— Нет! — воскликнула Кристина. — Нельзя его освобождать! Он ведь даже не человек! Мы не знаем его!
— Мое имя Иарран Ри!
Голос пленника походил на скрежет металла по точильному кругу, а его имя прозвучало, как треск пламени, в который швырнули щепотку пороха.
— Железный Король… — сказал Виктор.
— У меня больше нет королевства, — хрипло проговорил пленник. — Осталось только имя. Мятежники захватили власть. Фуир’теах из рода Круаллах-Крой взошел на трон, убив девятерых враньих сенешалей. Им перерезали глотки и сбросили с моста в пропасть-ров у моего дома. Вся моя семья мертва. Грыаш Греххар, Королева-мать… ее заперли в чугунном колоколе и начали звонить. Язык колокола изломал ее тело. Шанта Хеннар, королева и моя супруга… ей вырвали зубы и вырезали глаза, а в глазницы влили расплавленный металл. Хеад, Виу, Триу, Сеатру, Суижиу, Сеу и Сеахту, семеро моих детей, — их убивали по очереди. Первым был Хеад, мой старший сын: ему скормили зубы его матери — они разорвали все его внутренности. Мертвое тело предатели сырым скормили моей старшей дочери Виу. Ее тело — ее младшей сестре Триу. И так, пока не остался младший Сеахту, младенец… Его схватили и…
— Хватит! — закричала Кристина.
Ее глаза были полны слез, она с ужасом слушала рассказ Железного Короля, а когда тот стал перечислять, что сделали с его семьей, ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание от потрясения. Но только лишь речь зашла о младенце, девушка поняла — у нее не хватит сил справиться с собой, если ей сейчас скажут, что с ним сделали.
— Как вы сбежали? — спросил Виктор.
— Кейлех мне помогла. А другая кейлех помогла мятежникам захватить власть всего за какую-то беззвездную ночь.
— Вы знаете ту, другую кейлех? — спросил Виктор, сам не понимая почему, ведь намеревался спросить совершенно иное.
— Нет. Но я слышал, что она тоже огневолосая.
— Огневолосая? — удивился Виктор.
— Как ты, — сказал Иарран Ри, со злобой уставившись на него.
Виктор многозначительно поглядел на Кристину. Та отрицательно покачала головой. Сестра не могла поверить в то, в чем так пытался уверить ее его взгляд.
Пленник опустил голову. Длинные ржавые острия короны при этом нацелились в грудь Виктора.
— Фуир’теах из рода Круаллах-Крой похвалялся перед телами моих герцогов, что за свою гибель они должны благодарить огневолосую ведьму и ее слепого кота…
— Нет, — в отчаянии прошептала Кристина. — Она не могла…
Виктор поглядел на сестру с жалостью. Она вот-вот все осознает. Нет, она уже все осознала, просто пока что борется с собой, не хочет смотреть правде в глаза.
— Знаешь, сегодняшний вечер многому меня научил, Крис, — сказал он. — И самое главное — это то, что порой наступает такой момент, когда дальше уже просто невозможно продолжать себя обманывать. Она могла. Потому что это как раз в ее духе. Поверь, Крис: она могла и сделала это.
— Но они все… — Кристина по-прежнему отказывалась верить. — Его жена и дети…
— Да, она их всех убила, — едва слышно произнес Виктор.
— Что вы говорите? — прищурившись, спросил Иарран Ри.
Виктор не собирался рассказывать Железному Королю о том, что его мать неизвестно зачем сперва помогла мятежникам прийти к власти, убить герцогов, сенешалей и всю его семью, а после помогла бежать ему самому. Кто знает, к каким последствиям привело бы данное признание. Этот пленный гоблинский король считает, что там были две разные ведьмы, — пусть так и думает, а мама… Кто-нибудь когда-нибудь заставит ее ответить за то, что она сделала…
Виктор только не понимал: зачем? Зачем она потворствовала казням и убийствам детей-гоблинов и как она может жить с тем, что натворила?
— Это мятежники с вами сделали? — спросил Виктор, указывая на корону.
