- Но как же... - прошептала Дара, принимая у меня бесценный свиток дрожащими руками.
- Спасибо вам за все, - еще раз поблагодарил я, потрепал Нюсю по соломенным волосам и поспешил ретироваться.
- Господи, "вольная"! - услышал я уже за спиной то ли крик, то ли плач. Радость, восторг, удивление в одном слове.
***
Через три дня пути мы заночевали в поле. Поблизости не было ни одного постоялого двора, а провести ночь в пути не хотелось. Солдаты императора, конечно, удивились неприхотливостью иностранного короля, но починялись приказу слушаться меня беспрекословно.
Я же на самом деле не видел особой разницы, где ночевать. После последних сумасшедших событий, мне хотелось лишь тишины и покоя, которых в ночном поле было гораздо больше, чем в шумной гостинице.
Я сидел у костра, завернулся в одеяло, подтянул колени к подбородку и смотрел на огонь. Отдых мне требовался, но больше не физический, а моральный, а потому спать не хотелось.
Невдалеке переговаривалась охрана, окружившая выбранное место ночлега кольцом, иногда пофыркивали кони.
Я поймал себя на невеселой мысли, что в девятнадцать чувствую себя дряхлым стариком, почти таким же, как император Георг. А как же беспечная юность, а, парень? Когда же она успела кончиться, да так быстро, что ты и не заметил?
Сзади раздались шаги по сухой траве. Охрана была на посту, и можно было не опасаться, что кто-то подобрался ко мне со спины. А побеспокоить короля в уединении мог только один человек.
- Привет, Рей, - поздоровался, не оборачиваясь.
- Привет, - откликнулся Гердер, усаживаясь рядом. Я посмотрел на него в свете луны. Ему тоже досталось за это путешествие. Осунувшийся, усталый. - Как ты? - тревожный взгляд в мою сторону.
Я невесело усмехнулся. И все равно, несмотря ни на что, беспокоится обо мне.
- Со мной все нормально, - заверил я.
- Мне так не кажется.
Я поежился и подкинул еще сухих веток в костер.
- Все лучше, чем могло бы быть, ты же знаешь.
Но Рейнела провести было не так просто.
- Я же вижу, ты сам не свой все эти дни, - сказал он. - У Георга выглядел бодрым, улыбался, поддерживал светские беседы, потом в той деревне, когда ты отвез рабам "вольную", ты тоже казался довольным, но стоило нам поехать дальше, ты стал напоминать тучу, черную такую, беспросветную тучу.
Я вздохнул.
- Наверное, - спорить и что-то опровергать не хотелось.
Гердер был прав, в замке императора я должен был себя так вести, потому что единственной моей целью было наладить дружественные отношения с монархом Правобережья, а значит, нужно было улыбаться и выглядеть всем довольным. Заезд в деревню и встреча с Нюсей меня порадовала на самом деле. Очень хотелось хоть как-то отблагодарить этих хороших людей, и я был счастлив, что мне это удалось. А когда мы двинулись в путь, дурные мысли слетелись, как стервятники на падаль... Фу... Я даже поморщился, мой ассоциативный ряд вполне соответствовал моему настроению.
- Это из-за того, что погибло столько наших? - догадался Рей.
Я еще несколько мгновений заворожено смотрел на пляшущие языки пламени, прежде чем ответить.
- И это тоже, - признал я.
- Это не твоя вина.
Я пожал плечами.
- Это как сказать...
- Не ты это затеял. Эти люди служили своему королю и умерли как герои, защищая его. Тебя.
Я, наконец, оторвался от костра и встретился с другом взглядом. В темноте, лишь слегка разреженной лунным светом, его зеленые глаза казались черными.
- Рей, сколько уже людей умерло за меня? Скольких я приказал казнить?
- Ты никогда не казнил невиновных, - вступился он за меня.
Я проигнорировал его слова.
- Я никогда не считал, что у меня хорошая память, - продолжал я, снова уставившись на огонь, - но я помню имена всех, под чьим приговором поставил свою подпись. Помню Ларса, первую жертву моего восхождения на трон, помню каждого, кто закрывал меня своей грудью...
- Пройдет время... - начал было Гердер, но я не дал ему договорить очередную успокаивающую речь.
- Сколько, Рей? Десять лет? Пятьдесят? И я стану таким, как император Георг? "Зачем вам освобождать рабов, ваше величество? Это же... рабы!" - процитировал я.
- Ты не такой, как Георг, - уверенно возразил Рейнел, но я его уверенности не разделял.
- Император задал мне вопрос, что бы я делал, если бы Дамиан угрожал той девочке, а у меня была бы реальная возможность сбежать. И знаешь, что я ответил?
- Ты ДОЛЖЕН был бы бежать, - твердо сказал Рей, помолчав.
- Вот именно, - горько согласился я. - Вот именно. Я должен был бы бежать, - хотелось кричать, но я контролировал себя до омерзения хорошо, мой голос звучал спокойно, будто я говорил о погоде. - И самое страшное, что я не просто должен был бы. Я бы сбежал. Принес бы в жертву ребенка и сбежал.
- Ты отвечаешь за целую Карадену, в которой тысячи детей, - Рейнел не разделил со мной моего самобичевания.
- Я знаю, - вздохнул я, - я знаю. Но меня пугает не это.
- Тогда что?
- То, с какой легкостью я стал отправлять людей на смерть. Меня рвало, и я плакал после казни Эрвина и его сообщников, - на этой фразе Рейнел хмыкнул, он знал, что я тогда переживал, но не знал подробностей. - Тогда я был еще человеком.
После этих слов Гердер хмыкнул вторично.
- Ну, а теперь ты кто? - если бы я не знал его так хорошо, то обиделся бы на насмешливый тон.
- А теперь я - король...
- Поверь, короли - тоже люди, - заверил Гердер. - Вспомни короля Лергиуса, он был великим человеком, хотя тоже вершил судьбы людей, казнил и миловал.
И как он закончил, этот великий-человек-король Лергиус? Пролежал десять лет в золотой постели, один в пустой комнате, а потом умер в окружении безразличных людей, которых ни капельки не тронула его смерть, потому что все ждали ее слишком давно, оплаканный только самозванцем из другого мира, в то время как его собственный сын сбежал и бросил его...
Ничего этого я не сказал, заранее зная, что скажет Рейнел в ответ: постарается убедить, что я не прав и слишком требователен к себе. Я бы жаловался дальше, а он утешал...
Нет уж, довольно разводить нюни, я и так позволил себе дать слабину этой ночью.
Я вдруг разозлился сам на себя: это же надо было додуматься - вываливать все эти мысли и рассуждения на Гердера!
- Не обращай внимания, - бодро сказал я, - завтра я буду в порядке. Ложись спать.
- Точно? - даже в темноте был виден его тревожный взгляд.
Я усмехнулся.
- Рей, ну не будь моей мамочкой, - взмолился я, - живой я, все со мной нормально. На себя посмотри, краше в гроб кладут.
- Да иди ты, - деланно обиделся Гердер. - Зубоскалит еще, - и поднялся.
