Вокруг, словно снег в безветренную погоду, оседает пыль от разрушенных нами в пылу боя зданий. Ко мне неторопливо летят слегка колеблющиеся ангельские бичи. Вскидываю левую руку, с усиленной защитой вокруг неё, вверх, а правой бью по головогруди противника.
Секундное наваждение пропадает так же внезапно, как и возникло. Время вновь возвращается в своё привычное русло — переход, словно бьющая сверху струя Ниагарского водопада…
1:01.
Левая рука прямо в воздухе перехватывает летящий хлыст. Ладонь, даже, несмотря на АТ-поле, обжигает нестерпимой болью — такое ощущение, что я ухватился за раскалённый докрасна металлический прут. Хочется бросить, но нельзя, иначе просто обожённой рукой я уже не отделаюсь… Если бы не забитые ЛСЛ бронхи и гортань, из меня сейчас бы рвалось самое настоящие рычание пополам с шипением. Я уже видел, как плавится и дымится броня на левой руке моего Юнита…
Но это было ещё не всё.
У меня был выбор — или отразить второй ангельский бич, или уничтожить лучемёт Самсиила…
И я сделал выбор.
Квантовый меч легко, словно раскалённый нож в масло, прошёл через остатки головогруди Ангела, глубоко врубился в его тело прямо между раззявленных жвал, и лишь немного не дошёл до ядра, снеся всего лишь пару защищающих его лап. На меня пролился целый водопад синей крови этой твари.
А в это время второй бич, пускай даже и изрядно ослабленный сверхусиленным в лобовой полусфере АТ-полем, рубанул меня по правому боку.
Боли было даже меньше, чем в левой руке — просто разок полоснуло, словно острой бритвой и всё! Но я сразу же ощутил, как по моему боку потекла кровь — рана была не смертельной, но глубокой.
Я почувствовал, что начинаю стремительно слабеть — скорее всего все эти фокусы с АТ-полем и полученные раны
— Получи, сука! — ударом ноги отшвырнул Самсиила прочь, крепко сжав перед этим рукоять меча и отпустив второй хлыст.
Ангел, истекая кровью, плашмя валится брюхом на землю, сотрясая своим весом землю. Хотя он и сильно ранен, но я точно знаю, что стоит только дать этой твари время, и он полностью регенерирует. А значит, его нужно прикончить здесь и сейчас.
Тяжело поднимаюсь на ноги, держа в руке меч.
Левая рука, с начисто сожжённой на ладони металлокерамической бронёй, в такт ударам сердца пульсирует ослепляющей болью. По правому боку из глубокой рубленной раны струится алая кровь Евангелиона. Во всём теле жуткая слабость — хочется просто лечь, закрыть глаза и отдохнуть… Эта долбанная схватка чертовски вымотала меня…
Но это нужно обязательно закончить.
Перед глазами полыхают цифры остаточно заряда внутренних батарей: 0:19… 0:18…
На то, чтобы вырезать ядро Самсиила неповреждённым уже нет времени, ни сил. А резервных кабелей питания поблизости нет — мы с Ангелом здесь всё разрушили начисто… А что не разрушили, так покорёжили до непотребного состояния — ремонта тут на пару сот миллионов, пожалуй будет…
А раз нет времени на хитроумные комбинации, то будем действовать по-простому, по старинке…
Тяжело приволакивая отчего-то ставшие совершенно неподъёмными ноги, подхожу к поверженному Ангелу, который ещё пытается шевелиться и даже, кажется, левитировать. Перехватываю меч обратным хватом, вычисляю примерное местоположение ядра, и с размаха всаживаю его в спину Самсиила, пришпилив его к земле, будто жука.
Квантовый клинок с лёгкостью пробивает прочнейший панцирь Ангела, лишь один-единственный раз натолкнувшись на какую-то преграду. Из-под Самсиила вылетает облако искр, и пару раз дёрнувшись, он затихает.
Евангелион-01, безо всякого вмешательства с моей стороны, начинает медленно опускаться на колени рядом с мёртвым врагом. Тают последние секунды работы внутренних батарей, и моя Ева замирает в неподвижности, уже никак не реагируя на мои мысленные команды.
Оба небольших монитора гаснут, контактную капсулу изнутри теперь освещает лишь лампы дежурного освещения, имеющие автономные источники питания.
С некоторым отрешением и недоумением смотрю на свою левую ладонь. Она продолжает болеть и в реале, даже после рассоединения с Юнитом-01, а материал контактного комбинезона даже, кажется… обуглен?! Быстро перевожу взгляд на свой правый бок — чёрно-синий плагсьют в районе рёбер рассекает тонкая линия, из которой в окружающую меня ЛСЛ выплёскивается тёмно-бурая жидкость.
Это что, моя кровь?! Вашу мать!..
И связь как назло без энергии не работает, а аптечка в аварийном комплекте, который становится доступен только после выхода из контактной капсулы… И что, прикажете сидеть и ждать здесь, пока меня не достанут из обездвиженной Евы? Ну уж нет! Эдак я могу до самого морковкиного заговенья ждать…
Нахожу на левой боковой стороне пилотского ложемента утопленную красную рукоять, поднимаю её, поворачиваю на девяносто градусов и дергаю.
Бум!
Контактную капсулу дёргает вверх, меня слегка вдавливает в кресло — я активировал систему катапультирования. Стремительное движение вверх сменяется резким рывком и плавным спуском вниз — похоже, что раскрылись тормозные парашюты. Ещё один резкий рывок вверх — на короткий миг включились пороховые тормозные двигатели, и моя контактная капсула приземлилась.
В тот же миг ЛСЛ начала стремительно убывать прочь. Как только моя голова оказалась на воздухе, я почувствовал резкий приступ удушья, как и всегда, после сброса ЛСЛ. Лёгкие запылали, я схватился руками за горло, но в следующий миг уже сработали специальные нейродатчики в контактном комбинезоне.
Меня пронзили разряды невидимой энергии, моё тело содрогнулось в судорогах, и его резко скрутило в приступе жестокой рвоты. Поганая ЛСЛ выплеснулась из моего носа и рта, тяжело, с болью. Левая рука заболела ещё сильнее, а вдобавок ещё и начало жечь болью правый бок, по которому стекала тонкая струйка крови.
Кашляя и отплёвываясь, я начал отстёгивать привязные ремни. Шатаясь, выбрался из пилотского ложемента и, шлёпая по лужам ещё кое-где стоящей ЛСЛ, подошёл к неширокому выходному люку.
Выдернуть ручку, провернуть её два раза по часовой стрелке, толкнуть дверь плечом. С шипением люк открылся наружу, и я совершенно без сил вывалился из контактной капсулы.
Примерно с полуметровой высоты я рухнул на изломанный и потрескавшийся асфальт, залитый ЛСЛ. Неловко выставил руки, чувствительно приложившись коленями. Зашипел от сильной боли в обожженной руке и в боку, выпрямился и поднялся на ноги. Проковылял несколько метров вдоль лежащей среди обломков стали, пластика и бетона контактной капсулы. Мельком бросил взгляд на замерших примерно в километре от меня в полной неподвижности Ангела и Еву, и осторожно опустился на землю.
