Слабые звуки шагов отражались от стен тоннеля, факел почти догорел, и де Лонгвиль подумал, что прошло уже много часов, люди устали, и самое время устраиваться на ночлег.
Подав сигнал к остановке, де Лонгвиль прошептал:
— Сколько осталось факелов?
— Еще два, не считая этого, — пришел ответ по цепочке.
Де Лонгвиль тихо выругался.
— Капитану лучше поторопиться, иначе завтра мы окончательно заблудимся в этой темнотище, а дыры наверх пока не видать. Гасите факел, но будьте готовы зажечь его в любую минуту. Отдых в две смены, по четыре часа каждая; потом начнем выбираться из этой забытой богами дыры.
Порядок смен был давным-давно установлен, и Эрик знал, что должен спать в первую. Он улегся, постаравшись устроиться по возможности удобнее, закрыл глаза и погрузился в мысли о приятном. Он думал, как в этом году прошел сбор урожая и хорошо ли уродился виноград. Виноградари неизменно хвастались огромными урожаями, но по их тону всегда можно было сказать, правда это или нет. Чем больше было воодушевление, с которым они расписывали свой урожай, тем меньше им верили, и наоборот: если об урожае говорилось обыденным, почти безразличным тоном, значит, он действительно был выдающимся.
Затем его мысли переключились на юношей и девушек городка. Он вспомнил Гвен и пожалел, что не ходил с ней в сад, когда у него была такая возможность. Он подумал о Розалине, вспомнил ее грудь под разорванным платьем, и это воспоминание было одновременно пленительным и тревожным. Эрик заворочался: ему стало стыдно, что его плоть отзывается на воспоминание о картине насилия. Возможно, подумал он, следует поговорить с Накором. Этот странный человек, казалось, знал все на свете и, быть может, объяснил бы ему эту странность.
Вспоминая о той ночи, Эрик почти не ощутил былого гнева, словно убийство Стефана совершил кто-то другой. Но эта девичья грудь…
Эрик скрипнул зубами и сел, злясь на себя самого, и в этот момент увидел такое, что сразу забыл о воспоминаниях. Свет. Он был слаб и еле заметен — неудивительно, что, пока горел факел, никто не обратил внимания на этот отблеск.
Солдат, который должен был стоять на часах, видимо, задремал: нелегко сохранять бдительность, когда вообще ничего не видно. Даже фигуру спящего де Лонгвиля Эрик скорее чувствовал, нежели различал. Ровное дыхание, доносящееся отовсюду, подсказывало Эрику, что, возможно, он — единственный бодрствующий человек, который оказался достаточно близко к голове колонны, чтобы увидеть свет.
Он осторожно перегнулся через де Лонгвиля и толкнул часового. Тот мгновенно проснулся и пробормотал:
— Что?
Де Лонгвиль проснулся мгновением позже и тоже прошептал:
— Что случилось?
Прежде чем часовой успел что-нибудь ответить, Эрик сказал:
— Сержант, Марку показалось, что он видит свет. Он разбудил меня, чтобы удостовериться. — Эрик повернулся к часовому:
— Да, Марк, там впереди свет.
— Буди остальных. Тихо. Факел не зажигать. Первые шесть человек — со мной, — сказал де Лонгвиль.
Они прокрались вперед, и через несколько шагов стало ясно, что свет движется, приближаясь из бокового тоннеля, примерно в пятидесяти футах впереди. Де Лонгвиль жестом приказал всем прижаться к стене.
Послышались звуки шагов, и на пересечении коридоров показалась фигура. Эрик крепко сжал рукоятку меча, но существо прошло мимо, не глядя по сторонам.
Это был змеечеловек, одетый в тунику и гамаши. Его короткий хвост свободно болтался снаружи.
За ним показались еще двое — они были крупнее и одеты в доспехи. Эрику довелось близко видеть саауров — гораздо ближе, чем ему бы хотелось, — но эти существа были иного рода. Самый высокий из них был на голову ниже человека, и тела их при ходьбе извивались. Эрик заметил, что движения их замедленны, и вспомнил слова Накора, что у этих существ холодная кровь.
За первой парой стражей появилась вторая, и один взглянул в направлении людей. Эрик напрягся, но существо прошло мимо, не подняв тревоги. Вероятно, его ночному зрению мешал факел, который нес первый змеечеловек.
Пара за парой перекресток пересекла целая дюжина пантатиан.
Де Лонгвиль выждал немного, а потом, приказав своим людям оставаться на месте, бесшумно двинулся за исчезающим пятном света. Скоро он вернулся и прошептал:
— Ушли.
Когда тоннель вновь погрузился в темноту, сержант дал приказ возвращаться. В голове колонны их ждал Накор:
— Змеелюди, я прав?
— Как ты узнал?
— Я их почувствовал, — ответил Накор. — Я чувствую здесь много странных вещей. Это плохое место.
— Кто бы спорил, — проворчал де Лонгвиль. — Надо поскорее выбираться отсюда.
В кромешной тьме его голос прозвучал почти безнадежно, особенно когда он спросил Накора:
— Как по-твоему, в какую сторону идти?
— Мы шли примерно на юго-восток. Пожалуй, стоит пойти туда, откуда пришли змеелюди, а не наоборот. Я полагаю, что они пришли с поверхности и направляются куда-то в недра гор. Кстати, мы сейчас высоко в горах, и снаружи ненамного теплее, чем здесь. Змеи не любят холод, поэтому я сомневаюсь, что они там живут, — прошептал Накор.
— Ты думаешь, они живут внизу, под горами?
— Возможно, — ответил Накор. — Но как бы то ни было, они здесь, а до того, как снова начать сражаться, нам надо многое сделать. Если мы погибнем как герои, никто не узнает, что здесь творится на самом деле, а это плохо.
Де Лонгвиль замолчал. Он молчал так долго, что Эрик встревожился:
— Сержант?
— Заткнись, — последовал резкий ответ. — Я думаю. Эрик заткнулся; остальные тоже молчали. Наконец голос де Лонгвиля нарушил тишину.
— Грейлок! — позвал он тихо, но требовательно. Грейлок медленно прошел из хвоста колонны вперед, стараясь не наступать никому на ноги в темноте. Наконец где-то рядом с Эриком прозвучал его голос:
— Да?
— Примешь командование. Надеюсь, тебе удастся сохранить в живых побольше этих парней.
— Постараюсь, сержант. Я попросил бы вас назначить мне в помощники Эрика.
Де Лонгвиль ни секунды не колебался.
— Фон Даркмур, временно ты будешь сержантом. Джедоу — капрал. Но все вы должны прислушиваться к тому, что скажут Накор и Хатонис. Я останусь здесь и буду ждать Кэлиса. Я не хочу отмечать поворот, которым мы воспользуемся, — пантатиане могут вернуться. Оставьте мне один факел и я буду ждать здесь до тех пор, пока не решу, что капитан не вернется.
В голосе де Лонгвиля прозвучали нотки тревоги и безысходности, которых Эрик никогда раньше не слышал. Он подумал: смог бы заметить это, если бы видел лицо де Лонгвиля?
— Теперь о том, что должны делать вы, — продолжал де Лонгвиль. — Когда выберетесь на поверхность, постарайтесь по возможности незаметно пересечь луга и выйти к побережью. Достаньте лошадей, украдите лодку, но любым способом доберитесь до Города на Змеиной Реке. Если «Охотник» не утонул, он будет там. Хатонис и его люди покажут вам лучший маршрут.
