарушить этот закон означало бы посягнуть на самые устои существования эльфов.
Действительно, этот полукровка выучен, как анмаглахк, хотя и не сравнится с большинством членов касты. И тем не менее он ничего не знает о своих сородичах — не говоря уж о родном языке. Как такое могло случиться, а главное — почему?
Если Аойшенис-Ахарэ столь многое провидел, отчего же он не сказал ни слова о маджай-хи? Неужели — не знал? Духи нынче так редко являются даже сородичам Сгэйля, отчего же один из них решил сделаться спутником ублюдка предательницы? Да еще принял облик, в котором не видели маджай-хи с прадавних времен — так говорилось в легендах, которые рассказывала Сгэйлю бабушка.
