«Скоро я убью тебя, и все проверну так, чтобы Лиза сильно не расстроилась», — расшифровал я мысли Сатибо по его движениям и взгляду.
«Крепко же вы влипли, дорогой Тихон Игнатьевич!»
Глава 22. О ЛЮБВИ, ВЕЧНОСТИ И ТЕРРОРИСТИЧЕСКОМ АКТЕ
Лиза вернулась в приподнятом настроении, однако его ритм больше напоминал военный марш, чем веселую мазурку. Живое общение с матерью, теткой и институтскими подругами пошло ей на пользу, по крайней мере отвлекло от мечты о вечной молодости. И первым напоминанием о существовании вампиров для нее стала не моя персона (я долго следил за ней из укрытия, прежде чем показаться на глаза), а бронзовая скульптура, которую ей показал Сатибо.
— Подарок Артема Васильевича, моего знакомого антиквара, — солгал самурай.
Несколько дней назад он снял с днища скульптуры маленькую табличку с компрометирующей гравировкой: «Сделано по заказу фабриканта Лаврентия Поликарпова».
— Прикольная статуэтка, — Лизе не понравились злобные оскалы, но она сделала вид, что довольна подарком. — Интересно, кого они делят: девушку или дичь?
— Похоже, и то, и другое, — вяло протянул Сатибо.
— Наконец ты закончил реставрацию мозаики! — радостно констатировала Лиза, оглядев старую гостиную, — и порядок навел. А где чучела сказочных зверей?
— Кампай… — Сатибо гневно взглянул на крутившегося возле него мастифа, — Не знаю, что на него нашло. Он разорвал шкуры в клочья. Наверное, подумал, что звери настоящие. Извини, мы за ним не уследили.
— Точно, Кампай? — Лиза встретила меня претенциозным высказыванием. — Знаю я тут одного любителя потренироваться на больших кошках… Зубы поточить.
— То чего же ты несправедлива ко мне, лапушка, — я заговорил с ней голосом кота — баюна. — Будь снисходительна. Я перенес величайшую потерю. Вторичная утрата верных мантикор нанесла мне непоправимый душевный ущерб. Поныне не в силах я от него оправиться. А ты… обвинением меня встречаешь. Рассказала бы лучше, как добралась, как перенесла перелет?
— Уснуть не могла — и туда, и обратно. Дрожала. Все нормальные люди дрыхли, кто под градусом, кто сам по себе, а я мучилась. Ты знаешь, как я боюсь летать! Протащила водку в термосе. Думала, поможет отрубиться на несколько часов. Куда там! С банкета у Джаника в позапрошлую пятницу я стала замечать, что меня не берет алкоголь. Зона аномальная так со мной играет, что ли?
— Смею предположить, что после укуса жука-даренца твой организм выработал иммунитет ко всем ядам, — я придумал правдоподобное объяснение феномена.
— Сати, ты нашел того, кто прислал мне букет с жуком. Я знаю, что это не Семен. Кто тогда?
— Подозреваемый находится в разработке, — Сатибо ушел от прямого ответа. — Пока не могу назвать его имя.
— Я смотрю, вы отлично проводили время без меня. Не ссорились. Мне пора вас опасаться… Недавно я убедилась на личном опыте, что заговор против начальника способен помирить злейших врагов.
— К нам это не относится, — возразил Сатибо.
— Мы не планируем дворцовый переворот, — улыбнулся я, «переглянувшись» с императрицей, изготовленной из синтетической скульптурной массы и выкрашенной под мрамор.
— Тиша, а ты когда-нибудь летал? — поинтересовалась Лиза.
— Всего раз в жизни на драконе, — честно ответил я.
— Ух ты! Круто! Будь у тебя паспорт, я взяла бы тебя с собой… Не раз просила Ивана Хельсинга сделать тебе документы, а он стоит на своем. Говорит, есть государственное условие — ты должен быть зачислен в штат Отдела. А я против.
— Я не хочу получать удостоверение предателя своего народа, — импульсивно подытожил я.
— Сати, ты свободен, — Лиза «прострелила» глазами нас обоих.
Самурай обрадовался, что госпожа его отпустила. Он понял, нас ждет не любовное воркование.
— Тиш, я думала, ты на стороне людей, — безрезультатно поискав глазами тапки, Лиза прошлась по старой гостиной в носочках.
— Так и есть, душа моя.
— В таком случае, я не въезжаю, что значит, ты не хочешь предавать свой народ? — Лиза почесала ступню о щиколотку, прислонившись к трюмо. — Я так понимаю, ты скучаешь по вампирской тусовке.
— Что за глупость! Было бы о чем тосковать! — я поспешил ее переубедить. — Мне интересно и комфортно среди людей, но в Отдел меня не тянет. Не хочу я бегать за сородичами по заповеднику. Слишком уж это утомительное занятие.
— Допустим. Но мне кажется, тебе со мной плохо. Может, ты стесняешься сказать, что хочешь гулять на свободе, охотиться как раньше.
— Боже, упаси!
— Я знаю, ты меня не любишь. Я для тебя всего лишь яркий эпизод, как полет на драконе… временное явление, — Лиза крепко зажмурилась и задержала дыхание. — Моя вина в том, что я тебя люблю, — она выдохнула, округлив губы, и сложила руки как в молитве. — Мне без тебя совсем хреново… Блин… Где бы меня ни носило, ты у меня вот здесь сидишь, — Лиза стукнула пальцем по наморщенному лбу. — Я не могу тебя стереть как спам. Ты стал смыслом моей жизни. Без тебя она просто… закончится.
— Плакать не смей, — я отвел ее ладони от покрасневших глаз. — В чем мне действительно стыдно признаться, так это в том, что я тебя люблю всем сердцем. Давно я не любил, а так… конкретно… никогда. О, как же труден современный диалект! Я по тебе скучал до одури!
— И поэтому разодрал чучела?
— Считай как хочешь. Я же знаю, что не трогал мантикор, и этого довольно моей совести для ее спокойствия, — я подхватил Лизу на руки. — Время играет против меня — и прошлое, и будущее. Пока еще немного властен я над настоящим, давай жить в нем… так в точности, как мы хотим, и не загадывать наперед. Не смотреть в мутную даль, тараща глаза в тумане. Мы не гадалки, не астрологи, и нам ли знать, что будет дальше! Да будь что будет! Авось, плохого не случится… Бог управит все по собственному усмотрению. Ему видней. Недаром принесло нас в один час на мясокомбинат для встречи.
— Да. Дернуло меня забить стрелку банде Джаника, — обняв меня за шею, улыбнулась Лиза.
— И хорошо, что дернуло, — подтвердил я.
— А знаешь, моя мама очень испугалась, когда я ей рассказала о наших отношениях и показала тебя на фотке, — Лиза окатила холодным душем мои закипающие гормоны.
— Немудрено, — я замер.
— Да нет, я пока ей не говорила, что ты вампир. Мама приняла тебя за «нового русского». Мне надо было цепочки тебе дарить потоньше.
— Ее счастье, что она не узнала, насколько я старый русский.
— Я ей объяснила, что ты писатель, а не бизнесмен, и мама очень обрадовалась. Она обещала с радостью принять тебя в семью. Захотела с тобой познакомиться. Вот я и пригласила ее к нам на Новый Год, — заманчиво поцеловав меня, Лиза по-детски хихикнула.
