— Да, — ответила вторая девушка. — В память о тебе!
— А ты и вправду Зеркало. Тебе лучше уйти, Заряна!
— Нет, я хочу видеть все, — ответила та, — и быть с тобой до конца!
— Ладно, как пожелаешь. — Ласточка подошла к стеллажу и взяла в руки красивый кинжал. — Жаль старика Керамбита, моя смерть разобьет ему сердце, но все должно идти так, как идет. — Она еще раз посмотрела на вторую девушку, что сейчас была неотличима от нее. — Прощай, Заряна!
Ласточка с силой вонзила кинжал себе в грудь. Анель, или правильно будет Заряна, закричала и разрыдалась еще сильнее. Тело Ласточки упало на пол, из раны потекла кровь прямо на красивое синее платье, подарок ее учителя.
Иллюзия рассеялась, мы с Анель стояли посреди ночного музея, почти в кромешной тьме. Было странно стоять рядом с точно такой же девушкой, как та, которая только что у тебя на глазах пронзила кинжалом свое сердце.
— Вот так все было! — сказала Анель. — Потом я немного поработала над телом и обстановкой, чтобы все это было максимально похоже на насильственную смерть.
— Но зачем?
— Ты же все видел и слышал, — ответила Анель, — чтобы пьеса дошла до логического финала, чтобы каждый отыграл свою роль, чтобы все не кончилось трагедией — для этого она так поступила. Она передала эстафету тебе. Когда‑то ты, возможно, поймешь этот поступок. А сейчас, просто цени это.
— Глупо! — сказал я, сжимая кулаки с такой силой, что ногти на руках уже болезненно впились в кожу. — Она, фактически, пожертвовала собой ради меня. И я даже не понимаю зачем. И как мне прикажешь теперь с этим жить?! — уже чуть ли не закричал я.
Анель взяла мое лицо в свои руки. Я почувствовал, как ее горячие ладони нежно коснулись моих щек. Это успокаивало. Анель посмотрела в мои глаза, она плакала.
— Тебе придется жить с этим! Сегодня ты потеряешь своего учителя, и еще многие погибнут у тебя на глазах. Я не смогу тебя избавить от этой ноши. Это твоя буря потерь! Но даже она минует, и снова беззаботно взойдет солнце. Оно унесет печали и разгонит тьму. В это верила Ласточка, в это верю и я. Поверь в это и ты! А сейчас мне пора.
— Постой, — попытался я остановить Анель, — у меня еще столько вопросов.
— Всего один, — строго произнесла девушка.
Я еще столько всего хотел узнать: о Ласточке, об Анель, об их отношениях, о всей этой странной цепочке событий, но спросил, почему‑то, совсем о другом.
— Ласточка называла тебя Заряной. Это твое настоящее имя?
— У меня тысячи имен, так же как и образов, — ответила девушка, — под именем Анель меня знаешь только ты.
— Почему именно Анель?
— Это уже второй вопрос! — Анель наконец‑то снова улыбнулась, — Ладно, отвечу! Прочитай мое имя задом наперед!
— Анель, — задумчиво проговорил я, — это будет… Лена?
— Имя твоей первой настоящей любви, — ответила Анель, — еще в ту твою бытность человека. Помнишь ту девушку? Я посчитала, что так будет забавно…
— Конечно, я ее помню, — тут же ответил я, — я любил ее, хотя, кажется, прошла уже целая вечность с тех пор, и у меня теперь совсем другая жизнь. Но это затея с именем, это кажется так… просто.
— А должно быть сложно? — спросила Анель. — Разве в этой истории не достаточно сложностей?
— Береги себя, Странник! Ты жил в своем беззаботном рае, наслаждаясь сладкими плодами древа жизни. Но я искусила тебя попробовать горький плод древа познания добра и зла. И скоро ты потеряешь свой эдем, и доверие своего бога.
После этих слов девушка исчезла, просто растворилась в воздухе. Эта Анель — одна из тех загадок, которые мне до конца никогда не разгадать.
Я побрел в сторону своей комнаты. Ловкач пытался расспросить меня, чего я такой подавленный, но я вежливо объяснил другу, что не настроен на разговор. Сосед лишь пожал плечами и продолжил спать дальше. А вот я не смог уснуть до самого утра. Хотя, в этом нет ничего удивительного.
