— Сон закончился, — прошептал Гернот осипшим после долгой скачки голосом.
Эльза вскочила с постели и осторожно обняла принца, чтобы не побеспокоить малыша.
— Любимый, расскажи мне, что произошло, иначе я сойду с ума от страха.
Он обнял ее правой рукой, и слезы из его глаз покатились на ее ночную рубашку.
— Все пропало. Четыре королевства встретят сегодня рассвет без короля, и Бургундия — одно из них.
Она взглянула на него с тихим отчаянием в глазах.
— Гунтер?
Он печально кивнул.
— И моя любимая сестра. И каждый солдат, который отправился с нами в это путешествие.
Эльза нахмурилась.
— Но как мог Этцель…
— Это был не Этцель, — перебил Гернот. — В ту свадебную ночь в Гране Бургундия шла против Бургундии. Кримгильда и Гунтер убили друг друга.
Малыш в его руках зашевелился и открыл глаза. Эльза взяла ребенка на руки и осторожно прижала его к груди.
— Тогда понятно, чей это ребенок.
Освободившись от ответственности за крошечное тельце, Гернот наконец-то опустился на стул.
— Ни один другой ребенок не пережил бы такой скачки. Его зовут Зигфрид. И он захочет мстить, как только научится ходить.
Эльза в ужасе покачала головой.
— Нет, этого не должно быть. Жадность, безумие, золото… все это завершится сегодня, здесь!
Принц, который за последние дни состарился на годы, достал из сумки кольцо.
— Это его наследство.
Он протянул его Эльзе, но она, защищаясь, подняла руки.
— Не смей даже близко подносить к нему это проклятое украшение.
Гернот неуверенно сунул кольцо обратно в сумку.
— Я не знаю, что мне делать. Я надеялся, что Бургундия даст мне ответ, но вместо этого чувствую какую-то опустошенность.
Эльза протянула ребенку мизинец, и малыш сразу же принялся жадно его сосать.
— Он хочет есть. Я нагрею ему в кухне молока.
Гернот последовал за ней.
— И что же нам теперь делать?
Внимание Эльзы было приковано к мальчику, словно ее не интересовали вопросы о том, что уготовано им судьбой.
— Ты помнишь, как мы обещали друг другу, что ни кровь, ни положение при дворе не станут между нами?
— Да, словно это было вчера, — ответил принц.
Она остановилась в коридоре, пытаясь вложить в свой взгляд всю ту любовь, которую не могла выразить словами.
— Тогда я хочу кое-что сказать тебе, Гернот Бургундский. Я уйду отсюда. Если ты не обнажишь оружие, чтобы остановить меня, то я заберу с собой ребенка.
Принц не понимал, о чем говорит возлюбленная.
— Уйдешь отсюда? Из Бургундии? Но куда? И что будет со мной?
Они вошли в кухню, и Эльза улыбнулась.
— Либо Гернот станет королем Бургундии, либо мужем и отцом.
Шел мелкий дождь, длинные вереницы темных облаков обещали постепенное ухудшение погоды. Бургундский двор покинули два всадника и направились на северо-восток, в лес нибелунгов.
Эльза обернула вокруг своего тела платок, примотав к себе маленького Зигфрида, который спокойно спал. Гернот повесил на спину лошади две сумки с одеждой и едой. Ничто из взятых с собой вещей не указывало на его происхождение, ничто не обладало ценностью, благодаря которой он мог бы купить себе уважение. Так они решили.
— Если ты пожалеешь о своем решении, то в любой момент сможешь вернуться, — сказала Эльза. — Я не стану тебя останавливать.
Гернот посмотрел на нее.
— Если бы ты мне не предложила уехать из Бургундии, я бы сам вскоре пришел к этой мысли. Король Гернот Бургундский? Я тебя умоляю.
Она рассмеялась.
— Ты был бы великолепным королем.
— Как Гизельгер, Гунтер, Кримгильда? Мне кажется, что трон будит зло в душах хороших людей.
— Трон… или золото, — пробормотала Эльза.
— Ни то, ни другое не имеет для меня ценности, — сказал Гернот. — Отказавшись от трона и богатства, я получаю возможность быть счастливым, находясь рядом с тобой. — Он с нежностью посмотрел на нее и добавил: — И это не цена, которую платишь, а дар, который получаешь.
Они молча ехали около часа, чувствуя полное единение. Свет едва пробивался сквозь облака. Время от времени Эльза давала ребенку молока из кожаного бурдюка, который висел у нее под мышкой.
В какой-то момент пение птиц прекратилось, и от деревьев пополз запах мха. В то же время они услышали странные звуки, настолько тихие, что можно было подумать, что на самом деле их нет. Воздух, казалось, застыл, а каждая ветка и каждый камень задрожали.
Гернот потер виски.
— Ты чувствуешь?
— Гернооот… Эльзааа…
Эльза остановилась. У нее разболелась голова, а душа как будто рвалась наружу, но она заботилась лишь о ребенке, который спал у нее на груди. В отличие от Гернота и Эльзы, маленького Зигфрида нисколько не смущало присутствие невидимых духов.
— Отродье… ворааа…
Они продолжали ехать, пока дрожание воздуха не усилилось, а боль не превратилась в стену, сквозь которую невозможно было пробиться.
— Бургундская кровь… и золото нибелунгов…
Гернот все время испуганно оглядывался; ему казалось, что он видит странные колеблющиеся тени и чьи-то лица, мелькающие над покрытыми мхом валунами.
— Игра начинаетссся… сссновааа…
Вскоре молодая пара уже не могла скакать, так как чудовищный звон практически разрывал их тела.
— Вероятно, мы должны сделать это здесь, иначе нам не пройти дальше.
Принц вытащил из куртки кольцо, о котором нибелунги узнали еще тогда, когда он утром пересек Рейн.
— Кольцо! Кольцо… кольцо… кольцо… Наше! Мое! Наше!
Принц на мгновение задумался о том, стоит ли ему отказываться от кольца, если оно и впрямь обладает чудесными свойствами, которые ему приписывались. Но когда он взглянул на Эльзу, та решительно кивнула. Помедлив, Гернот размахнулся и бросил золотое кольцо вперед.
— Кольцо… кольцо… кольцо… кольцо… кольцо… кольцо…
Шепот нибелунгов перешел на визг, и сотни невидимых рук потянулись к кольцу. Оно, казалось, зависло в воздухе, словно решая, куда ему падать.
В этот миг один-единственный луч солнца пробился сквозь облака и, отразившись от кольца, ударил Эльзе и Герноту в глаза. Когда они снова смогли видеть, кольцо нибелунгов исчезло, как и боль, которую вызывали бестелесные духи.
Если бы молодые люди понимали язык леса, они могли бы услышать напоследок многоголосье, исходившее от нибелунгов:
— Кровью оплатили долг… но все же оплатили…
Гернот взглянул на Эльзу и на мальчика, который по-прежнему спал сладким сном.
