Замечтавшись, Ябаре чуть не пропустил сигнал. Спасибо Бархаду, что вовремя ткнул. Лодка Дуддуба уже подошла под прикрытием скал к большой воде, и он, стоя на носу, по одному ему ведомым приметам выбирал жертвы. Сколько же их?! Вереница железных лодок — больше, чем пальцев на руке! Лично Ябаре приглянулась та длинная, с яркой полосой на дымящем столбе, но его пока никто не слушает. И вот, наконец, Дуддуб, чуть не плача оттого, что столько добра пройдет мимо, взмахом ружья указывает цели. Длинная тоже среди них есть! Бархад, держа правило под мышкой, запускает мотор на полную, и две руки длинных, быстрых, словно мурены, лодок устремляются к добыче! Ветер и брызги бьют в лицо, ладонь потеет на рукояти мачете. Обычно добытчики жуют ягоды дерева воинов, лишающие страха и делающие слюну ярко-красной, как кровь, но ему они пока не положены — в первом захвате он должен показать всем, что бесстрашен и без них.
В противном случае его изгонят к тем, кто роется в земле, а они в клане стоят на одном уровне с женщинами, даже ниже, так как женщина, как и свинья, чья-то, а они ничьи. Но Ябаре туда не попадет! Он обязательно победит и захватит большую добычу!
Внезапно его мечты прервал крик Дуддуба. Не призывный, боевой, а предупреждающий, почти панический. Остальные добытчики сперва вскочили, а потом бросились на дно, наперебой тыча пальцами куда-то вдаль. Обернувшись, Ябаре увидел, как в прогал между идущими, словно рыбий косяк, железными лодками выметнулась другая. Не такая, как остальные, а вытянутая, хищная и, набирая скорость, пошла на них.
- Громобой! - что есть мочи заорал Бархад, пригибаясь. - Дуддуб! У них громобой! Это лодка-убийца!
Ябаре не знал, что такое громобой, но в голосе брата было столько отчаянья, что он тоже испугался. Потому, что Бархад ел ягоды дерева воинов, и раз уж с ними его пробрал страх, то дело плохо! Дуддуб, отшвырнув кормчего, сам взялся за правило и начал швырять свою лодку из стороны в сторону. А потом раздался хлопок вдалеке и оглушительный хлопок где-то рядом. Заткнув уши руками, Ябаре инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел уносимое ветром сизое облачко. Сперва показалось, что ничего страшного не произошло, но когда он перевел взгляд на лодку Дуддуба, то с ужасом увидел, что она завалена окровавленными телами, а сам Дуддуб повис на правиле и из его шеи бьет струя крови.
Быстро обернувшись, Ябаре увидел, что громобой с двумя длинными и тонкими, как остроги, стволами поворачивается, следя за ними словно живой. А потом снова хлопок, хлопок, далекий, близкий, плеск воды, хруст сыплющихся щепок и вой. Тоскливый, душераздирающий вой. Одну из лодок разбило пополам. Задняя часть с мотором, захлебнувшись водой, пошла на дно, а передняя еще какое-то время скользила вперед, и в ней один из добытчиков выл от боли и ужаса, глядя на полощущиеся в воде ошметки ног.
К горлу Ябаре подступил ком тошноты. Одно дело смотреть на кровь и смерть пленников, которые не часть клана, а значит, не люди, и совсем другое, когда на твоих глазах соплеменники превращаются в растерзанные громобоем куски мяса!
Еще два хлопка. Он не хотел смотреть, но все равно посмотрел, как лодка Камаса, такая же быстрая, как у Дуддуба, и красиво украшенная ярким зигзагом желтой краски, превратилась в пылающий костер для самого Камаса и для его добытчиков, кроме одного, который выпал за борт. Две лодки, чьи кормчие струсили, развернулись и помчались к берегу. Громобой ударил им вдогонку, и Ябаре впервые смог увидеть, как выглядит смерть: как повисшее за кормой уходящей лодки маленькое грозовое облако, которое пронзила едва заметная вспышка. И сразу после - брызги. Брызги воды, брызги щепок, брызги крови. Вторая по примеру Дуддуба начала вилять. Но Дуддубу это не помогло. Не помогло и им. Только на этот раз громобой ударил в мотор и вспышка оказалась ярче.
