— Еще минуту, — тихо сказал Гидеон.
— Мы пока поедем, — также тихо ответил Фиггис и добавил мысленно: «Побыстрее догоняй нас, парень. И помни, что я говорил тебе об обещаниях».
Это явно звучало, как предупреждение. Повозка быстро скрылась из виду.
— Я должен уходить, — сказал Гидеон, нежно целуя ее лицо и стирая последние слезы. — Делай свечи, будь счастлива с семьей и вспоминай меня добрым словом. Когда я вернусь в следующий раз, то обязательно задам твоему отцу один вопрос.
Она удивленно вскрикнула.
— Ты говоришь правду?
— Я не шучу. Я обещаю.
— Тогда уезжай по своим странным делам и побыстрее возвращайся ко мне.
Она оттолкнула его, и Гидеон пошел прочь, но вернулся для еще одного поцелуя.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала Ийсеуль. — Береги себя. Я буду хранить твое сердце.
Он в последний раз обнял девушку и с неохотой высвободился из ее объятий, затем быстро ушел в темноту, догоняя друзей.
«Не давай девушке никаких обещаний». Он попытался игнорировать наставление, но тщательно выбранные Фиггисом слова снова и снова звучали у него в сознании. Он послушался толкового совета? Нет. Гидеон его проигнорировал и сказал о любви и женитьбе красивой девушке, которая верила, что он сдержит обещание. А он сдержит? А сможет его сдержать?
Гидеон покачал головой, чтобы отделаться от сомнений. Да, он сдержит слово. И с этим твердым обещанием себе самому он побежал, чтобы догнать своих Паладинов и направиться навстречу судьбе, какой бы она ни была.
* * *
Кайрус резко проснулся и сел. Он был слегка озадачен, но только на одно мгновение. Старые привычки долго умирают. Солдат мгновенно взял себя в руки, резко выпрыгнул из кровати, и в мгновение ока был на ногах и готов к свершениям. Он оказался обнаженным. Кайрус повернулся и обнаружил, что Хела уже одета.
— Ты всегда так встаешь? — спросила она с невинным видом.
Кайрус откашлялся.
— На самом деле, нет. Я оставляю этот способ для встреч с дамами.
Она улыбнулась шутке.
— Прошлая ночь была прекрасна, Кайрус. Действительно прекрасна. Но мне не требуется ее обсуждать, — она хотела успокоить его, имея в виду, что он ничем ей не обязан.
— Я рад это слышать, — у него на лице появилось хитрое выражение. Кайрусу стало весело. — Ведь если мы начнем обсуждать все те интригующие вещи, которые мы проделали вчера, то разговор за завтраком с Сэйрел и Рубином получится уж слишком пикантным. Как считаешь?
— Кстати, нам нужно поспешить, — сказала она. — Пора с ними встретиться. Двое молодых людей с горячей кровью, в одной комнате, ночью… Может случиться все что угодно.
Кайрус почти оделся.
— На самом деле это может случиться и с двумя старыми людьми с горячей кровью!
Они обменялись улыбкой близких людей.
— Давай пообещаем, что прошлая ночь не принесет никаких осложнений никому из нас, — предложила она.
Ей было больно говорить эти слова, но Хела знала, что этого мужчину следует полностью освободить от обязательств. Только так можно его завоевать.
— Согласен, — сказал он, не глядя на нее.
Кайрус отправил мысленный зов и выяснил, что Рубин с Сэйрел уже покинули «Розу и шипы» и сейчас жуют горячие булочки с беконом в одной из таверн Илдагарта.
«Лучше поторопись, Кайрус. У нас нет денег, чтобы оплатить завтрак. И вообще, почему ты так поздно?»
«Не лезь не в свое дело, парень».
«А-а, понимаю. Возможно, мне следовало переночевать с вами».
«А возможно — и нет, учитывая, кто составлял тебе компанию».
Кайрус был рад, что Рубину весело. Он почувствовал это до того, как канал связи закрылся. Это было редкостью.
Они быстро спустились вниз, кивком попрощались с женой владельца гостиницы и направились к таверне, следуя указания Рубина. И Кайрус, и Хела с облегчением услышали за плотным завтраком, что Сэйрел и Рубин большую часть ночи провели за разговорами. Молодежь делилась мыслями.
— Я полностью согласна с Рубином, — заявила Сэйрел, нацелившись убедить Кайруса. — Если мы позволим королю Таллинора и его солдатам прибыть в Кипрес без приглашения, причем в большом количестве и с явно воинственным настроем, наш народ обидится. Они будут сражаться. У нас мирный народ, но, как и ваш, в случае провокации или угрозы родной земле люди станут сражаться, защищая ее.
— Да, а тем временем Орлак, получив предупреждение, сможет переправить Лаурин в какое-то другое место, — добавил Рубин, поедая бекон Хелы.
Кайрус в задумчивости потрепал бороду. Они были оба правы.
— Что ты думаешь? — спросил он у Хелы, оставляя себе больше времени на размышления.
Хела обратила внимание, что он часто теребит бороду. Это была одна из его привычек, и ей она скорее нравилась. Женщина также обнаружила, что он очень опытен в любовных делах. Ей потребовалось очень постараться и использовать все свое воображение, чтобы, в конце концов, удивить его. Хеле нравилось чувствовать, как тело Кайруса дрожит в предвкушении удовольствия. Потом он искал ее губы и целовал их более страстно и более глубоко, чем какой-либо другой мужчина в ее жизни. Затем Кайрус крепко прижимал ее к себе на протяжении нескольких часов. Она подумала, что он заснул, но он просто тихо лежал, наслаждаясь близостью тел, которые касались друг друга.
Хела моргнула и поняла, что все глаза смотрят на нее. Кайрус улыбнулся:
— Я только что говорил на элутианском языке?
Сэйрел понравилась шутка, но Хела посмотрела на нее укоризненно.
— Простите, — ответила Хела. — Я пропустила вопрос.
Она по выражению глаз увидела, как ему забавно за ней наблюдать. Он словно знал, о чем она только что думала. Хела пыталась уверить себя, что конечно, этого не может быть, но, тем не менее, сильно покраснела.
— Я спрашивал, что ты думаешь про наш новый план? — повторил он.
— Конечно, Сэйрел права. Несомненно, таллинезцам не понравилось, что кипреанцы галопом пронеслись по их стране. И если теперь все будет наоборот, и таллизенцы окажутся в Кипресе, то реакция будет точно такой же. — Хела пожала плечами. — Хотя я считаю, что таллинезцев можно понять. Правда в этом случае на их стороне.
— Хорошо, — кивнул Кайрус и допил чашку чая с травами. — Мы немедленно выезжаем в Киракавию и надеемся перехватить короля.
* * *
У Элиссы задрожали веки, она открыла глаза. Ощущалась слабость, словно силы вытекли из нее, но заставила себя улыбнуться Тору, который склонялся над ней с обеспокоенным лицом.
— Уже утро?
— Рассветает, — кивнул он.
— Не уверена, что могу двигаться, — прошептала женщина. — А как Саксон?
