Макс Фрай - Волонтеры вечности

— Думаете? — польщенно переспросил Мохи. И тут же ворчливо добавил: — Нужен мне его бизнес! Я и на собственный пока не жалуюсь!

— Это хорошо, — обрадовался я. — Потому что, если вы прикроете свою забегаловку, я, пожалуй, утоплюсь в Хуроне.

— Смотри-ка, как вам понравилось! — Мохи сердито покачал головой. Можно было решить, что я здорово перед ним провинился…

Мы с сэром Рогро вышли на улицу вместе.

— Хотите, могу подвезти вас к Управлению, — предложил он. — В отличие от вас, я приехал сюда на амобилере.

— Нет уж! — отказался я. — Я, хвала Магистрам, никуда не опаздываю, а прогулка к Дому у Моста — мой единственный шанс не упустить такую ночь… Эта сумасшедшая полная луна кружит мне голову!

— Луна действительно вполне сумасшедшая, — согласился мой собеседник, — но еще не полная. Полнолуние будет завтра.

— Да? — удивился я. — Совершенно незаметно! Она такая круглая!

— Да, но в таком деле лучше доверять не глазам, а астрономическим расчетам. В силу некоторых причин космического характера фазы луны не отличаются постоянством. Эта круглая хитрюга предпочитает быть загадочной и непредсказуемой. От одного полнолуния до другого может пройти от двух с половиной до трех дюжин дней. Но поскольку я на досуге занимаюсь астрологией, я — не худший эксперт в такого рода вопросах.

— Вы еще и этим занимаетесь? — поразился я.

— А почему нет? Тоже хобби, между прочим, не хуже других. А пока меня не выперли из Ордена Семилистника, астрология была, можно сказать моей основной профессией, хотя в те времена мне куда больше нравилось просто хорошо подраться… Тем не менее, я кое-чему успел научиться. Хотите, составлю ваш гороскоп?

— Спасибо за предложение, — вздохнул я. — Но ничего у нас с вами не выйдет, к сожалению. Я не знаю ни даты, ни времени своего рождения.

Не мог же я признаться представителю прессы, что родился совсем под иными звездами…

С Джуффином я столкнулся на пороге.

— Минута в минуту! — уважительно кивнул он. — Хорошей ночи, Макс.

— Хорошей ночи! — эхом откликнулся я.

У меня были все основания полагать, что сегодня мне никто не помешает бессовестно проспать собственное дежурство. Ничего лучшего я не мог и пожелать. Все-таки Теххи разбудила меня слишком рано… хотя, оно того, конечно, стоило. Кто бы возражал!

Меня действительно никто не побеспокоил. Разве что, сияние почти полной луны просачивалось под веки и отравляло кровь, но я быстро сообразил, что могу повернуться спиной к окну. Под ноги — стул, под голову — тюрбан, укрыться Мантией Смерти, и — поминай как звали. Нет меня больше. Сбежал.

Поэтому утром я был в отличной форме. А посему решил задержаться на службе, дождаться шефа и официально сообщить ему, что сегодня вечером на меня не следует рассчитывать. Я вознамерился отвести свою девушку поужинать, и она в кои-то веки не стала возражать!

— Вообще-то, нормальные люди с этого как раз начинают, — с порога заявил Джуффин.

— В смысле? — опешил я.

— Сначала кормят девушек ужином и только потом совращают. Но у тебя все через задницу…

Я растерянно заморгал.

— Вы что, читаете все мои мысли? Даже такие пустяковые?

— Магистры с тобой, парень! Очень надо… Просто иногда ты слишком громко думаешь, — объяснил шеф. — Ладно уж, развлекайся, не так уж часто тебя посещают хорошие идеи, чтобы я препятствовал их осуществлению. Кофа тебя с удовольствием заменит, если я открою ему истинную причину твоего отсутствия. Он убежден, что еда и любовь — самые важные вещи на свете, — заметь, именно в такой последовательности…

— Спасибо, — улыбнулся я. — Честно говоря, после того, как мне удалось убедить Теххи закрыть свой притон хотя бы на один вечер, меня стали одолевать дурные предчувствия. Ну, скажем, что некий болван прирежет другого болвана, да еще и с применением какой-нибудь серо-буро-малиновой магии пять тысяч восемьсот шестьдесят первой ступени ровно за минуту до нашего торжественного выхода в свет…

— Положим, это тебе не грозит! — ухмыльнулся Джуффин. — Поскольку человеческие возможности ограничены всего-то двести тридцать четвертой ступенью, трудно предполагать, что кто-то сподобится на большее лишь ради того, чтобы испортить тебе вечер…

— Вы плохо знаете людей! — вздохнул я. — Они еще и не на такое способны, поверьте моему горькому опыту!

— Ты меня разжалобил! — признал шеф. — Можешь быть спокоен: даже если сегодня вечером Мир покатится в тартарары, я постараюсь спасти его без твоей неоценимой помощи.

Я выскочил в Зал Общей Работы, не веря своему счастью. Слово сэра Джуффина Халли дорогого стоит, как бы он при этом ни кривлялся.

Но прежде, чем я ушел домой, мне пришлось выпить по кружке камры со всеми своими коллегами. При этом злодеи появлялись в Доме у Моста не все вместе, а по очереди. Это здорово тормозило процесс моего отступления на заранее подготовленные позиции. В конце концов, меня настиг удивленный зов Теххи.

«Макс, у вас там что-нибудь случилось? — осведомилась она. — Я опять зашла к тебе домой: хотела проверить качество остальных стульев в твоей гостиной… ну и заодно разбудить тебя пораньше. Знаешь, с самого утра так и подмывало сделать какую-нибудь пакость!»

«Ничего у нас не случилось, я даже выспался во время дежурства. И как раз собираюсь домой, так что постарайся не погибнуть в битве с моей мебелью, ладно?»

«Сделаю все, что в моих силах. Но поспеши: твоя мебель коварна, а я беззащитна».

Я спрыгнул с рабочего стола Мелифаро. Поскольку этот засоня явился на службу последним, я засиделся в его кабинете почти до полудня. Дневное Лицо сэра Джуффина Халли заметно оживилось.

— Ага, ты небось решил, что время не стоит на месте, пора бы уже выйти на улицу и убить пару-тройку мирных жителей. Я угадал?

— Почти, — кивнул я. — Ох уж эти мне мирные жители… Хуже другое: я только что выяснил, что променял общество прекрасной леди на созерцание твоей физиономии. Тебе не кажется, что это нелогично?

— Моя физиономия, между прочим, тоже не худший объект для созерцания! — обиделся Мелифаро.

— Не худший, — согласился я. — Но я обожаю разнообразие!

Теххи сидела в моей гостиной, уткнувшись носом в «Суету Ехо», только серебристые кудряшки ангельским нимбом сияли над газетой. Моя прекрасная леди пыталась раскачиваться на стуле, словно он был креслом-качалкой.

— А, так вот как было дело! — укоризненно вздохнул я.

Газета полетела на пол, открыв моему взору одно из самых удивительных женских лиц.

— Что ты говоришь, Макс? Какое дело?