— Но в конце концов все закончилось хорошо, — решил я подбодрить Вэла, — Белый Мигун нейтрализован, я жив и здоров, Тайна укрыта в надежном месте до лучших времен, а вы вернули себе магию.
— Да. — Вэл прикрыл глаза и улыбнулся своим мыслям. — Я прошел Посвящение второй раз. Мигун мог меня убить, если бы я не ВСПОМНИЛ. Я вспомнил магию… Всю магию, — добавил он с горечью, и я понял, что он имел в виду лежащее на нем заклятие.
— Вэл… — Я осторожно встал. К моей радости, оказалось, что моя обычная одежда уже лежит на скамеечке у постели и больше не надо напяливать на себя маскарадный костюм. — Теперь, раз у вас есть магия, вы могли бы…
— Ты невнимательно слушал курс теории магии, — скривился Вэл, — заклятие может снять только тот, кто его наложил… или смерть чародея. А убивать женщину… Нет, я не настолько ненавижу женщин. Вот ведь ирония, — добавил он, — в моей жизни было всего две женщины — и каждая сыграла роковую роль.
— Где две, там и три, — попробовал утешить я его.
— Нет, — голос Черного Вэла опять стал скрипучим и неприятным, — третьей не будет. Никогда.
Снаружи действительно был день. Школа еще не отошла от праздника — даже в парке среди деревьев еще оставались неубранные столики с остатками угощений, а в траве тут и там валялись коробки от фейерверков, мишура и обрывки гирлянд. Никто не заметил, как я поднялся к себе в живой уголок — проходившие мимо дети и взрослые здоровались со мной так, словно ничего не случилось. Но у меня на душе почему-то было неспокойно.
Через две недели после Бельтана начались экзамены. Последние дни я потратил на то, чтобы написать билеты, — восемьдесят шесть билетов по нежитеведению и сто четырнадцать по магическим животным, не считая опросников для письменного экзамена у третьего и четвертого курсов. Я работал как одержимый, иногда чуть ли не засыпая над конспектами, чтобы не думать о том, что будет потом. Ведь сразу после экзаменов, едва отгремит выпускной вечер, я должен явиться в Инквизиторский Совет.
Экзамены в любой школе — горячая пора. Младшие курсы обычно сдают их письменно, а у старших устный опрос. Мне предстояло принять восемь экзаменов — четыре у третьего и четвертого курсов и четыре у шестого. Вместо экзаменов у седьмого курса должно было состояться Посвящение в маги. Совет педагогов решил освободить от экзаменов Эмиля Голду, переведя его на четвертый курс по усредненной оценке его однокурсников, но остальным ребятам предстояло пройти тернистыми дорогами знаний безо всяких поблажек.
Я сидел в одиночестве в своем кабинете и проверял письменные работы девочек третьего курса, когда дверь отворилась и без стука вошли пятеро инквизиторов. От неожиданности перо выпало у меня из руки, и я молча наблюдал, как двое заняли места у дверей, внешней и внутренней, а трое остальных подошли ко мне. Из них двое казались глубокими старцами — пергаментная кожа, узловатые, с прожилками синих вен, руки, морщины и ввалившиеся тусклые глаза, — а третий оказался настолько молод, что я почувствовал смущение от встречи со своим ровесником.
— Максимилиан Мортон, — произнес один из старших, садясь напротив меня. — Здравствуйте! Меня можете звать братом Альбертом. У нас к вам есть несколько вопросов. Ваш директор уже осведомлен о нашем визите. Обещаем, что не будем отнимать ваше время.
— Если вы сами не будете упорствовать, — добавил второй старец. — Наш брат Май проследит за этим. — Он указал на молодого инквизитора. Тот остался стоять столбом возле кафедры.
Я только кивнул. Что я мог сказать? Они предвосхитили почти все мои вопросы.
— Наши братья не сумели побеседовать с вами весной, поелику вы чувствовали себя не лучшим образом, — продолжал брат Альберт. — Да и журналисты могли растрезвонить по миру о нашем внимании к вам. Сейчас шумиха поутихла, и мы можем побеседовать спокойно.
Спокойно, скажут тоже! Да меня била мелкая дрожь. Я был один среди пяти инквизиторов — не самая лучшая компания для мага любого возраста и ранга.
— Первый вопрос, — прозвучал голос брата Альберта, — знали ли вы близко Белого Мигуна?
— Нет, — ответил я. — Мне было два года, когда секту разгромили. Я и родителей-то своих не помню.
— Вопрос второй, — инквизиторы никак не показали, понравился ли им мой ответ, — поддерживали ли вы связь с кем-то из соратников своих родителей?
— Нет. О том, что у моих родителей были соратники, я узнал слишком поздно. Гораздо позднее, чем свое настоящее имя.
— Вопрос третий, — похоже, они действовали автоматически, не думая над произносимыми словами. — Как вы отнеслись к тому, что ваши родители были связаны с Белым Мигуном?
— Не помню. Никак.
— А все-таки? Не думали ли вы, что они совершили ошибку или, напротив, что их дело достойно подражания?
— Я думал только об одном — что в результате остался сиротой у чужих людей и не знал даже свое имени.
— Так вы завидовали своим родителям или осуждали их?
— Не понимаю вас, — огрызнулся я. — Какое это имеет отношение к настоящим событиям?
— Он упорствует. — Инквизиторы переглянулись не то с удивлением, не то с восторгом. Молодой брат Май сделал шаг ко мне.
— Отнюдь, — пошел я на попятную, — я просто хочу понять, являюсь ли обвиняемым, свидетелем или потерпевшим?
— Это будет зависеть от ваших ответов.
Меня прошиб холодный пот. Выходит, меня еще могут подвергнуть наказанию за то, что на меня охотился международный преступник? Наказывать за то, что ты — жертва?
— Я из рода Мортонов. Я — Хранитель, — сказал я.
— Согласно показаниям подследственного Мигуна, Ритуал не был пройден до конца, — возразили мне. — Следовательно, вас не защищает Закон Мортонов. И вы можете быть подвергнуты наказанию, как любой маг, связанный с Белым Мигуном. Вот если бы вы прошли Ритуал…
— Вы забываете, что рядом со мной тогда были два свидетеля, — отрезал я. — А разве не является первой задачей Хранителя не допустить утечки Тайны?
Инквизиторы переглянулись, обмениваясь мыслями.
— Вы увиливаете, — наконец вынес вердикт брат Альберт. — Почему?
— Потому, что считаю ваше присутствие недопустимым, — отрезал я. — Я считаю, что поступил правильно, не открыв Тайну посторонним, тем более Белому Мигуну. Это, по моему разумению, первая и главная задача Хранителя. А Ритуал можно и повторить в любое время…
— Нет, — огорошил меня брат Альберт. — Отнюдь не в любое. Только когда луна находится в том же созвездии в той же фазе, что и во время предыдущего Ритуала. То есть следующий Ритуал может быть пройден только на десятый лунный день в месяце Рыб.
— Через год? — вырвалось у меня. Я вдруг подумал, что во время Ритуала увижу своих родителей и, может быть, сумею поговорить с ними подольше.
