Наконец вороны напали на него, замахиваясь когтями и издавая свои леденящие душу крики. Поначалу Дзирт работал только плоскостями своих клинков, искусно отводя в сторону каждый удар противника. Сабли описывали круги, вращались, но не давали волю убийце внутри него, так что дров добился небольших успехов. По прошествии нескольких минут боя он все еще стоял лицом к лицу с первым из напавших на него воронов.
Белвар не был столь сдержан. Ворон за вороном наскакивали на. маленького свирфнеблина, но натыкались на его взрывную руку-молот. Электрическая встряска и невероятная сила удара часто убивали ворона на месте, но Белвару было не до выяснений. После каждого удара молота другая рука глубинного гнома, вооруженная киркой, описывала дугу, сметая новую жертву с тропы.
Свирфнеблин уложил полдюжины людей-птиц и только тогда смог обернуться к Дзирту. Он мгновенно понял, какую внутреннюю борьбу ведет дров.
– Магга каммара! – прокричал Белвар. – Бей их, темный эльф, уничтожь! В них нет ни капли жалости! Тут и речи быть не может о мире! Убивай их, истребляй нещадно, или они убьют тебя!
Дзирт вряд ли слышал слова Белвара. Слезы навернулись ему на глаза, и все вокруг стало каким-то расплывчатым, но, несмотря на это, почти магический ритм его вездесущих клинков не замедлился. Дзирт выбил своего противника из равновесия и стукнул человека-птицу по голове рукоятью сабли. Ворон упал как камень и покатился. Он рухнул бы с тропы, но Дзирт заступил ему дорогу и удержал.
Белвар покачал головой и треснул еще одного супостата. Ворон отпрыгнул назад; грудь его задымилась и обуглилась от соприкосновения с заговоренной рукой-молотом. Ворон с явным недоверием посмотрел на Белвара, но не успел выжать из себя ни единого звука и вообще произвести ни единого движения: кирка сгребла его за плечо и с силой метнула в озеро кислоты.
* * *
Вид Гвенвивар возбуждал голодных нападающих. Как только вороны приблизились к ней сзади, считая, что пантера уже у них в руках, Гвенвивар припала к земле и прыгнула. Она взмыла сквозь зеленое свечение, словно воспарив, и приземлилась на другой тропе на расстоянии добрых тридцати футов.
Оскальзываясь на гладком камне, Гвенвивар едва удержалась, чтобы не опрокинуться в кислотное озеро.
Какое-то мгновение вороны в крайнем изумлении оглядывались вокруг, а затем, издавая свои дикие крики и вопли, ринулись по тропинкам в погоню.
Единственный ворон, оказавшийся вблизи от того места, где приземлилась Гвенвивар, бесстрашно помчался в атаку на кошку. Зубы Гвенвивар мгновенно отыскали его шею и выжали из него жизнь.
Но пока пантера занималась этим, дьявольская западня воронов раскрыла еще одну свою сторону. Находящийся на огромной высоте под сводом пещеры один из воронов заметил наконец местонахождение жертвы. Этот человек-птица обхватил руками тяжелый валун, лежавший рядом с ним на краю выступа, и столкнул его, падая вместе с камнем.
Гвенвивар в последнюю секунду увидела падающее чудовище и отпрыгнула вбок.
Ворон в своем самоубийственном экстазе даже не заметил этого. Человек-птица со всего маху шлепнулся на тропу, и тяжеленный валун вдребезги разбил узкую перемычку.
Пантера вновь попыталась сделать прыжок, но лапы Гвенвивар тщетно искали опору на камне, разлетавшемся на мелкие части. Беспомощно царапая когтями крошащуюся перемычку, Гвенвивар последовала за вороном и его тяжелым валуном вниз, в кислотное озеро.
Услышав позади себя ликующие крики людей-птиц, Белвар повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть падение Гвенвивар. Дзирт, слишком занятый в это время, ничего не видел: на него замахнулся очередной ворон, а тот, которого он сбил с ног, шевелился у него под ногами, приходя в сознание. Внезапно фигурка в кармане Дзирта раскалилась, струйки дыма зловеще поднимались из его пивафви, и ему нетрудно было догадаться, что произошло с его дорогой Гвенвивар. Глаза дрова сузились, и разгоревшийся в них огонь высушил слезы.
