я не особо просилась. В школе я никогда не была душой компании, держась особняком.
— О, неужели над маленькой ведьмой издевались? — Коул собрал второй прут и принялся вдевать и его.
— Нет. Никогда такого не было. Я просто не общалась с ними. Даже не знаю, как это назвать, — девушка пожала плечами. — Я никогда не любила детские игры и подобного рода времяпрепровождение. А когда начались вечеринки, я считала себя выше этого. Всегда спрашивала себя: «Эй, ну что ты там забыла? Будешь пить чай в сторонке, пока другие упиваются до бессознательного состояния?»
— Теперь понятно, — Коул принялся закреплять палатку, но в снегу это было задачей под звёздочкой. — Я знаю, как это называется: бабуля в теле молодой девушки! Чересчур ответственная и слишком рациональная. Тебе ментально восемьдесят, не так ли?
— Наверное, — хохотнула Марта. — Хотя мне иногда кажется, что давно перевалило за сто двадцать.
— Стареешь, — усмехнулся Коул, вытаскивая упавшую ветку, чтобы положить на один край палатки. Закрепить её крюками он так и не смог, так что с одной стороны пришлось привязать к дереву, чтобы ту не унесло ветром, пока они будут спать, хоть и понимал, что с ними внутри палатку вряд ли сдвинет с места.
Пока Коул с Мартой возились над местом для ночлега, Кеторин разложила костёр, если это можно было так назвать, потому что увидеть горящую металлическую пластину мужчина был точно не готов.
То был небольшой круг, на котором горел огонь, и Коул не знал, как реагировать на происходящее. С одной стороны, он чертовски замёрз, с другой — магический огонь, чёрт возьми! Неужели они не могли разжечь обычный? Собрать парочку веток и поджечь. Разве это так сложно? Но, когда на одной стороне весов — обморожение, а на другой — шаг в сторону от принципов… Коул всё же сел на корягу возле огня.
Марта устроилась рядом, и мужчина увидел, что ей так же холодно, как и ему. Она протягивала руки к костру и растирала пальцы в перчатках, пытаясь согреть их. Её уложенные кудряшки, с которыми она пришла сегодня утром, уже давно растрепались ветром, а сама она вновь была похожа на ту привычную ему уставшую Марту.
Кеторин приготовила всем чаю и достала из своего рюкзака бутерброды. Они оказались с ветчиной и каким-то странным на вкус соусом. Коул был чертовски голоден, а потому съел без каких-либо возражений. Благо, пока что это был обычный человеческий голод, вызванный усталостью.
Они сидели у костра, пили горячий чай и тихо разговаривали. Кеторин объясняла Марте, что в городе им придётся разделиться, и Марта сонно кивала, а её голова то и дело клонилась к плечу Коула.
И он бы, наверное, скинул девушку, если бы сам не начинал дремать. За время «заточения в башне» он отвык от физической нагрузки, и события последних дней умотали его. Коул клевал носом, попивая свой горячий чай, который согревал его изнутри, ещё больше настраивая на сон. Постепенно теряя нить разговора, он заснул, встрепенувшись лишь тогда, когда Марта потрясла его за плечо и предложила пойти в палатку. Позёвывая, Коул тут же последовал её совету и побрёл туда, где его ждал спальный мешок.
***
Ещё никогда в жизни Марте не было так сложно проснуться. Веки слиплись и не хотели подниматься, в глаза как будто песка насыпали, а во рту стоял привкус желчи. Чувствовала она себя, мягко говоря, паршиво, словно её пропустили через соковыжималку и оставили лежать на холодной земле. Хорошо хоть, что дали большую грелку, которая приятно подогревала её правый бок.
Сознание было каким-то вялым, и девушка никак не могла взять в толк, с чего бы кому-то давать ей грелку. Да и почему ей вообще так холодно?
Марта всё-таки разлепила глаза и уставилась на брезентовый потолок. Сонным мозгом пытаясь проанализировать происходящее, девушка завертела головой из стороны в сторону. Она лежала в палатке. В лесу. А грелкой оказался Коул, к которому она прижималась в поисках тепла.
Кеторин же в палатке не было. Похоже, та проснулась раньше.
Девушка откатилась в сторону от охотника, утягивая за собой и свой спальный мешок. Коул что-то вяло и протестующе пробормотал, но не проснулся, чем принёс немалое облегчение Марте.
Ну и дура же она! Это ж надо было — устроиться под боком у человека, который пытался её убить. Марта расстегнула молнию на спальнике и вылезла из него, осматривая содержимое палатки на наличие ботинок. Они оказались возле клапана, ведущего наружу, вместе с сумкой с её вещами и вещами Коула. Там же валялись и мужские ботинки.
Марта не помнила, как вчера вернулась в палатку и расстелила спальник после посиделок с Кеторин у костра. Она чертовски устала и замёрзла ничуть не меньше, а, возможно, даже больше. Так что не было ничего удивительного в том, что укладывалась она спать чисто интуитивно на режиме автопилота. И то, что улеглась к Коулу под бок, тоже этим объясняется. Усталость отключила инстинкт самосохранения — всё понятно.
Покопавшись в сумке, Марта нашла греющие вкладыши для обуви и, вложив их в свои дутые сапоги, быстро обулась, чтобы не отморозить пальцы. Вкладыши были действительно очень тёплыми, и девушка тут же почувствовала себя немного лучше. Хотя мозг всё ещё работал достаточно вяло.
Накинув расстёгнутый спальник на плечи и натянув шапку по самые уши, Марта вылезла из палатки, сразу же закрыв за собой клапан входа, чтобы не выпустить то немногое тепло, что было в палатке.
Уже практически полностью рассвело. Солнце загоралось бликами на чистом снеге, который хрустел под ногами. Мороз щипал щёки, и Марта поспешила к костру. Магическому артефакту. Если честно, она и представить не могла, что огонь можно заключить в предмет. Вчера она сильно удивилась, когда увидела медный круг. Как много она, оказывается, не знала о магии.
Зима активно отвоёвывала территории, и ночью разыгралась настоящая метель, так что теперь вокруг пластины были сугробы и заледеневшая вода там, где снег таял, соприкоснувшись с огнём. Какая это всё-таки отличная вещь — огонь. Особенно когда вокруг такой холод.
Марта посмотрела в ту сторону, где виднелся магический след. Кеторин была права — днём его было практически невозможно различить. И солнце на горизонте лишь ухудшало видимость, смазывая и без того нечёткие контуры.
Девушка сонным взглядом окинула их небольшой лагерь, ища Кеторин. Вот только той нигде не было видно. Может, в кустики пошла. Саму Марту мысль о справлении нужды на морозе пугала.
Вот только следов на свежем снеге, если
