Хвостатые звезды, мне кажется или уровень воды падает? Похоже на то. Только рано радоваться. Выручивший нас костыль угрожающе прогибался под напором потока, а плетенка все еще была тусклой. Выдержит, нет? Я не мог понять это на глаз. Что за гадство, опять я учусь на поле боя! Пока вода свободно проходила сквозь магическую сеть, не причиняя ей вреда, но так же свободно пролетим за нее и мы.
«Если порвется, нас уже ничего не спасет», – подумал я и превратил обычные нити в щит.
Держится. Падучие звезды, держится! Спасены. Хотя бы на время.
Я устало повалился на сеть. Теперь, когда опасность миновала, ощущение было вполне забавным – лежишь себе в этаком гамаке, а вокруг течет вода. Холодновато только… И руки дрожат. От простейшего контура я вымотался так, будто перетаскал в гору груду кирпичей. Что за гадство!
Похоже, звезды решили, что наотдыхался я впрок и за это стоит спросить вдвойне. Имелась еще одна проблема, решить которую без магии было трудновато. Уже не спеша и не надрывая сил, я принялся плести новый контур: средних размеров шар из беспорядочно перепутанных нитей. Через некоторое время этот магический светильник разгорелся достаточно ярко, и стало возможным разглядеть, что же именно мы натворили.
В какой-то паре шагов от магической сети вода с оглушительным ревом низвергалась в бездонную пропасть. Уровень реки уже упал на ладонь-другую и продолжал понижаться. В краткосрочной перспективе это не могло не радовать, но в целом такое положение дел не обещало ничего хорошего. Когда пройдет засуха, река уже не станет полноводной, отрезая подвал Малты от неприятного соседства.
Тем временем Костыль, ругаясь сквозь зубы, пытался затащить обратно арбалет, оставшийся по ту сторону магической сети. Лампу стрелок упустил без всякого сожаления, а за оружие держался до последнего. По меркам Стрелки арбалет, наследство того самого дядюшки, был на редкость хорош. Не знаю, каким везением надо обладать, чтобы раздобыть второй такой же. Неудивительно, что Костыль хватался за него, как за собственную жизнь, – в значительной степени так оно и было. Наконец стрелок преодолел невидимые путы, вызволил оружие и принялся придирчиво изучать, не клинит ли спусковой механизм в размокшем ложе. Для металлических дуг, тетивы и «козьей ножки» взвода не требовалось ничего, кроме хорошей просушки, а вот деревянным частям купание явно не шло на пользу.
– Да уж, поискали сокровища, – заметил я, пытаясь разглядеть в тусклом магическом свете хоть что-нибудь кроме пустоты, темноты и воды.
– Сможешь вернуть как было? – поинтересовался стрелок, убедившись в том, что с его драгоценным арбалетом не стряслось ничего особо скверного.
– Издеваешься, что ли? Кометы, теперь точно придется выслеживать этих тварей.
Удостоверившись в сохранности оружия, Костыль полез проверять стрелы. Извлек на свет один из болтов, на которые перед нашим уходом Тианара наложила усиливающие контуры, задумчиво повертел, оглядывая со всех сторон.
– На вид совсем как обычный, – заключил стрелок, лихо крутанул магическую вещицу в пальцах и затолкал обратно в колчан. – А разве мы не собирались и так их перестрелять?
– Пойдем, – вздохнул я, – вода спадает.
Пока Костыль возился с арбалетом, а я со светильником, воды осталось едва по пояс, и двигаться вперед против возросшего течения уже не составляло большого труда.
Стуча зубами от холода, мы поднимались вверх по мелеющей реке навстречу темноте и неизвестности.
– Слушай, Костыль, а как ты вообще меня нашел? – вернулся я к прерванному разговору.
Ответ был, как всегда, на редкость исчерпывающим:
– Подумал как следует и нашел.
Пришлось повернуть вопрос по-другому:
– Много мы наследили?
– Больше наследил твой поклонник, – фыркнул стрелок. – Пол-Стрелки на уши поднял, тебя разыскивая.
Сначала я даже не сообразил, о ком идет речь. Потом вспомнил. Рыбачонок… Как его там? Про себя я прозвал парнишку репьем, но вслух такое точно не скажу. Это уже тянет на имя, с такой честью малец возгордится до небес. Не знаю, до каких пределов возрастет тогда его преклонение передо мной. Лин, точно, вот как его зовут. Падучие звезды, надо было сразу уши надрать этому «помощнику» непрошеному! Как знал, будут мне с этим восторженным мальцом сплошные неприятности. А ведь тот еще и болтун изрядный!
– О моем бое с Башмаками небось тоже пол-Стрелки теперь слышало?
Костыль пожал плечами:
– Почему «пол»? Вся. Еще Сады и Нижний город.
Чувство юмора у стрелка прорезалось нечасто, исключительно черное. Шутки Костыль произносил с такой же угрюмой физиономией, как и все остальное. А еще ему жутко не везло с девушками. И виной тому было совершенно не увечье: общаясь с Костылем, легко забыть, что имеешь дело с калекой. Девчонки попросту разбегались от его мрачной рожи.
– А кто еще меня ищет? – продолжил я расспрос.
Основных участников облавы на Ксина Чертополоха я уже знал.
– Чародеи, князья – Безухий и Пес, – начал перечислять Костыль. – Еще странный тип, называется мастером Талдианом. Вроде как чародей. Но не наш. Такой… на дурачка похожий. Ходит, улыбается.
Упоминание нового лица заставило меня поднапрячься, но последовавшее описание принесло вздох облегчения. Если «похожий на дурачка», то это наверняка тот самый учитель, о котором твердил давешний знакомец «Клинок». Интересно, он хочет просто получить зеленый свиток или тоже пристроился в хвост очереди желающих свернуть мне шею? С такими темпами она скоро перерастет по длине небесную!
– И еще несколько тысяч охотников за головами, – обнадеживающе завершил стрелок. – Чародеи назначили за тебя хорошую цену. За живого или мертвого.
Ну просто нет слов как замечательно. Можно уверенно объявлять каждого встречного возможным врагом. А того, кто меня в придачу узнает, – врагом смертельным.
Самое время поинтересоваться, какого ящеролюда принялся меня разыскивать сам Костыль. Не по большой дружбе, ясное дело. И не потому, что собирается получить ту самую награду: стрелок не из тех, кто будет церемониться и сомневаться, а возможностей ударить в спину у него уже было предостаточно.
А еще непонятно, каковы шансы всех остальных повторить его успех, вычислив мой след, ведущий к домику Малты Кошки. Костыль в этом плане совершенно не показатель. Звучит странно, но этот угрюмый молчун разбирается в людях получше иного балагура, всеобщего любимца и души компании. Это лежит в нем на уровне какого-то охотничьего инстинкта. Ему плевать на то, что думает и чувствует «дичь», но предсказать ее повадки Костыль способен с поразительной точностью.
