В зале повисла полная тишина. Все уставились на него с таким видом, словно увидели сущность, отдельно идущую от владельца. Я перевела взгляд с эльфа на Азули. Такой реакции я не ожидала, тем более от этой стервы. Всевидящая даже побелела, нервно покусывая губу, хотя было неясно, что же здесь такого необыкновенного. Ну, вернулся эльф никого не предупредив, но разве это настолько потрясающее событие, чтобы с шумом падать на скамейку?
— Ну, раз вы не против, я могу начать. Кстати, Лида, поздравляю тебя с помолвкой… — а вот такого яда в голосе парня я совершенно не ожидала. Или эльф, действительно, ревновал меня к Виканту? Но если бы это было так, зачем ему пропадать так долго? Ведь он мог связаться с Гервеном и с помощью обычного телепатического послания. После всего произошедшего в зале, я не сомневалась, что Шерненс и так сделал. Не даром же он так откровенно намекал мне на адвоката. Пришлось сухо кивнуть и уже во второй раз за вечер произнести:
— Спасибо, — эльф горько улыбнулся, словно что-то для себя решая, и стал говорить. Я никогда не слышала, чтобы Шерненс там говорил: без единого навороченного предложения, только факты, факты и факты. Короткими, отрывистыми предложениями. Видимо, поняв позицию суда, он не стал сообщать ни об одном из нападений узнающих. Также он не упомянул и о нашем последнем разговоре. А на вопрос Анниморру, почему эльф сбежал от Уварса, просто ответил:
— Мой народ никогда не зависел от лекверов. Мне надоело идти вместе с отрядом. К тому же Лида была неплохо защищена. До столицы оставалось всего несколько рекреций, так что я был спокоен как за нее, так и за остальных членов отряда.
— Вы признаете, что были посланы вашим шефом — Гервеном Элистаром чтобы спасти Лиду от правосудия? — перебила парня Азули.
— Скорее не спасти от правосудия, а проследить за ней. Гервен не хотел, чтобы с его будущим союзником и помощником что-либо случилось. Это во-первых. А во-вторых, он не мой шеф. Он мой друг и товарищ. Я никогда не подписывал с ним контрактов или соглашений. И он не заплатил мне ни единой монеты за работу. Потому что для меня это и не было работой. Я получил большое удовольствие, общаясь с такими почтенными лекверами, как Викант или Уварс. И я искренне сожалею о том, что сын капитана Алерг и другие ребята погибли. И еще большее счастье я получил от общения с Лидой. Она замечательная девушка. На этом я и остановлюсь. Мне нечего больше сказать вам, — с этими словами Шерненс прошествовал на свое место, заставив почувствовать меня самой настоящей сволочью. И, наверное, впервые, пожалеть о моем обещании намылить эльфу шею.
Локмер откашлялся и приступил к своей пламенной речи. Неудача с Гервеном заставила его напрячь все силы, ведь голоса двух поручителей являлись практически стопроцентной гарантией того, что Лиду освободят. И надо же этой Всевидящей вмешаться! Раньше леквер буквально трепетал при упоминании об Азули. Для него она была столь же дорога, как для всех лекверов сам Сотворитель или даже Светлейший. Однако, как только он увидел великую узнающую, все ее величие в глазах Локмера лопнуло, как мыльный пузырь. Он слишком хорошо знал лекверов, да и людей, чтобы не заметить, сколько злости и ненависти вперемешку с язвительностью и властолюбием было в ней. А еще он понял, что эта девушка еще и глубоко несчастна. Но только вместо того, чтобы поделиться с другими горем, приняв мир таким, какой он есть, она решила его изменить. Зря. Обычно такие попытки ни к чему хорошему не приводили.
Адвокат, словно заведенный, говорил о том, какая Лида хорошая, о том, что она не нарочно пересекла границу и чувствовал, что судьи уже склоняются в его сторону. Но, видимо, это же заметила и Всевидящая. Прервав Локмера на полуслове, она спросила:
— Хорошо, если вы так настаиваете, я соглашусь, что это преступление было совершено по недомыслию. Но, тогда как вы объясните наличие в личных вещах подсудимой куска кожи, принадлежащей мне?
— В каком смысле? — растерялся Локмер.
— Прощу, Лекс, предоставьте мне улику, — Азули кивнула помощнику судьи. Тот опрометью бросился за дверь, но уже через минуту вернулся, неся на вытянутых руках какую-то тряпку, явно вырванную из целого лоскута. Когда же Всевидящая положила его на трибуну, адвоката едва не вывернуло. Это и правда, был кусок кожи с засохшими пятнами крови и странной вязью, переплетенной с черными линиями узора, — Знаете, что здесь написано? Ну, Шерненс, может быть, вы скажете это?
— Нет.
— Нет? — изогнув брось, хмыкнула Азули, — Неужто эльфы разучились читать? Скажите, дорогой мой. Давайте, не бойтесь.
— Здесь написано: "Я управляю всеми, но не могу справиться даже со своей душой". Вас устраивает такой ответ, Всевидящая? — словно плюнув в лицо узнающей, ответил эльф. Блондинка чуть скривилась, поняв, что в этом ответе не было ни тени уважения.
— Да. И это подтвердили все двадцать пять членов суда. Ну, что, Локмер, так как вы или ваша подзащитная объяснят этот факт?
— Так ты же сама, дрянь, отдала мне ее. Да еще поклялась выполнить три просьбы, — не выдержала Лида, вскочив с диванчика.
— Все может быть, — неожиданно пошла на попятную Азули, — В любом случае на территории Ревет-Завер подобного рода обещания не действуют. К тому же, насколько я помню, мы с тобой видимся впервые. И даже если бы это было не так, то ты не можешь подтвердить сей сомнительный факт.
— Все скажут, что так и было, — бросилась Лида в бой.
— Да, она говорит правду! — вступился за нее Викант.
— А вы что скажете, Шерненс? — словно проигнорировав Мениаса, обратилась к эльфу Всевидящая.
— Я могу подтвердить это. Я лично видел и вас, и ваших подруг в здании гостиницы. Кстати, вы еще мне угрожали, чтобы переманить на свою сторону Лиду.
— А почему же вы оба молчали в таком случае, когда давали показания, а? — словно играя с парнями, удивленно вопросила узнающая, — Прошу суд обратить внимание на этот факт. Оба свидетеля являются приятелями подсудимой, так что вполне возможно, что они подтвердят любое ее слово.
— Хорошо, Азули. Суд принимает твою претензию к сведению. К тому же, насколько мне известно, Всевидящая ни разу в течение трех месяцев не отлучалась из Дома Сотворителя. И мы вынуждены принять решение о приговоре Лиды Мениас к двум месяцам работ на рудниках в Алекет-Невес, больше известном, как Закрытый город как уплату моральной и материальной компенсации Всевидящей Азули. На этом заседание объявляется оконченным.
Локмер только вздохнул. Лида сидела в своем закутке совершенно огорошенная, по щекам у нее текли слезы. Адвокат покачал головой и собрался уже идти, как шум зала снова перекрыл голос узнающей:
