— Чего… О, боги! Это ты, Геральт? Или у меня что-то с глазами? — и вновь обращаясь к селянину. — А ну забирай это, хамлюга! Ты что, оглох?
— Дык говорили, — бормотал деревенщина, косясь на гуся, — што надыть сунуть-то благородному чего-нибудь, а иначе…
— Кто говорил? — взвизгнул староста. — Кто? Так я что, взятки беру? Не позволю, говорю! Вон, говорю! Привет, Геральт!
— Привет, Кальдемайн.
Староста, сжимая ладонь Геральта, второй рукой хлопнул его по плечу.
— Это уже пару лет тебя не было, Геральт. А? И ты никак места нигде не нагреешь. Откуда это ты идешь? А-а, п-пада-даль, какая разница. Эй, кто-нибудь там, принесите пива! Садись, Геральт, садись. У нас тут балаган, понимаешь, завтра ярмарка. Что там у тебя, рассказывай!
— Потом. Сначала выйдем.
Толпа снаружи выросла раза в два, но свободное пространство вокруг ослика не уменьшилось. Геральт отбросил мешковину. Толпа охнула и отшатнулась. Кальдемайн широко открыл рот.
— О боги, Геральт! Что это такое?
— Кикимора. Не назначено у тебя за нее какой награды, господин староста?
Кальдемайн переминался с ноги на ногу, глядя на паучье, обтянутое дряблой черной кожей тело, на остекленевший глаз с вертикальным зрачком, на иглы клыков в окровавленной пасти.
— Где… Откуда это…
— На плотине, милях в четырех отсюда. На болоте. Кальдемайн, там должны были пропадать люди. Дети.
— Ага, точно. Но никто… Кто бы мог подумать… Эй, люди, а ну по домам, за работу! Тут вам не цирк! Закрой это, Геральт. А то мухи слетятся.
В избе староста без слов схватил кувшин пива и выпил до дна, не отрывая от уст. Затем устало вздохнул и шмыгнул носом.
— Награды нет, — понуро сказал он. — Никто и не предполагал, что такая штука может сидеть в соленых болотах. Несколько человек в той округе пропало, это верно, но… Там мало кто лазил. А ты откуда там взялся? Почему не ехал по главному тракту?
— На главных трактах, Кальдемайн, мне трудно заработать.
— Я и забыл, — староста сдержал отрыжку, надув щеки. — А ведь какая была спокойная округа. Даже домовые редко когда ссали бабам в молоко. А тут на́ тебе, под самым боком и такая зараза. Выходит, я должен тебя поблагодарить. Потому что заплатить я тебе не заплачу. Нечем мне платить за это.
— Не везет. А мне нужно было бы деньжат, чтобы перезимовать, — ведьмак отхлебнул из жбана и отер губы от пены. — Вообще-то я собрался в Испадень, только не знаю, успею ли до снегу. Как бы не застрять в каком-нибудь городишке вдоль Лютоньского тракта.
— А в Блавикен долго будешь?
— Нет. У меня нет времени забавляться. Зима идет.
— Где остановишься? Может, у меня? Свободная каморка наверху есть, зачем давать себя на растерзание вору-корчмарю? Поговорим, расскажешь, что в мире слыхать.
— С удовольствием. А что твоя Либуша? В последний раз было видно, что я ей не очень-то по сердцу пришелся.
— В моем доме у баб голоса нет. Только, между нами, не делай при ней того, что выкинул в прошлый раз за ужином.
— Ты о том, как я бросил вилкой в крысу?
— Нет. О том, что попал, хотя было темно.
— Мне казалось, что это будет забавно.
— Это было забавно. Только при Либуше этого не делай. Слушай, а эта… кики…
— Кикимора.
— Она тебе нужна для чего, что ли?
— Интересно, для чего? Если награды за нее нет, можешь приказать выбросить ее в нужник.
— А это идея. Эй, там, Карелка, Борг, Носикамик! Есть там кто?
Вошел стражник с алебардой, с грохотом зацепив острием о притолоку.
— Носикамик, — сказал Кальдемайн. — Возьми кого-нибудь в помощь, забери из-под избы осла вместе с этой гадостью в мешковине, отведи за хлева и утопи ее в выгребной яме. Понял?
— Как прикажете. Только… господин староста…
— Чего?
— Может, прежде, чем утопить эту заразу…
— Ну?
— Показать бы мастеру Ириону. А ну к чему пригодится?
Кальдемайн хлопнул себя ладонью по лбу.
— А ты не дурак, Носикамик. Слушай, Геральт, может, наш местный волшебник чего выложит за эту падаль. Рыбаки разные чудачества сносят для него, разные там чудные рыбы, осьминогов, клабартов или кергуленов, многие на этом хорошо заработали. Пошли, пройдемся к башне.
— Так у вас собственный волшебник завелся? Временный или насовсем?
— Насовсем. Мастер Ирион. В Блавикен живет уже год. Бо-ольшой маг, только глянешь, уже видно.
— Сомневаюсь, чтобы могучий маг заплатил за кикимору, — поморщился Геральт. — Насколько мне известно, она не нужна для эликсиров. Наверное, ваш Ирион только выругает меня. Мы, ведьмаки, не очень-то ладим с волшебниками.
— Никогда я не слыхал, чтобы наш Ирион кого-нибудь оскорбил или отругал. Заплатит или нет, сказать не могу, но попробовать не помешает. На болотах может быть больше таких кикимор, и что тогда? Пусть волшебник глянет на нее и в случае чего заколдует болота или что он там сделает.
Ведьмак недолго подумал.
— Твоя взяла, Кальдемайн. Что ж, рискнем встретиться с Ирионом. Идем?
— Идем. Носикамик, отгони детвору и бери лопоухого за уздечку. Где моя шапка?
Башня, выстроенная из гладких гранитных блоков, увенчанная зубастыми сторожами, выглядела весьма впечатляюще, возвышаясь над битой черепицей домов и съежившимися соломенными крышами хибар.
— Вижу, обновил, — сказал Геральт. — Колдовством, или вас сгонял на работу?
— Все больше колдовством.
— И какой из себя этот ваш мастер Ирион?
— Порядочный. Людям помогает. Только молчун. Из башни почти не выходит.
На дверях, украшенных инкрустацией из светлого дерева, висел огромный дверной молоток в виде плоской рыбьей головы с выкатившимися круглыми глазами, державшей в зубастой пасти бронзовое кольцо. Кальдемайн, видимо, уже знакомый с ее действием, подошел, откашлялся и громко заговорил:
— Шлет поздравления староста Кальдемайн с делом к мастеру Ириону. С ним же поздравления шлет ведьмак Геральт из Ривии, тоже по делу.
Довольно долго ничего не происходило, наконец рыбья морда задвигала зубастой челюстью и дохнула облачком пара:
— Мастер Ирион не принимает. Уходите, добрые люди.
Кальдемайн потоптался на месте, глянул на Геральта. Ведьмак пожал плечами. Носикамик серьезно и собранно ковырял в носу.
— Мастер Ирион не принимает. Уходите, добрые…
— Я не добрый человек, — громким голосом прервал ее Геральт. — Я ведьмак. Там на осле лежит кикимора, которую я убил неподалеку от местечка. Каждый волшебник, постоянно живущий в округе, обязан заботиться о безопасности в этом округе. Мастер Ирион может не удостоить меня разговором, может и не принимать, если такова его воля. Но кикимору пусть осмотрит и сделает выводы. Носикамик, отвяжи кикимору и брось ее под самые двери.
