Роман Терехов - Авантюрист

Примитивная уловка сработала. В подтверждение своей догадки Сан Саныч поведал мне о встреченном у костра кренделе в маскировочном плаще, который рассказал орку, что по указке Арагорна с тремя такими же попаданцами стащил в безумном замке непростую дверь и впоследствии был вынужден устраивать из нее телепорт. Но главное, что в своем мире у того курорт, не считая небольших головняков, а вот здесь, в тумане, пришлось изрядно напрячься и рисковать головой. То, что в мире туманов и видений можно влипнуть в приключение, я прочувствовал на собственном опыте. И на щите Алены предупреждение неспроста появилось.

— А не соврал тебе этот, в плаще который? — В финале рассказа вновь надавил на «педаль скепсиса». — Поди врал, как сталкер, или привиделось?

— Не думаю, — возразил Саныч. — Я все-таки по жизни психиатр, ложь от галлюцинаций отличаю.

— Вот бы своими глазами посмотреть! — вырвалось у меня.

То ли Арагорн наш треп подслушивал, то ли я овладел магией синематографа, но не успел договорить, как пламя вспыхнуло столбом и распалось, окружая растущий круг с подрагивающей поверхностью. Очередной «Ералаш» экран покажет наш?

Когда поверхность ожила, поймал себя на мысли, что следующая живая картинка «костер в костре» может оказаться последней ступенькой на пути к неадеквату. Запросто выйду из себя и вернуться не смогу. Хоть к Сан Санычу на прием записывайся.

На «нашей» локации с вечным огнем тусовались сразу четверо совершенно разных персонажей. Девица в чешуйчатом доспехе, вооруженная молотком с острым клювом и дубиной. Очевидно, перед нами хозяйка брошенного щита с посланиями, хотя я себе ее представлял… менее богатырских статей. Да и свежий шрам на лице шарма не добавлял. Хотя, на второй взгляд, есть в ней изюминка. И подержаться тоже есть за что. Вот только без спросу лучше этого не делать.

Крупный высокий лучник в необычном камуфляже опирался на глефу. Похоже, это и был встреченный Санычем рассказчик. Чуть поодаль разместился персонаж в черном костюме. Благодаря покрою, закинутому на спину мечу-катане и всяким-разным метательным ножикам наряд сильно смахивал на рабочую одежду японского ниндзя. Еще присутствовал некий тип в плаще и с посохом, навершие которого оформлено в виде совы. Всем участникам крепко досталось в «предыдущей серии», но четвертый имел наиболее жалкий вид. Мокрой курицы, что ли… Герои выглядели усталыми, измотанными, как бывает после тяжелой работы, боя. А еще потерянными, словно все титанические усилия обернулись непонятным результатом. Крикни им сейчас: «Парни, вас ждет вторая серия!» — и хорошо, если уковыляешь на своих двоих. Проглотив зубы.

Может, поэтому беззвучный разговор у них не клеился. Костер речь не передавал, но и жесты, позы, движения достаточно четко характеризовали ситуацию. «Валькирия» обращалась то к одному, то к другому, не находя взаимности. Трое мужиков отвечали вяло, более поглощенные невеселыми думами, своими, неведомыми нам заботами. Печальная пантомима продолжалась, пока наконец оборванец с посохом не предложил свою сумку для какой-то цели. Решение всех устроило: такие разные воители закивали, затем дружно поднялись, чтобы уйти в непроницаемый туман.

— Ты видел?! — воскликнул я. — Значит, этот твой в плаще не врал.

Стало стыдно, что, изображая скептика, раскрутил товарища на информацию, а свои похождения в тумане утаил. Недоверие к Арагорну частью перенеслось на орка, которого тот определил мне в союзники.

— Почему мой? — удивился орк. — Не мой, а такой же Арагорнов, как мы с тобой.

— Я свой собственный, — прозвучало напыщенно, но я сказал так больше для того, чтоб себе напомнить реальное положение вещей, чем выпендриться или мастеру игры фигу в кармане показать. Жизнь научила никому не доверять: сегодня мир-дружба, а завтра вместо жвачки ножом в спину угостить могут. И дело не только в человеке, но и в обстоятельствах. Тот же сын степей, интересно, на что готов пойти, чтобы вернуться домой?

Время есть, можно и даже нужно выяснить:

— Вот сделаешь ты то, что избавит твою планету от Скверны, и что дальше?

Сан Саныч почему-то ответил не сразу. Вроде дело ясное, хотя кто его знает?

Я же отдавал себе отчет, что находился только в начале пути, и легкой победы над Скверной не ждал. Несмотря на мелкие неприятности вроде ран и разногласий с торговцами оружием, мне нравилось жить по новым правилам. Случись завтра погибнуть, попытался бы сделать это с максимальной пользой для своих и уроном для чужих. Без сожаления. По крайней мере, такой финал сейчас выглядел для меня логичнее. Совершенно не представлял, как можно вернуться с «экскурсии на войну» в мою бывшую жизнь, чтобы как ни в чем не бывало наносить пользу родному предприятию. Продолжать коптить кондиционированный воздух в комфортном офисе, после того как пожил по-настоящему?

Невозможно забыть ужас и упоение боем. Нельзя предать тех, кто стоял и погибал с тобой плечом к плечу. Не выйдет стереть из памяти тех, кого убил. Чтобы выжить, я изменился, стал совершенно другим человеком, которому не осталось места в прошлом. Тем более никакие родственные связи меня не сдерживали, та же Алка пошла по левому борту еще на Земле.

Психиатр же твердо решил для себя, что лучшим финалом для приключения будет возврат домой, в родные пенаты. Мол, работа по профессии — лучшее средство от скуки. Для спасения от нее, родимой, у орков рецептов маловато. Даже у годных лекарей.

Я не унимался, провоцируя собеседника на откровенность:

— Ведь здесь, в этом тумане, загадок хватает! Я такие красоты и странности видел — не вышептать! Да и вообще — возможность путешествовать между мирами, смотреть, где что и как… Интересно же!

Похоже, мы поменялись местами: Богдан пылал энтузиазмом, а Сан Саныч критиковал:

— И в одном-то мире не сразу сообразишь, что делать. Думаю, что далеко не везде нам будут рады. Средневековье же почти везде.

Так-то оно так. Но не ты ли, друг ситный, еще недавно соглашался, что «мы не умерли от походов в кустики»? Или ему неинтересно старым кочевником жить, когда можно свое нормальное состояние вернуть?

— Торговля и тогда существовала, — сделал заход с другой стороны. — И торговцы. Вот скажи, орки отказались бы от партии таких пистолей, как у меня?

С этими словами похлопал себя по кобуре. Затем достал и продемонстрировал собеседнику револьвер. Попутно с основной миссией топор тащил в туман для продажи, поскольку честно награбленные монеты у меня спионерил неблагодарный слуга.

— Нет, конечно. Только как переправить? Ни ты, ни я — не вьючные волки, а то, что на себе можно утащить, «партией» не назовешь.