…
«Прям в очко! Или яблочко?» - прокомментировал последнее попадание Калибр, который, быстро поняв, что на мелочь снаряды «Обуховки» Капитан транжирить не позволит, переметнулся за зенитку. Михай, который давно просился, как он выразился, «пошмалять» с неё, уговорил пустить его на место наводчика, так что Калибр стал командиром орудия, назначая цели и выставляя дистанционные трубки. Определением дистанции до цели занимался Ур, засевший за артиллерийским дальномером и передававший показания. Капитан, выдернув наверх всех рулевых, дабы потренировать их взаимодействие с орудийным расчетом, занимался поддержанием порядка среди подопечных, некоторые из которых не могли хладнокровно держать интервал и дистанцию, видя атакующего противника.
- «Счастливчик Мо»! Прием! - рявкнул он в рацию вызывая запаниковавшее судно на общей частоте, - Держать строй! Навалишься на соседа — оба тут и останетесь! Остальные — смотреть в оба и докладывать обстановку каждые десять минут! Ур? Как там выносные посты?
- Готовы к открытию огня!
- Пусть валят на поражение. Хватит снаряды тратить — так доберем.
Перед входом в «Горло», Капитан приказал распределить несколько стрелков на конвоируемые суда. У команд тоже имелось оружие, однако так было надежнее. Чума, возможно специально, выбрала корабль с соплеменниками, которых вооруженная ирзал повергла в шок. Но возражать никто не посмел, поэтому она расположилась со снайперской винтовкой на самой высокой надстройке, ожидая команды. Оставить её там в одиночестве капитан судна, боялся, поэтому под видом помощника послал приглядеть за ней пожилого маганца. Видимо, решил, что тот лучше будет держать себя в руках при виде молодой и, судя по украшениями, легкодоступной девушки.
- «Почему ты не стреляешь?» - поинтересовался маганец, с интересом наблюдавший, как Чума раскладывается на крыше и проверяет оружие. - «Что-то не так?»
- «Приказа не было. Так надо… Почтенный».
Чума не хотела добавлять вежливое обращение, но потом вспомнила, что она на чужом судне, а значит, считай, в чужом доме. К тому же с постепенным обретением уверенности в себе желание демонстрировать свою инаковость медленно отпускало.
- «А как ты узнаешь, что тебе приказали стрелять?»
- «Дадут сигнал. Поднимут красный флаг и резко опустят. Почтенный».
- «А как ты узнаешь, в кого стрелять?»
- «Сама решу. Почтенный».
Маганец кивнул и сел рядом, кидая взгляды то на лодки, то на «Интернационал», то на Чуму, которая отчаянно пыталась не выдать свое волнение. Это была её первая самостоятельная боевая задача, и сильно не хотелось облажаться. Наконец на мостике «Интернационала» несколько раз взметнулся и опустился красный флажок.
- «Флаг! Тебе дают сигнал!»
- «Вижу... Почтенный».
Поерзав и поплотнее прижав приклад к плечу, Чума поймала в паутину прицельной сетки одну из лодок и начала выбирать цель. Ур учил, что снайпер в бою не должен бездумно набивать боевой счет. Его задача — поддерживать остальной отряд, лишая противника командования, уничтожая опасные боевые единицы и всякое такое. Так что, проигнорировав плотно набитых в лодку бандитов, которых можно было прошить как бы не троих одной пулей, она прицелилась в двигатель. Время, проведенное в машинном в попытке слинять от работы, не прошло даром, так что, к собственному удивлению и восторгу, Чума поняла, что знает уязвимые места! В сам блок стрелять бесполезно — там толстый чугун, и пуля может его не пробить. А вот наверху, под крышкой, располагается множество пружинок, рычагов и толкателей, которые винтовочная пуля вполне способна снести. Кроме того, там же, только чуть выше, находится топливный насос высокого давления. И попадание в него тоже обездвижит противника. Прицелившись и взяв поправки, Чума мягко, как учили, выжала спусковой крючок.
