— Так… кажется, мы все должны друг другу многое объяснить, — задумчиво произнес Эвирикус. Но мне уже стало плевать его бурчание. Я держала в руках самое ценное: теплую ладонь Сотворителя.
Время давно перевалило за полночь, но ни у кого даже не возникло мысли ложиться спать. Кухня Рика стала казаться раза в два меньше, а все свободное пространство заняли друзья. Меня уже перестало колотить, но я пока не рискнула выпускать из рук кружку с отстаками горячего чая. Дэрлиан так и не отошел от меня, и я осталась сидеть у него на коленях, чем этот он вовсю пользовался, то поглаживая по меня по руке, то изредка чмокая в макушку. Я пару раз беспокойно покосилась на Виканта, боясь, что потом темноволосому лекверу не удастся избежать расправы. Но мой жених был настолько увлечен рассказом ренна, что, кажется, не обращал на все присходящее никакого внимания. Собственно, как и все остальные.
— Как вы уже догадались, я не совсем чистокровный ренн, — начал издалека хозяин дома, — Моя мать была леквером. Больше того, она была той самой женщиной, которая защитила наше королевство от лекверского войска, отдав за это свою жизнь и жизнь младшего сына.
— Стоп! — перебила Эвирикуса дочь Дерсева, — То есть ты хочешь сказать, что тебе около одиннадцати тысяч лет? Но ведь даже мы столько не живем. То есть, конечно, бывали случаи, но все, перешагнувшие семитысячный порог, выглядят не лучше мумий да и соображают весьма туго. А ты вроде… вполне свежий и бодрый.
— Ты права. Обычный ренн живет всего сто-двести лет, а многие и до ста лет не доживают. Из-за того, что наша раса заключила союз с химерами, продолжительность жизни резко укоротилась. Я знал таких реннов, у которых одним из родителей был лквер, но и они едва-едва доживали до семисот лет. В моем же случае дело не в матери, а именно в отце. Он был не ренном, а реннестом.
— Что? — Мэрке передернулась от омерзения, — Твоя мать родила от химера? От гнусной твари, которая обращает живые существа в камень? Да уж, не зря говорят, что все герои немного чекнутые. Но я не думала…
— Она слишком любила моего отца, — тихо промолвил Рик, и по коже у меня пробежали мурашки.
Каким же должно быть это "слишком", что бы дойти до такого? Мой немой вопрос явно возник и в голове элемы. Она тут же замолкла, поджав губы.
— Она не разделяла его существо на два тела, — продолжал приятель, грустно усмехнувшись, — Ей было все равно, как выглядит его темная часть, ведь она принадлежала любимому. Разве так важно, есть ли у него днем уши, а ночью появляются крылья? Разве важно, что от его прикосновения цветы навсегда застывают, а другие разумные существа начинают дрожать, как в лихорадке? Есть более важные вещи в этом мире, чем цвет глаз или количество клыков. Она очень его любила, но даже мне непонятно, как. Сколько столетий я пытаюсь разгадать эту загадку, но мне никак не удается. И, наверное, не удастся никогда. Однако, так или иначе, но на свет сначала появился я, а потом мой брат. В отличие от меня он был "нормальным" полукровкой, и, наверное, прожил бы целую тысячу лет, если бы не война с лекверами. Я плохо помню то время, мне тогда было не более десяти лет. Так, обрывочные картинки. Знаю только, что моя мать владела уникальной сущностью. Она могла убивать… кого угодно и как угодно. Никто не смог бы уйти от нее, стоило ему оказаться на расстоянии меньше полукилометра. А еще я знаю, что это был единственный раз, когда Есерия применила свой дар. В легендах говорится, что она попросту не пустила врагов в город, но это не так. Они вошли, начали стрелять, громить все вокруг. Возможно, их армия победила бы, но лекверы убили моего брата. Наверное, дальнейшее пояснять не стоит…
Рик прикусил губу, отворачиваясь к окну. Меня не было рядом с ним тогда, одиннадцать тысяч лет назад. Я не видела своими глазами ни разрушенный до основания город, ни кричащих от боли реннов, истекающих кровью. Как и их врагов, чьи сущностьи уходили в небытие. Но почему-то сейчас это все приливной волной захлеснуло меня, унося за собой вслед за Эвирикусом.
"Красивая женщина с короткими, едва достающими до ушей серебристыми волосами бросается в атаку. Ей некогда плакать, некогда даже оттащить труп собственного ребенка. Ей надо сражаться за второго мальчика, отчаянно пытающегося забиться в тесный угол между домами.
Он видит только эту женщину, его мать, тогда как сильный противник оказывается вне поля его зрения. Страшно… Хочеться закричать, но сейчас нельзя и вздохнуть, чтобы не выдать себя. Иначе через мгновение его не будет, как теперь нет брата. Громадные слезы рвутся с подбородка вниз, но в этот момент что-то происходит, и зарождающийся вхлип теряется в глотке.
Она лежит на земле, выставив руки вперед, пытась защитить лицо от несущегося сверху меча. Еще мгновение, и он надвое раскроит ей череп. Громадный леквер мерзко хихикает и вдруг замирает, так и не завершив своего дела. А на периферии пещеры уже один за другим начинают корчиться от невыносимой боли его соратники, с каждым мигом все больше слабея. Их тела сначала сжимаются, словно пустые оболочки, а потом они истаивают вончим дымом. Так дейтвут на нежить настощее серебро… На такое способна лишь его мать, он в это не сомневается.
Меч выскальзывает из пальцев леквера…
Тонкий вскрик едва не разрывает барабанные перепонки. Женщина с серебристыми волосами лежит, больше не закрываясь от удара. Ей это уже не зачем…"
— Получается, что ты с самого начала знал, где находится путь к океану?! — раздраженный вопль Силии вернул меня в реальность, — Так какого темного мы тогда копались почти неделю во всяком старье?
— Вот именно, что темного, — весело подмигнул юной девчонке Гервен, — Ты им что, ничего не сказал? Хотя, не удивлюсь, с такой-то репутацией.
— Тебя моя репутация не очень-то смутила, — фыркнул Рик, но, заметив наши нетерпеливые взгляды, сразу посерьезнел, — Ладно, если уж рассказывать, так все. В общем, я и есть тот самый темный, именем которого все ругаются. Да-да, именно меня еще величают злым духом и повелителем нежити. Однако, ни то, ни другое определение не может быть верным. Да, учитывая, что мой отец все же принадлежал к нежити, я могу с ней некоторым образом договариваться. Но не со всей и не всегда. Как только я узнал, что Элаймус ищет меня, я сам явился к нему. Скажу вам одно: противней нанимателя я за всю свою жизнь не видел. Он предложил мне найти Лиду и доставить ее к нему.
— Значит, это были твои керхи? — пуще прежнего напустилась на приятеля Силия.
— Отлично! — теперь и я начала потихоньку злиться. Потом перевела взгляд на Элистара и поняла, — И ты это тоже знал?!