— Нет. Это мой отец, — ответил Иарран Ри с мгновенно поблекшими глазами. — Перед смертью он велел Габха Беанн, королевскому кузнецу, вспороть ему голову, вырезать вкованную в нее по воле прежнего короля железную корону и вковать ее в мою голову. Так у Дорха-Крой принято наследовать трон. Они вырезали корону из головы старого короля, и он уплыл на огромной яичной скорлупе в безбрежное море одиночества. Потом меня обстригли и вковали железную корону в мой череп. Мятежнику Фуир’теах она досталась бы только с моей головой. Моя жизнь — это насмешка над всеми из рода Круаллах-Крой. Но насмешка эта не стоит и обломка иглы, ведь я скован, я в плену, и я не могу даже попытаться отомстить.
— Мы поможем вам, — сказал Виктор. — Отомстить. И мы освободим вас.
— Ты лжешь, — дернул головой Иарран Ри. — Ты пришел меня пытать. Дать мне ложную надежду. Но я не верю тебе, тварь из ветров, ночей, фонарей, падающих листьев и тумана.
— Не называйте меня так. Никакая я не тварь… э-э-э… чего-то там… — сказал Виктор. — Послушайте, Иарран Ри, я действительно помогу вам. Я и сам… — он запнулся. — Я и сам враждую с обеими огневолосыми кейлех. Я помогу вам освободиться и сбежать, но вы должны пообещать мне, что не станете мстить ведьмам, пока не отомстите мятежнику Фиртейху.
— Фуир’теах! — прорычал Иарран Ри и дернулся в своих путах.
— Да, верно, простите. Пока не отомстите ему и его приспешникам, вы не вернетесь сюда. Кейлех, которая вас сковала, могущественна. Она намного… намного страшнее, чем война, от которой вы сбежали…
— Вик, что ты делаешь? — Кристина многозначительно округлила глаза, пытаясь заставить брата одуматься.
— Разве не видно?
— Ты уверен, что мама…
— Что мама? — перебил Виктор. — Не одобрит? Будет ругаться? Накажет нас? Мне нет дела до того, как она отреагирует.
— Я имела в виду, ты веришь ему? — прошептала сестра. — Может, она не зря держит его так?
— Неужели? И чем можно заслужить подобное?
Кристина не могла справиться с сомнениями:
— Мне кажется, у нее были причины запереть его здесь.
— Ну конечно, ее причины — это не дать ему узнать, что именно она все это с ним сделала, — прошептал, чтобы не услышал пленник, Виктор. — Тебе не жаль его семью? Его детей? А вдруг она сделает с ним еще что-нибудь ужасное?
Последнее король все же услышал.
— Кейлех пообещала, что отправит меня в мясной пирог, если я буду сопротивляться, — сказал Иарран Ри. — Она говорила, чтобы я не кричал, поскольку меня все равно никто не услышит.
— Ты еще сомневаешься? — укоризненно покосился Виктор на сестру.
Она не ответила, но хмуриться не прекратила.
— Что вы скажете, Иарран Ри? — Виктор поглядел на пленника. — Вы поклянетесь? Поклянетесь мертвыми детьми, что не станете мстить кейлех, которая вас пленила, до тех пор, пока не отомстите вашему врагу-мятежнику и его прихвостням?
Иарран Ри молчал. Сжав зубы, он глядел в упор на Виктора. На его лице читалась внутренняя борьба: презрение и недоверие сошлись в схватке с надеждой. Лишь отдаленно похожие на людские, зрачки подрагивали и какое-то время то сужались, то расширялись…
— Клянусь, — прохрипел он наконец.
Виктор кивнул и подошел, взялся за одну нить и попытался ее разорвать. Не вышло. Тогда он собрал все силы и попытался вновь, но и эта попытка не увенчались успехом.
Пленник хрипло рассмеялся, глядя на безуспешные потуги своего «освободителя».
— Эти нити не разорвать и не перерезать ничем, кроме…
— Кроме чего?
— Шиошур кейлех.
— Сейчас нет времени переводить! — воскликнул Виктор. — Скажите по-английски!
— Я не знаю, как это называется на вашем языке, — гневно признался Иарран Ри. — Странное оружие. Два ножа на гвозде.
— Ножницы! — воскликнула Кристина. — Нам нужны мамины ножницы!
— Ты знаешь, где они лежат? — спросил Виктор сестру.
— Да, у нее в комнате. В корзинке с вязанием. Я достану…
— Только осторожнее…
— Не волнуйся — ее сейчас заботят только гости.