Утром меня вызвали к Мастеру. Тот встретил меня в своем кабинете и с серьезным лицом, предложил мне сесть, так как у него для меня плохие новости. Я уже знал, что услышу. Но от этого было не легче. Мне сообщили, что сегодня ночью, Керамбит попал в засаду элитного отряда школы Тьмы. Они каким‑то образом выследили его. Мой учитель сражался очень отважно, он истребил почти весь отряд и с полсотни самых разнообразных демонов, которых они призвали. Но к "тьмушникам" подоспели подкрепления. Мой учитель погиб как герой, унеся с собой жизни многих врагов. Так закончилась история Сумеречного Когтя Хаоса, Керамбита, великого воина и прекрасного мага, чье время прошло. И ему пришлось уйти за кулисы. Буря потерь, значит? Хотел бы я пообщаться с режиссером и сценаристами этой кровавой драмы. Но интуиция, мое шестое чувство, подсказывала, что мне еще выпадет такой шанс.
АКТ ПЕРВЫЙ, ОСНОВНОЙ. Действие 9
Битва за Хаос или всем, отдавшим жизнь за свое Отечество, посвящается…
"Пожалуйста, запомните нас!
Не забывайте, что мы жили…"
Кажется, шансов выполнить нашу миссию становилось все меньше. Враг не ослаблял напор ни на минуту.
— Сзади! — закричала Мистраль.
— Знаю! — проревел Крепыш и, сделав резкий разворот, разрубил пополам уже прыгнувшего на него гуля. Уродливая плоть чудовища с неприятным гулом рухнула на землю. Крепыш плюнул на это окровавленное месиво и, поудобней перехватив секиру, обернулся к остальным врагам, — ну, твари, кто еще хочет познакомиться с моей малышкой Сисиль?
Три оставшихся вурдалака не спешили повторять судьбу своего опрометчивого сородича.
— Правый твой, Странник! — крикнула Мистраль. — Левый за тобой, Багира! Профессор, берешь того, что посередине! Понеслась!
— Понял! — Ответил тот.
Я посмотрел на мерзкую тварь, что стояла передо мной. Мне вспомнилась та миссия, когда я еще первокурсником удирал от такого же чудовища, бегая, как загнанный зверь, по всем коридорам пещеры, слыша за собой лишь рычание этой костлявой вечно — голодной смерти, что настигала меня с каждой секундой, приближая неотвратимое. В тот день я выжил лишь чудом, благодаря счастливому стечению обстоятельств и просто огромному, нереальному везению. Но сегодня, — я по крепче сжал древко копья. — Сегодня, я больше не испуганная добыча. Сегодня я буду охотником!
Держа перед собой копье, я медленно подходил к вурдалаку. Два его маленьких красных глаза светились злобой. Тварь переминалась с ноги на ногу. Ее сухие, без кожного покрытия, мускулы и острые когти неприятно шаркали по асфальту. Мое копье было нацелено на пасть вурдалака. Кто будет быстрее? Тварь и ее жало? Или я под эффектом зелья "ловкость мангуста" и, уже с немалым боевым опытом и рефлексами, развитыми благодаря многолетним тренировкам? Жало выстрелило в мгновение ока. Чудовищная скорость, я еле увернулся и тут же произвел выпад копьем. Тварь успела отскочить назад в последний момент, так что я лишь немного зацепил ее кончиком копья. Но все же, гуль взвыл от боли. Он тут же кинулся на меня. Я быстро выставил левую руку вперед и произнес заклятье — "лезвие бессердечности". Заклинания элемента воздуха давались мне особенно быстро и легко, все‑таки, это ведь, была моя стихия. Десятки острых как бритва воздушных потоков сорвались с моей руки, и располосовали плоть вурдалака. Тварь еще сильнее взвыла от боли, отшатнулась, но потом снова поперла на меня, но напоролась прямо на острие моего копья, что вошло вурдалаку глубоко в глотку, пробив жало и позвоночник. Издыхающий монстр упал на тротуар, и скончался в предсмертных судорогах. Я выдернул из трупа свое копье и посмотрел, как идут дела у моих боевых товарищей.