Он с радостью приветствовал охотника. Вороны сражались яростно. Высочайшей честью для них была смерть в бою. И те из них, кто ближе всех находился к Дзирту До'Урдену, вскоре осознали, что момент их высочайшей чести как никогда близок.
Дров стремительно выбросил прямо перед собой обе сабли, каждая из которых нашла по одному глазу ворона, стоявшего перед ним. С усилием вытащив клинки, охотник развернул их и ударил по человеку-птице, лежавшему у его ног, потом перехватил сабли и вновь бросил их вниз, получая мрачное удовлетворение от звука ударов.
Затем дров яростно набросился на стоявших перед ним воронов. Его клинки врезались в них под немыслимыми углами.
Получивший дюжину ударов, прежде чем успел единственный раз размахнуться, первый ворон умер еще до того, как упал. Затем нашел свою смерть второй, за ним – третий. Дзирт оттеснил врагов к более широкой части тропы, и теперь они нападали на него по трое одновременно, по трое же и падали мертвыми у его ног.
– Покажи им, темный эльф, – пробормотал Белвар, видя, что его друг начал наконец действовать.
Ворон, собиравшийся в этот миг напасть на хранителя туннелей, повернул голову, чтобы посмотреть, что отвлекло внимание Белвара. Когда он повернулся назад, то получил удар рукой-молотом в лицо. Куски клюва разлетелись в разных направлениях, и несчастный ворон стал первым из этой разновидности жителей Подземья, предпринявшим полет за несколько тысячелетий эволюции. Его кратковременная воздушная экскурсия отбросила его сородичей от глубинного гнома, и мертвый ворон приземлился на спину на значительном расстоянии от Белвара.
Разъяренный глубинный гном еще не закончил с этим врагом. Он понесся вперед, сбив с тропинки единственного ворона, который смог вернуться, чтобы перехватить его. Добравшись наконец до своей бесклювой жертвы, Белвар глубоко вонзил мускулистую руку-кирку в грудь ворона, высоко поднял мертвеца и тоже испустил ужасающий вопль.
Другие вороны заколебались. Белвар посмотрел на Дзирта, и ему стало страшно за своего друга.
Два десятка воронов столпились на широком отрезке тропы, где находился дров. Дюжина мертвых тел лежала у ног Дзирта, кровь ручейками стекала с кромки и капала в кислотное озеро с ритмичными посвистывающими всплесками. Но не это значительное неравенство сил испугало Белвара: точные движения и размеренные удары, вне всяких сомнений, делали Дзирта победителем. Однако высоко над дровом еще один ворон-самоубийца с облюбованным им камнем ринулся вниз.
Белвар был уверен, что жизни Дзирта пришел конец.
Но охотник почувствовал опасность.
Когда ворон долетел до Дзирта, обе его руки, держащие камень, отделились от мощных плеч, отсеченные единым взмахом сабель. Таким же головокружительно быстрым движением Дзирт с лязгом сунул окровавленные сабли в ножны и понесся к краю платформы. Он достиг выступа и прыгнул к Белвару как раз в то мгновение, когда оседлавший валун ворон-самоубийца рухнул вниз, увлекая за собой в кислотное озеро этот участок тропы и два десятка своих сородичей.
Белвар швырнул бесклювый трофей в находившихся перед ним воронов и упал на колени, вытянув вперед руку-кирку, чтобы помочь летящему к нему другу – Дзирт одновременно ухватился за руку хранителя туннелей и за край выступа; при. этом он ударился лицом о скалу, но обрел опору.
Однако от этого удара разорвался пивафви дрова, и Белвар беспомощно наблюдал, как выпавшая из кармана плаща ониксовая фигурка падает в озеро.
Дзирт поймал ее ступнями.
Белвар чуть не рассмеялся над бессмысленностью и безнадежностью ситуации.
Он оглянулся через плечо и увидел воронов, возобновивших свое наступление.
– Темный эльф, это и впрямь было забавно, – упавшим голосом сказал свирфнеблин Дзирту, но реакция дрова тут же лишила Белвара легкомыслия и заставила его побледнеть.
– Раскачай меня! – прорычал Дзирт таким повелительным тоном, что Белвар подчинился ему, прежде чем понял, что делает.
