— Кто-то из них проник в город!
Ксинг ещё сильнее скрыл ци и двинулся к толпе, решив с ней смешаться. Увы, ничего не вышло — белые одеяния бадави, пусть и припорошенные пылью путешествия, выделяли его среди остальных, словно золотую монетку в кошеле, полном меди. Толпа при его приближении расступилась, так что он сам пожал плечами и направился вперёд к стражникам.
— Стой! — закричал командир на самой большой статуе. — Ты кто такой, что ты тут делаешь?
— Меня зовут Касим! — ответил Ксинг. — И я не знаю, где это «здесь»!
— У тебя лицо чужеземца! — обвиняюще ткнул в него копьём один из подручных. — Это ты разрушил камень?
— Камень? — удивился Ксинг, не понимая, о чём речь. — Чужеземца? Для меня чужеземцы — это все вы.
— Как ты сюда попал, чужак? — грозно спросил командир. — Кто ты?
— Я — простой парень из деревни, — ответил Ксинг, опять демонстрируя цеп. — А попал… Я не знаю! Сначала я был дома, а потом р-раз, появился этот чародей, и я оказался здесь.
— Чародей? Следуй за нами, чужеземец, — приказал командир. — С таким должны разбираться Владыки!
Ксинг пожал плечами и направился за командиром, два всадника окружили его по бокам, а ещё двое замкнули процессию, наставив копья ему в спину.
Он шёл, глазея по сторонам, осматривая здания и улицы, внутренне улыбаясь от вида того, как быстро, словно под действием какой-то техники или чар, убираются с дороги горожане. Наконец, Ксинг и стражники добрались до массивного здания из серых каменных валунов, в котором все маленькие окошки оказались затянуты толстыми металлическими решетками. Ксинг проверил здание ци, убедившись, что в случае чего сможет отсюда убраться без особых трудностей, после чего исполнил приказание зайти внутрь.
Ксинг ожидал, что его поведут в тюремную камеру — именно так в свитках и кристаллах часто обращались с героями. Дальше в камере на него напало бы бандитское отребье, он бы их всех побил, затем бы выбрался и сбежал, перед этим собрав нужные сведения о городе.
Ничего этого не произошло. У Ксинга отобрали цеп, бурдюки и сумы, а затем провели в просторную комнату со стенами, украшенными деревянными панелями. У одной такой стены стоял массивный каменный стул, у другой — удобный диван и пара кресел. Посредине комнаты находился постамент со стеклянным шаром, в котором Ксинг ощутил тонкие потоки ци.
— Сядь! — приказал командир, указывая на каменный стул. — Когда придут Владыки, оставайся сидеть! Не вздумай кланяться, падать ниц или делать резкие движения — иначе сразу умрёшь. Не смей с ними заговаривать, отвечай только на вопросы. Ты меня понял?
— Кто такие Владыки? — спросил Ксинг.
— Ты понял, что я сказал, глупец? — повторил командир.
— Сидеть на стуле, не вскакивать, руками не махать, — повторил Ксинг. — И честно отвечать на вопросы!
— Можешь солгать, — хохотнул командир, — но я бы сильно посоветовал так не делать.
Он вышел из комнаты, оставив Ксинга наедине с самим собой. Тот принялся изучать артефакт, ци находящихся в здании и идущих по улицам. Но ждать пришлось недолго, вскоре дверь открылась, пропуская за собой двух мужчин, одетых в пышные одеяния. На головах их были почти такие же шапки, как у Шарифа, только поменьше.
— Кто ты? — без каких-либо предисловий спросил первый маг, усаживаясь в кресло. Второй маг присел на диван.
— Меня зовут Касим! — ответил Ксинг.
Тонкие, почти незаметные потоки ци, выходящие из сферы в центре, протянулись к его телу, пытаясь проникнуть вовнутрь. Чем-то они напоминали технику Альмирах, позволившую им общаться, но только гораздо грубее. Движимый любопытством, Ксинг не стал их блокировать, а позволил сделать своё дело.
Шар внезапно засветился красным светом, и тут же из стула в тело Ксинга ударили множественные разряды молний. Никакого вреда они не причинили, но Ксинг не знал, что ему делать. Затрястись, словно в припадке или упасть на пол? Вспомнив слова командира стражников, он решил остаться на месте, лишь громко захрипев. Как оказалось, поступил он правильно.
— Низшие создания всегда одинаковы, — печально, словно сокрушаясь несправедливости мира, сказал маг. — Всегда пытаются лгать и изворачиваться, словно навозные черви!
