привилегий, которые выделяют Гильдию. Если ты наш, и тебя обвиняют в чем-то, только Гильдия имеет право первого разбирательства. И уж поверь, за то, что ты сделал, если не лжешь, тебя никто не накажет и не отдаст под наказание.
Я неуверенно посмотрел на нее.
— Не сомневайся! Это не из-за доброго дела, нет! Так Гильдия ведет дела. Внутри организации все могут срать друг другу на голову, но для остальных — это крепость.
— Как будет вестись разбирательство? — спросил я, выслушав более внятное объяснение.
— Очень просто, — приблизилась Фамира, — системой лжи.
— Ну, конечно, если дашь согласие, и только на определенный ряд вопросов, — продолжила она волнительно. — Никто не имеет правда спрашивать больше, чем дозволено по делу разбирательства. Если откажешься, тебя, скорее всего, исключат, но если не лжешь — тебе нечего опасаться. Система лжи ошибается лишь в пяти процентах случаев, и сейчас это считается лучшей проверкой на вшивость. Но для разрешения на использования требуются веские основания, а они будут получены только в случае официального запроса департамента правонарушений или выше.
Я сглотнул, звучало слишком многообещающе.
— А кто составляет ряд вопросов? — спросил я, думая об убийстве гильдийца.
— Департамент, но утверждает комитет Гильдии, — ответила девушка. — Давай, сделаем так. Завтра я скажу, что приболела, а ты за эту ночь очень хорошо все обдумай, и если решишь сотрудничать с ними, у тебя будет время. Без меня никто никуда не уйдет.
— Как ты приболеешь, если есть хилфы? — спросил я, удивившись такой отмазке.
— Дурак, что ли? Ясное дело, я скажу Саманте кое-что другое, но это уже не твое дело, — ответила она, снисходительно хмыкнув.
На том и порешили. Она довела меня до гостиницы, а сама пошла на соседнюю улицу.
Я дернул дверь, но она осталась на месте. Забеспокоился и громко постучал. В голове пролетела куча картин того, что может происходить внутри, и отчаяние вскипело. Отойдя на шаг, я оглянулся по сторонам и сотворил три ножа в одной точке, прикрыв ладонями. Свет структур почти потонул под ярким фонарем.
Собравшись пустить оружие в ход, я нацелил взгляд на ручку, но внезапно дверь дернулась.
Мгновенно испарив структуры, я через пару секунд уже смотрел на черныша Мариса.
— А, это ты, — сказал он недовольно. — Поздно.
— Получилось так, — облегченно оправдался я, хотя и не должен был. — А почему рано закрылись? Вчера вроде до утра кто-то сидел.
В лицо приятно пыхнуло тепло, и мир стал светлее, когда моя тушка оказалась внутри комнаты с огнем.
— К нам заселились постояльцы, и госпожа решила, что в такие времена лучше не шуметь до утра.
— Ради пары атланов? — удивился я.
— Не пары, — продолжал Марис полушепотом. — Двое эльфов, не самых простых и с ними же охрана.
— Ого! — цокнул я. — От чего ж такая честь? Вроде, не самый лучший Двор в городе.
— Может и не самый, но по условиям единственный. Госпожа ведь говорила, что такие купальни сейчас только у нее. Ну и, — зашептал еще тише, — они конечно не из простых, но и не высшие.
— Ладно, — зевнул я. — Это, в общем, не мое дело. Маргарет давно легла? Нужно переговорить.
Марис недовольно сморщил лоб и буркнул:
— Она отдыхает, не надо ее тревожить. И вообще, почему к тебе столько внимания? Только появился и уже в друзья заделался.
— А вот это, мой юный дикон, не твое дело, — скорчил я самую каверзную ухмылку. Было забавно наблюдать, как оба парня ревностно относятся к моему обществу. — В общем, я к Маргарет.
Он что-то проворчал, но не стал останавливать.
Я прошел за стойку и, сделав пару шагов по коридору, легко постучал в двери хозяйки. Она жила на первом этаже и устроила себе приличные апартаменты, в которых мне довелось побывать. К сожалению, большую часть времени без памяти.
— Каин? — появилось сонное лицо женщины. — Тебе чего?
— Поговорить, — сказал я спокойно.
— Ладно, заходи, — она приоткрыла дверь, и я проскользнул внутрь.
…
— В целом он прав, я тоже опасалась такого исхода, но этот исход наступил бы в любом случае, так что, — поджала губы Маргарет, — возможно, его предложение не лишено смысла.
— Да, понимаю, — кивнул я.
Мы сидели на креслах, и меня чествовали красным вином. Я рассказал обо всем, что случилось этой ночью, и Маргарет, долго смакуя сию новость, решила выпить.
— Но ты боишься, что будут заданы не те вопросы, — констатировала она.
— Безусловно.
К сожалению, женщина так и не удосужилась надеть что-то помимо белой ночнушки, которая больше походила на короткий пеньюар, и перекидывая ногу на ногу, постоянно отвлекала меня оголяющимися бедрами. Я старательно отводил взгляд, потому что был уверен, что она издевалась. Она частенько дразнила меня, хохоча с моей реакции, а я ничего не мог поделать.
Приходилось терпеть и постоянно проигрывать.
— Это риск, но ведь они могут подать запрос и сами. В этом случае к тебе будет больше подозрений, что нежелательно.
Я ей не рассказал, кого именно убил, да она и не расспрашивала. Прекрасная женщина.
— К тому же, Фенкс все равно сделает шаг и, возможно, уже сделал бы, если бы за тобой не следили. Как, наверное, и за мной, раз ты мой племянник. Так может быть лучше рискнуть, и пусть он какое-то время будет занят департаментом, чем тобой и мной?
— И снова ты права, — отпил я красного. Честно говоря, моя голова уже ходила кругом, ведь как и в самой таверне, так и после нее, я ничего не ел.
— Ну, вот и хорошо, — сказала она тепло. — Я понимаю, что ты рискуешь, но это меньший риск. Я расспросила старых знакомых об этом Фенксе и узнала только то, что он достаточно богат, чтобы пробить потолок первой ступени, заплатив за свиток и услуги высшим магам королевства. А это не самая дешевая вещь, как ты понимаешь.
Я ничего не понимал, но согласно кивнул.
— Эх, сюда бы мандариновый ром, — ляпнул я вслух проскочившую мысль.
— Что? Что
