«Если я увижу его лицо, его глаза, я умру…» – равнодушно подумала Аглария.
Голор громко злорадно захохотал и шагнул вперед, продолжая удерживать Курта нанизанным на силовую линию, словно бабочку на острие. Он приближался и рос, приближался и рос, но Агларии уже не было до него никакого дела. Ей всего-то и оставалось – в глаза любимому посмотреть.
Курт покачнулся, словно высохший мотылек от легкого ветра. Покачнулся еще раз и стал медленно падать ничком. Черная силовая линия с треском сломалась, лопнула, словно не выдержав тяжести человеческого тела, и Голор удивленно застыл. Вокруг него вновь образовалось черное кольцо магической защиты. Курт падал медленно… очень медленно… так, словно под водой был. Курт падал долго… очень долго… так долго, что время кончилось и началось по-новой, пока он коснулся Тропы.
Падал он медленно, зато менялся быстро. На наколдованную магами Тропу с яростным звоном упал меч. Упал острием к Голору. Тот вздрогнул и отступил на шаг, отращивая дополнительные кольца магической защиты.
– Меч! – жарко выдохнул Мур. – Меч, Аглария! МЕЧ РАССВЕТА!!!
– Он… жив? – спросила Аглария, глядя на меч с безумием обреченной, которой вдруг даровали невероятную, немыслимую надежду.
– Аглария! Быстрей! – хрипло и страшно заорал Мур. – Хватаем его и…
Со всех ног они бросились к мечу.
Меч Рассвета! Предсказанный, увиденный в огне Меч Рассвета! Курт был жив, раз смог принять эту невероятную для него форму, его Сила была с ним. и… Битва продолжалась!
Они почти добежали до меча, но тут пространство странно искривилось, задергалось, словно бы гримасничая, растянулось ухмылкой идиота и…
Голор оказался где-то страшно далеко, вообще все отодвинулось, а меч… Это рукоять у него была небольшая, удобная, Агларии – как раз по руке, а все остальное…
– Если я буду бежать изо всех сил, то за день-другой добегу до острия, – нервно хихикнула Аглария, давясь слезами. – Мур, ты и правда думаешь, что я его подыму?! Я, конечно, крутой маг и все такое прочее, но никакое заклятие для уменьшения веса…
– Никакое, – кивнул Мур. – Кроме самого первого.
– Какого еще самого первого?! – в отчаянье вскричала Аглария.
– Детского, – ответил Мур. – Разве ты не видишь, что этот меч – для руки ребенка? Что он – игрушка?
– Игрушка? – прошептала Аглария. – Почему – игрушка.
– Для того, чтоб победить играючи, – ответил посох. – По крайней мере мне так думается.
Самое первое… самое детское заклятье… то, которому научил ее дедушка… дедушка, который кучей безжизненного тряпья валяется где-то там, в обгорелой мантии… если его вообще не снесло с Тропы… и тогда он сейчас растворяется в пустоте Межмирья…
Аглария всхлипнула и прошептала заклятие. Ничего. Еще раз. И вновь ничего.
– Аглария, ты должна вернуться туда, вновь вспомнить себя маленькой, – требовательно прошептал Мур. – И торопись! Это нам до Голора далеко, а ему – рукой подать.
«Попробуй тут – вспомни!»
Но Аглария все же попробовала. Она маленькая и у нее косички… она маленькая, а кувшин сока такой тяжелый… она маленькая, но уже может немного колдовать… вот, дедушка научил ее… дедушка… а папа с мамой? Есть ли они еще?!
– Аглария, не отвлекайся! – сухие прохладные пальцы посоха стиснули ее руку, возвращая ясность.
Аглария смахнула вновь набежавшие слезы и продолжила.
Она маленькая. Ее обидели. Она плачет. Она им всем сейчас задаст. Вот сейчас возьмет и…
Пересохшие губы толкнули воздух. Рукоять сама легла в ладонь и…
– А-а-а-а-а!!! – не сдержавшись заорала Аглария.
Рукоять и вправду оказалась огненной!
Рука Мура решительно легла поверх ее руки, прижимая к пламени, вжимая, втискивая в огонь. Как ни странно, боль сразу же исчезла, словно это его руки не хватало.
– Ты должен был сам… – выдохнула она.
– У меня бы вообще ничего не вышло, – просто ответил посох. – Я ведь не человек все-таки… А теперь раскручивай его над головой и бросай!
– Куда бросай? – выдохнула она, подымая чудовищных, невероятных размеров меч. – В Голора?!
– Куда полетит, – ответил Мур. – Ему видней, куда надо.
– Хорошо, – выдохнула Аглария, и Меч Рассвета описал широкую свистящую дугу над ее головой.
– Еще, – пригибаясь, выдохнул Мур. – Еще! Как следует!
Лезвие Меча жарко пламенело, навеянная Голором белизна рассеивалась от его резких взмахов. Вот уже Аглария с трудом удерживает рукоять. Меч птицей рвется из рук, а воздух вокруг него… яростный, поющий воздух… да нет, не воздух – ветер. Ветер – продолжение меча… ветер ярости… ветер гнева…
Пальцы разжались сами собой.
– Ложись! – гаркнул Мур, обрушивая Агларию на землю.
Свистящая волна пламенеющей стали прошлась над их головами.
Да, нелегко выпускать из рук чудовищ, но и удержать их практически невозможно!
* * *
Меч Рассвета. Пламенеющая Сталь. Огненная сталь, выплясывающая невероятные круги, зигзаги, восьмерки. Огненная сталь… огненная сталь… сероглазая огненная сталь… Тонкий свист над головой, зигзаги замыкаются в кольцо. Огненное кольцо, вращающееся все быстрей и быстрей, огненное кольцо, превращающееся в шар… огненный шар солнца…
Огненный шар катился сквозь пустоту Межмирья. катился к Голору, катился, продавливая его защиты одну за другой, а Великий Пожиратель пятился от него с выпученными от страха глазами. Шаг… еще шаг… его защиты с каждым мигом становились все слабей, все торопливей, и все уверенней и уверенней катился за ним шар яростного огня. Гневное светило торопилось сжечь мерзкую тварь, посмевшую покуситься на то, что ему от века доверено было согревать, защищать и охранять от всякой беды.
Голор завопил от ужаса и побежал, но огненный шар не отставал. С треском рухнули последние барьеры, огненный шар чуть замедлил, мелькнул яростным полумесяцем пламенеющего лезвия – и черный треск обрушился на пустоту Межмирья.
Жажда отнимать чужое дыхание дохла долго. С омерзительным хрипом и клекотом. И посреди всего этого стоял мерцающий огненными сполохами невероятный человек, едва похожий на прежнего Курта, куда больше похожий на меч или на светило, стоял и пристально следил, чтоб ни кусочка живого от мерзкой твари не осталось. Чтоб ни крупицы никуда не уползло. Когда все закончилось, он нагнулся и что-то поднял.
– Чашу, – прошептал Мур. – Ту самую, проклятую Чашу Тьмы, с которой все началось!
– Курт! – выкрикнула Аглария. – Курт, любимый!
Человек оглянулся, посмотрел на них и исчез.
– Курт!!! – в один голос выкрикнули оба. Ледяное эхо Межмирья было им единственным ответом.
* * *
Вся сила, украденная из мира, вливалась обратно в мир. Он свежел на глазах, краски становились ярче, звуки сочнее. Все словно бы становилось больше, значительнее и проще одновременно.