— Этот вроде покрепче, — заметил второй маг, глядя на Ксинга с одобрением. — Даже не обблевался. Ненавижу, когда они так делают.
— И каждый раз сжигаешь их дотла вместе с блевотой, — бросил осуждающий взгляд первый. — И на этом допросы всегда заканчиваются.
— Зато не приходится тратить много времени, — парировал второй. — Тем более, что интересного может рассказать подобное животное?
— Ты, может, и прав, — согласился первый, — но всё равно, на нас лежат обязанности, возложенные Кругом. Эй, ты, очнулся? Больше врать не пытайся, может ты и переживёшь второй раз, но на третий останавливается сердце даже у самых сильных.
— Лучше ещё раз соври, — посоветовал второй маг, и оба, переглянувшись, хохотнули.
— Но ведь это правда, — прохрипел Ксинг, всячески показывая, насколько он слаб и беспомощен. — Меня зовут Ксинг, но все меня называют Касимом. Им так легче выговаривать.
Вновь потянулись потоки ци, но шар продолжал светиться мягким голубым сиянием.
— Ничтожество говорит правду, — с безграничным удивлением в голосе сказал первый маг. — Откуда ты?
— Из деревни! — ответил Ксинг честно. — Но я не какой-то там крестьянин! Я ученик кузнеца!
— Где находится твоя деревня? — настаивал маг, совершенно не впечатлённым голосом.
— Возле горы! Мы зовём её «высокой горой»! А с другой стороны — лес с болотом, мы называем его «гиблым болотом»! И холм! Мы его называем «кривым холмом»!
Шар продолжал гореть синим, показывая, что Ксинг говорит истинную правду.
— Оставь это! — сказал товарищу второй маг. — Все они тупее баранов, мы тратим зря время! Давай я его просто сожгу и пойдём по домам.
— Не торопись, Малик, — поднял руку первый. — Стража доложила, что ты упоминал одного из Владык. Расскажи о вашей встрече!
— Он летал в небесах! — начал рассказ Ксинг. — Исторгал огонь из жезла! Разрушил мой дом!
— Имя! Как его зовут! — рявкнул первый, внимательно вглядываясь в сферу, словно пытаясь увидеть хоть крупицу лжи.
— Он сказал, что его зовут Шариф, и он величайший чародей в Ахрибаде! А потом он сказал какие-то странные слова, и я очутился здесь!
Под «здесь» Ксинг старательно подразумевал всю пустыню, вместо находящимися в ней горой и городом, и, похоже, артефакт согласился с его словами, так как цвет не сменил.
— Величайший чародей, а как же! — сплюнул второй маг. — Был бы, если бы стал достойным Владыкой, оставался бы в Ахрибаде, а не таскался по чужбинам и не возился с такими ничтожествами!
— Но Шариф силён, — осадил второго первый маг. — Так что не стоит его поносить, особенно при свидетелях.
— Ты, надеюсь, не о нём? — хохотнул второй, указав на Ксинга. — Уж его-то жалкое существование — точно не проблема.
Ксинг сжался, приготовившись к бою. Он прощупал обоих магов: у них, как и у Шарифа, ци скапливалась в центре лба, неподалёку от того места, где у него самого располагался верхний даньтянь. Оба мага были слабее Шарифа и серьёзной угрозы не представляли. Ксинг бы запросто убил обоих, выбрался бы сквозь стену, а потом затерялся бы на улицах, предварительно оглушив бы и раздев какого-нибудь из жителей. Но решил не начинать первым, выждать немного.
— Не стоит, — мотнул головой первый маг. — Самое главное мы и так узнали, так что можем идти.
— Может этот червь лжёт?
— Лжёт так искусно, чтобы обмануть дознавательный мусавар? Или ты хочешь поговорить с ним ещё чуть-чуть, узнать все его тайны и секреты? Хочешь забрать себе его грязные сумки и крестьянские приспособления? А может узнать, где он прячет свои несметные сокровища?
Маги переглянулись и прыснули со смеху.
— Эй ты, ничтожество! — сказал первый маг. — Ты сказал правду и будешь вознаграждён. Это действительно похоже на Шарифа. Доставить в Ахрибад варвара и сломать сторожевой камень — не самая громкая из его выходок, и даже не в десятке самых громких! Поэтому мы даруем тебе возможность уйти целым и невредимым, и даже забрать свои жалкие пожитки!
