А Исин усмехнулся.
— Не до тебя ему нынче. Мы только что от него. Там такое твориться…. Переполох!
— Так вы от Старца? — обрадовался почему-то старик. — Получили ответ на свои вопросы? Нашли, что искали?
— Никакой он не Старец, — сказал Исин, — а просто старый дурак! Морочит головы людям …
Старик наклонил голову и странно, одним глазом, словно курица посмотрел на них.
— Ага! — непонятно сказал он. — И ему значит тоже из тех же кустов…
Никто не успел удивиться, как он вдруг весело спросил.
— А что у вас за дело к Старцу было-то? Я, конечно не он, да вдруг помогу?
Избор насторожился и в упор посмотрел на старика. Слишком смело он себя вел. Не написано же у них на лицах, что они еще не знают кто им друг, а кто враг?
— Ты кто?
— Я-то? Я колдун… — спокойно объяснил старик.
— Ну, тогда, может и впрямь поможешь…. Вещь мы одну потеряли, найти не можем.
Колдун удивленно всплеснул руками.
— И вы из-за такой мелочи Старца беспокоили? Пустое… Если хотите я вам сам пособлю!
— Как? — спросил Исин.
— Есть средство!
Колдун наклонился к мешку, что лежал под ногами и вынул оттуда блюдо.
— Спрыг-блюд! — торжественно сказал он. — Ручная работа. Двестипятьдесят лет делал! Ежели с умом подойти он все показать может: и прошлое, и настоящее…
С особым бережением он аккуратно поставил блюдо на колени и вопросительно посмотрел на Гаврилу.
— Ну, что смотреть будем?
— А что можно? — спросил Исин. — Мы вроде бы тут какое-то чудовище придавили….
— Да погоди ты с чудовищем своим, — отмахнулся Избор. — Показал бы ты нам, любезный, вчерашний день… Очень нужно.
Колдун, прикрыв губы сложенными лодочкой ладонями, что-то еле слышно пробормотал и зашевелил пальцами над блюдом. Он шлепал губами, щелкал пальцами, но… Избор, не смотря на разочарование, усмехнулся:
— Видно зря я на тебя, старик, понадеялся…
Старик только косо взглянул, а потом хлопнул рукой по лбу и пробормотал:
— Что ж я, старый дурень… Защита же…
Несколько мгновений он сидел подергивая себя за бороду — думал и потом предложил.
— Ну-ка вспомните место, где вы нынче проснулись. Оттуда пойдем.
Он требовательно посмотрел на Гаврилу и тот прикрыв глаза стал вспоминать неприметную полянку, а старик все понукал его.
— Вспоминай, богатырь, вспоминай….
В раздражении Масленников открыл глаза и вдруг слова застряли у него в горле — он увидел самого себя, бегающего по поляне. Старец довольно хмыкнул.
— Ну, раз место знаем, то дальше легче будет…
Достав из недр халата горсть порошка он сыпанул его на блюдо. После этого его поверхность стала словно жидкой, потом подернулась туманом, но в одно мгновение туман разошелся и они увидели себя рубящихся с… самими собой. От ударов над блюдом звенел воздух и наружу, в сегодня, выплескивались позавчерашние искры.
— Что это?
— Когда это?
Гаврила первым сообразил, что в блюде кроме них самих уместился еще десяток человек в таких же доспехах, что сейчас были на них.
— В этом месте мы, должно быть, доспехами, что сейчас на нас и разжились. Мы тут почти голышом…
— Да. Дня два или три назад…
Несколько мгновений они смотрели как в блюде вокруг них льется кровь и падают люди.
— С доспехами разобрались, — насмотревшись на сечу сказал Избор. — Вот тут мы их и позаимствовали. Что дальше было?
— А я где? — обиженно спросил не нашедший себя в зеркале хазарин. — Мня там что ли не было? Почему меня не видно…
Старик быстро-быстро замахал руками и картинка в блюде изменилась. Невидимый глаз, смотревший в прошлое поднялся над поляной и показал Исина.
— Вот он я! — довольно сказал узнавший себя хазарин.
— А кто это там рядом-то?
Старик хихикая ткнул пальцем в блюдо. Рядом с Исином стоял он сам и возмущенно тряс руками.
— Ты?
— Я!
Лицо старика вдруг потеряло благостность и превратилось в страшную гримасу. Исин отшатнулся, занес над ним кулак.
— Я — колдун Муря! А вы дурни беспамятные! Опять талисман проворонили?
Так и не ударив Исин опустил руку. В голосе старика было что-то, что заставляло верить ему.
— Ты чего, старик? Какой талисман?
Он потихоньку начал отходить назад, но колдун злым голосом остановил его.
— Стой, дурак! За черту не выходи, а то опять….
Избор подхватил старика за ворот, приподнял над землей. Тот мгновенно повернулся к нему, но не увидев в глазах богатыря злобы, остыл.
— Ты нам сам все объяснишь, или правду из тебя вытряхивать придется?
Старик что-то шепнул и Избор почувствовал как его пальцы сами собой разжимаются и старик выскальзывает из них.
Пока Избор ошеломленно смотрел на не желающие сгибаться пальцы, старик поправил воротник и нарочито медленно сел на место, давая всем время освоиться, что рядом с ними не простой старик, а колдун и что ни руки, ни ноги, но даже оглобля, на которую временами оглядывался Гаврила, тут не помогут.
— Объяснять вам — только время тратить…
Он наклонился к котелку, понюхал варево. Не глядя на них нарвал из-под себя травы и опустил в кипяток.
— Вояки… Садитесь лучше. Сейчас буду вас в ум возвращать…
Муря зачерпнул своего варева и осторожно, стараясь ни капли не пролить протянул Избору.
— Выпей!
Избор чашку взял, пить не стал. Вместо этого он осторожно спросил:
— Что это?
Старик не стал выеживаться, а просто и доходчиво объяснил:
— Твоя память.
Избор принюхался и лицо его своротило на сторону.
— Что бы моя память так пахла? Да никогда не поверю!
Избор смотрел на колдуна, не зная что делать. Морда у старика была хитрая, мало ли что… По лицу было видно, что такой не только отравить может, но и ножом в спину, и серпом…. и добрым словом.
— Пей, пей… — понял его колебания старый колдун. — Ежели я тебя отравлю вот они мне голову отвернут.
Избор мимоходом вспомнил только что испытанное ощущение безвластия над своим телом и усмехнулся. Такому умельцу ни ножа не нужно, ни яду… Он с облегчением вдруг понял, что в эти минуты все они находятся во власти старика и бояться уже нечего — хуже не будет. Тогда, поднося чашку ко рту проговорил:
— Как же… Будет мне потом от этого легче…
Он напрягся, готовясь удержать в желудке дрянь, приготовленную колдуном, но к его удивлению то, что было налито в чашку, не смотря на запах, напоминало вкусом малиновый взвар. Он успел удивиться, как он вспомнил этот вкус, но тут же отбросил эту мысль, ощутив как рушится стена у него в голове. Сознание затопили тысячи образов, запахов, звуков и он пошатнулся.
