Гости прибывали на разнообразнейших паланкинах. Для носильщиков Айоро распорядился выставить бочонок пива и полмешка воблы. «Душевный у вас господин», — с завистью вздыхали слуги гостей, налегая на угощение.
Чувствуя себя слишком сонной для того, чтобы наслаждаться жизнью, Александра слиняла в каретный сарай и завалилась спать. По словам многоопытного Фусана, хозяева будут гудеть до позднего вечера.
Из сладкого, без сновидений сна ее вырвал боевой мяв Чертяки. Проснувшись, она увидела в воротах сарая высокий женский силуэт.
— Уйми свою скотину. Или я ему башку оторву.
Проговорил силуэт незнакомым голосом.
Вспомнив Простоквашино, Александра голосом кота Матроскина ответила:
— Я попрошу зверюшку мою не обижать.
Подойдя ближе, она узнала служанку госпожи.
— Пусть заткнется, если хочет жить.
Алекс посадила Чертяку на верстак. Разговор нравился ей все меньше.
— Ты сторожил вчера ночью?
— Я и сегодня буду. Госпожа Мах…
— Мне плевать! — резко одернула ее служанка. — Ты был вчера ночью в саду?
— Был и что?
— Кого-нибудь чужого видел?
— Нет.
— Я спрашиваю! — повысила голос почти до крика Низа. — Кого-нибудь чужого видел?
— Нет.
— А своих? — ухмыльнулась женщина. — Например, Сайо?
Александра взглянула внизу вверх в дерзкие темно-серые глаза и ответила, четко проговаривая каждое слово.
— Какое тебе дело до господ?
Низа резко выбросила вперед сжатый кулак. Ожидавшая любой бяки, Алекс ловко увернулась. Перехватила руку и, рванув на себя, вывернула ее так, что служанка рухнула на колени.
— Пусти, щенок! — вскричала женщина.
— Я не щенок, — прошептала ей Александра прямо в ухо. — Я котенок. Знаешь, есть такие полосатые. В лесу живут. С ними даже лосихи вроде тебя не связываются. Поняла?
Сустав захрустел, в ответ женщина заскрипела зубами. Александра отпустила руку и отошла. Через миг Низа взорвалась серией ударов. Не зря Алекс каждое утро, а теперь и каждую ночь истязала свое тело в бесконечных упражнениях! (На самом деле она просто убивала время). Увлекаемая весом собственного тела, Низа пролетела по сараю, приземлившись между оглобель повозки.
— Местечко как раз по тебе, — не удержалась от комментария Александра.
Оскалив ровные мелкие зубы, служанка вновь бросилась в атаку.
— Широко шагаешь, — буркнула Алекс, отпрыгнув в сторону. — Пора унять молодицу.
Бросившись на встречу разъяренной женщине, она немного подправила ее полет, завершившийся «ласковой» встречей со створкой ворот.
— Я дочь сегуна! — прохрипела она, оборачиваясь.
Александра поигрывала новой дубинкой.
— А я может быть вообще барон. Кто знает?
— Ты поднял руку на женщину, — проговорила Низа, потирая ушибленный локоть.
— Если женщина ведет себя как мужчина, пусть не обижается, когда к ней относятся как к мужчине, — ответила Алекс. — Еще раз дернешься, получишь по лбу.
Внезапно Низа звонко рассмеялась.
— А ты молодец, котенок.
Но Александра не думала расслабляться.
— Ты пришла, нахамила, подралась. А теперь хвалишь. Зачем?
— Я думала ты такой, как все слуги, — проговорила она, приближаясь. — Нажмешь, и сок потечет. Теперь вижу, что ошибалась.
— Стой, где стоишь.
Низа остановилась и подняла руки.
— Все, Алекс. Я не хочу с тобой драться. Просто скажи. Вчера Сайо в саду была одна?
— Зачем это тебе?
— Не мне, — покачала головой служанка. — Госпожа Айоро интересуется.
— Чужих в саду не видел, — осторожно подбирая слова, ответила Александра. — Иначе я бы поднял тревогу. Соратники предупредили, что в городе объявился вор, и нужно быть настороже.
— Я так и передам госпоже, — кивнула Низа и на прощание спросила. — Где ты так драться научился?
— Не помню, — ответила Александра, беря на руки котенка.
Ей все же удалось поспать до наступления темноты. Проделав комплекс упражнений, Алекс пару раз обошла сад. Спугнула летучую мышь, увидела ежика и решила, что пора отдохнуть. После так трагически закончившегося визита барона Татсо, Александра уже не позволяла себе спать на посту. Усевшись под деревом, она хрумкала яблоко и гладила Чертяку, дремавшего у нее на коленях. Казалось, котенок крепко спал, даже не мурлыча. Но большие чуткие уши исправно поворачивались на любой подозрительный звук. Яблоки еще не созрели, и от кислоты сводило рот. Алекс с сожалением запустила огрызок в темноту.
Вдруг котенок встрепенулся, поднял мордашку и зашипел. Александра уже имела удовольствие убедиться в его выдающихся караульных качествах. Она встала, крепко сжимая дубинку. Сквозь шум листвы чуть слышно скрипнула калитка, в петли которой Александра еще утром заботливо насыпала песка. Так что визжать она должна чуть тише циркулярной пилы. Похоже, кто-то озаботился их смазать. Дело пахло керосином. Положив напруженного котенка на траву, Алекс осторожно двинулась к задней стене усадьбы. Уже через десять шагов налетевший порыв ветра донес до нее запах пота и обрывки слов. «Да тут целая компания», — подумала Александра, по-рачьи пятясь назад. Чертяка уже собирался исторгнуть из себя боевой мяв, когда быстрые руки хозяйки (хозяина) схватили его под брюшко и утащили с собой.
— Господин! — вскричала Алекс, подбегая к воротам. — В саду кто-то есть!
— Откуда знаешь?
Быстро спросил один из караульных соратников.
— Слышал голоса, — ответила Александра. — И потом воняет.
Воины переглянулись.
— Я за помощью, — проговорил второй.
— Поторопись, — напомнил первый и, обратившись к Алекс, спросил. — Где они?
— Были у задней стены. Куда успели уйти, я не знаю.
Подмога не заставила себя ждать. Впятером соратники бросились в сад, обнажив мечи. Александра посадила Чертяку на плечо и пошла по следам наступавших. Раздались крики и звон стали. В особняке зажглись окна. Через несколько минут из дверей кухни выскочил полуодетый господин Айоро с мечом наперевес. Замелькали факелы в руках разбуженных слуг. Которые, однако, не рискнули приблизиться к месту боя. Соратники сегуна не стали брать пленных. Трое неизвестных были зарублены в ходе короткой схватки. В одном из них Александра узнала соратника барона Татсо, но никому ничего не сказала. К тому же он был одет бедным ратником. Двое остальных вообще казались оборванцами. Из оружия у них были только окованные железными полосами дубинки и ножи. В стороне валялся моток веревки и большой мешок. «Не по мою ли душу они приперлись?» — с тревогой подумала Алекс, сглотнув подкативший к горлу комок.
