Перворожденные, отступив на шаг, слаженно вздохнули, не в силах оторвать от нее глаз. А Белка, будто не заметив, ласково провела ладонью по гладкой щеке Тира, походя пополнила его истраченный резерв и взъерошила непослушную челку.
– И когда ты успел стать таким колючим? Всего на пару месяцев вас отпустили, строго-настрого велели держаться от эльфов подальше, а вы… что только здесь забыли, а? Куда вас понесло? В такое-то время? Ну, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: когда ты коснулся Огня, мой мальчик?
– Месяц назад, на дороге, когда ранили Вала, – понурился юноша. – Но я случайно, честное слово! Я не хотел! Просто они так меня разозлили, что я даже не понял, в чем дело, а когда сообразил, было уже поздно… нас привели сюда.
– Это моя вина, – шмыгнула носом Милле. – Вал не виноват, правда! Не обижай его – он хороший! Честно-честно! Он меня защищал до последнего, и это вместо меня его ранили. Да, он допустил ошибку, но их было слишком много! Ракша, скажи, что так и было! Ты ведь можешь посмотреть через меня!
Молодая хмера с радостным урчанием скользнула к своей младшей сестренке и, проникновенно заглянув в ее синие глаза, согласно рыкнула. Да, так все и есть. У них не осталось иного выбора.
– Да не надо, я и без вас знаю, как все было, – отмахнулась Белка. – Ирташ уже подсмотрел у Тира и передал сразу, как только вошел. Я не сержусь. И Вала, пожалуй, не буду пинать… слишком сильно. Просто хотела убедиться, что вы оба отдаете себе отчет в том, что натворили, и готовы отвечать за последствия. Ведь так?
– Да, мама, – дружно вздохнули дети, понимающе переглянувшись.
– Отлично. Мелисса, иди сюда, я тебя, наконец, обниму. Ну-ка, признайся, это ведь твоя работа, да? В том, что Патрульные вас даже пальцем не тронули и привели прямиком к Владыке? Отвечай, хитрюга: ты ведь уже научилась делать то, что я тебе показала?
– Да, мама, – совсем тихо шмыгнула носом девушка и порывисто прижалась, спрятав горящее лицо на груди у покачавшей головой Гончей. Та ласково погладила пепельно-серую макушку и бережно коснулась губами мягких волос дочери.
– Ах ты, чудная, славная моя девочка… совсем большая стала.
– Она младше меня, между прочим, – немедленно буркнул Тир, сердито посверкивая глазами. – На целых четыре года.
– Не ворчи на сестру, – одернул его Таррэн. – Как вернемся, займемся тобой вплотную. И только попробуй сбежать на Заставу без спроса! Кстати, Литура я заранее предупрежу о твоих новых способностях, так что удрать на пару в Лес у вас больше не получиться. До тех пор, пока полностью в них не разберешься, за Кордон ни ногой. И у Крикуна больше засиживаться не дам. Если спалишь ему кузню, знаешь, сколько воплей он тогда устроит? Не смотря даже на то, что новые клинки тебе пообещал ко дню рождения?
– Отец, за что?! – взмолился юный маг. – Я уже многое умею! Я больше не сорвусь, честное слово! И Крикуну мой Огонь, что для Траш – укол остролиста! Он совсем нечувствителен к нашей силе! Сам – Подгорный! Да еще маг! Род А'врас слишком давно связан с Пламенем, чтобы я его испугал! Можно, мы хоть вдвоем по горам полазаем? Он так мало успел мне показать!
– Посмотрим. Когда выясним, на что ты способен, тогда и решим. Мелисса, иди ко мне.
Тир вздохнул так, словно тащил на плечах целую гору, но спорить и настаивать дальше не стал: в некоторых вопросах отец был очень строг и, как назло, всегда выполнял свои обещания. Раз сказал, что сперва проверит сам, значит, раньше времени из Дома вообще никуда не выпустит. Ни на Заставу, ни в горы, ни даже во Впадину, где было так здорово бегать наперегонки с дикими хмерами. И Лабиринту запретит открывать внутренний Кордон, пока воочию не убедится, что рано повзрослевший сын не натворит по неопытности бед.
Милле тихонько взвизгнула и, оторвавшись от матери, с восторгом повисла у Таррэна на шее. Эльф только засмеялся, обнимая юную девочку так, как только может любящий и обрадованный отец. Приподнял на вытянутых руках, слегка подкинул в воздух, вдоволь налюбовался ее счастливым личиком, всмотрелся в знакомые до боли синие глаза и крепко прижал снова.
– Ох, Милле, какая же ты у нас хитрюга! Маленькая, коварная и ужасно скрытная. Вся в маму! Да еще характер Ракши наложился… интересно, Владыка хоть знает, что ты давно нашла общий язык с его Ясенем?
– Нет, – неожиданно порозовела Милле. – Я не была уверена, поэтому даже Тиру еще не сказала.
– Что? – ошарашено повернулся Тирраэль, думая, что ослышался. – Ты что сделала?!
– КАК?! – одновременно с ним ахнул Владыка Тирриниэль, а Линнувиэль только молча закатил глаза. Просто потому, что больше уже не мог удивляться. Вообще. Белка поразила его сегодня так сильно, что он самым банальным образом истратил весь запас своих возможностей к удивлению. А теперь лишь обреченно слушал счастливое семейство, надеясь, что более страшных тайн, чем только что открытые, он уже не узнает. А если узнает, то как-нибудь выживет.
Владыка Тирриниэль беззвучно застонал, глядя на маленькую девчушку, радостно обнявшую его сына за шею. Милле… маленькая Милле… его ДОЧЬ!!! Первая девочка, родившая у Л'аэртэ за девять долгих эпох! Дочь!!! Сестра Тира и его собственная внучка!! Темная Бездна! Вот почему их так настойчиво прятали в Проклятом Лесу! Вот почему Тира не мог узнать ни один маг – Серые Пределы просто скрыли его чудную ауру вдобавок к наложенной отцом защите! А Милле… нет, она же Мелисса!!! Боже мой, у нее и имя, как у настоящей Л'аэртэ! Это чудесное "сса" в окончании, что так красноречиво указывало на ее высокое происхождение, о котором один слепой, неразумный и самонадеянный маг даже не догадался!!! Сестра! Они брат и сестра, а не жених и невеста!! Поэтому Тир так трепетно ее оберегал! Поэтому же ни разу не позволил себе большей вольности, чем осторожный, родственный поцелуй в щечку. Поэтому так настойчиво защищал от любопытных и откровенно заинтересованных взглядов собратьев! И поэтому же так неодобрительно смотрит сейчас, укоризненно покачивая головой.
– Вот вредина! Я-то думал, ты мне доверяешь! Выходит, это из-за тебя нас сегодня не коснулся ни один корень?
– Ага, – покаянно вздохнула девушка, отчаянно краснея под изумленными взорами Темных. И еще больше смущаясь от близости Элиара. – Я его просто попросила, чтобы вас не трогали, вот он и не стал. Я давно с его корешком разговариваю, а он иногда мне показывает, что творится вокруг: в Лесу, в Роще, в Чертогах…
Белка странно кашлянула.
– С ума сойти! Я-то думала, он тебя даже не признает!
– Признал. Не сразу, конечно, но признал – во мне же кровь сразу двух Л'аэртэ. Папы и…
– И моя, – совершенно спокойно закончила Белка. – Кто же тебя просветил относительно прошлого, красавица? Каррашик не стал бы, иначе я бы ему хвост оторвала. Ирташ у нас очень послушный. Ракша – девочка умная и не станет портить кровной сестре настроение. Траш – тем более. Тогда у кого хватило ума показать вам то, что там случилось здесь двадцать лет назад?
