Оставив Сильвию дальше разбираться с Терсой, Люцивар помчался за сестрой, которая широкими шагами направлялась к гостевой паутине на другом конце деревни.
– Кошка, Зал в другой стороне.
Не получив ответа, Люцивар попытался схватить Джанелль за руку. Щит, которым она окружила себя, был таким ледяным, что он ожег руку.
Джанелль миновала гостевую паутину и пошла дальше. Эйрианец шел рядом, не зная, что сказать, – точнее, не зная, что он осмелился бы сказать.
– Упрямый, ворчливый самец! – сквозь слезы бормотала она. – Я же сказала тебе, что чаше нужно время, чтобы исцелиться. Я же сказала, чтобы ты отправился в тихое, безопасное место. Почему ты не послушался меня? Неужели нельзя было хоть раз сделать так, как велено?! – Неожиданно она остановилась.
Люцивар наблюдал за тем, как горе перерастает в гнев, когда Джанелль медленно развернулась к Залу.
– Сэйтан, – угрожающе прошипела она. – Ты был там той ночью. Ты…
Люцивар даже не попытался догнать ее, когда Джанелль помчалась к Залу. Вместо этого он отправил сообщение Беале по Красной нити – копье к копью. Дворецкий в ответ сообщил, что Повелитель только что прибыл.
Он очень надеялся, что его отец готов к этой битве.
Он чувствовал, что она идет.
Слишком сильно нервничая, чтобы усидеть на месте, Сэйтан прислонился к своему столу из черного дерева, схватившись пальцами за край крышки.
У него было два года, чтобы приготовиться к этому. Он провел бесчисленные часы, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы объяснить зверства, едва не погубившие ее. Однако почему-то за все это время Повелитель так и не нашел подходящего момента рассказать приемной дочери обо всем. Даже после прошлой ночи, когда Сэйтан наконец понял, что воспоминания начали пробуждаться, он вновь отложил этот разговор.
А теперь, когда время пришло, он был по-прежнему не готов.
Вернувшись домой, он обнаружил в большом зале обеспокоенного Беале, передавшего сообщение Люцивара: «Она вспомнила Деймона – и она в ярости».
Сэйтан почувствовал, когда Джанелль вошла в Зал, и понадеялся, что сумеет найти способ помочь ей принять эти воспоминания при свете дня, а не в ночных кошмарах.
Дверь кабинета сорвалась с петель и разлетелась вдребезги, врезавшись в противоположную стену. Темная сила рябью пробежалась по комнате, сломав все столы и разорвав в клочья диван и кресла.
В Сэйтане проснулся страх. Но он отметил, что Джанелль не тронула ценные картины и скульптуры.
Затем она сама шагнула в комнату. Ничто не могло бы подготовить Сэйтана к холодному гневу, направленному прямо на него.
– Проклинаю тебя. – Ее полуночный голос звучал совершенно спокойно. В нем затаилась смертельная угроза.
Джанелль говорила всерьез. Если ярость и презрение, горевшие в ее глазах, хоть отчасти демонстрировали глубину ее гнева, значит, он и в самом деле проклят.
– Бессердечный ублюдок.
Его разум неистово метался в поисках ответа. Но Сэйтан не смог издать ни звука. Он отчаянно надеялся, что ее любовь к нему уравновесит эту ярость, – и знал теперь, что его чаяниям не суждено сбыться. На другой чаше весов теперь лежал Деймон.
Джанелль медленно подошла к нему, согнув пальцы с острыми как нож ногтями, которых теперь нужно было бояться.
– Ты использовал его. Он был другом, доверился тебе, а ты использовал его.
Сэйтан заскрипел зубами:
– У меня не осталось выбора.
– Выбор был! – Она быстрым ударом вспорола кресло, стоявшее перед столом Повелителя. – У тебя был выбор!
Его собственный нарастающий гнев пересилил страх.
– Потерять тебя! – резко отозвался он. – Отойти в сторону, позволить твоему телу умереть и потерять тебя. Честно сказать, я не рассматривал это как подходящий выбор, Леди. И Деймон тоже.
– Вы бы не потеряли меня, даже если бы тело умерло! Рано или поздно я собрала бы свою хрустальную чашу и…
– Ты – Ведьма, а Ведьма не может стать килдру дьятэ. Мы бы на самом деле потеряли тебя. Всю, без остатка.
Это на мгновение остановило ее.
– Я дал ему всю силу, которой обладал. Он спустился слишком глубоко в бездну, стремясь добраться до тебя. Когда я попытался вытащить его, Деймон начал сопротивляться, и связь между нами порвалась.
– Он разбил свою хрустальную чашу, – пустым голосом произнесла Джанелль. – Разбил свой собственный разум. Я сложила осколки и скрепила их, но чаша была слишком хрупкой. Когда Деймон поднялся наконец из бездны, ее могло разбить все, что угодно. Достаточно было одного-единственного жестокого слова.
– Я знаю, – осторожно произнес Сэйтан. – Я чувствовал, что с ним происходило.
В ее глазах вновь вспыхнул ледяной гнев.
– Но ты оставил его там, не так ли, Сэйтан? – обманчиво мягким тоном произнесла Джанелль. – К Алтарю прибыли дядюшки Брайарвуда, а ты оставил им на растерзание беззащитного человека!
– Он должен был пройти через Врата! – с жаром возразил Сэйтан. – Я не знаю, почему он этого не сделал.
– Разумеется, знаешь. – От ее воркующего голоса веяло замогильной жутью. – Мы оба знаем. Если на свечи не наложить специального заклинания, которое погасит их и закроет Врата, тогда кто-то должен остаться и сделать это вручную. Разумеется, остаться должен был Верховный Князь!
– У него могли быть и другие причины, – осторожно произнес Сэйтан.
– Возможно, – отозвалась девушка, не менее старательно подбирая слова. – Однако это не объясняет, почему он оказался в Искаженном Королевстве, верно, Повелитель? – Она сделала шаг вперед. – Это не объясняет, почему ты оставил его там.
– Я же не знал, что он в Искаженном Королевстве, пока… – Сэйтан поспешно стиснул зубы, пытаясь не дать остальным словам сорваться.
– Пока Люцивар не пришел в Кэйлеер, – закончила Джанелль. Она небрежно взмахнула рукой, прежде чем Сэйтан успел что-то сказать. – Люцивар был в соляных шахтах Прууля. Я знаю, что он ничего не мог сделать. Но ты…
Сэйтан тщательно отмерял слова.
– Первостепенной задачей было вернуть тебя. Я отдал этому все свои силы. Деймон бы понял это, более того, он бы потребовал этого.
– Я вернулась два года назад, и твою силу ничто больше не подтачивает. – В ее глазах плескались боль и чувство предательства. – Но ты даже не попытался дотянуться до него, верно?
– Я пытался! Будь ты проклята, я пытался! – Он обессиленно прислонился к столу. – Прекрати изображать из себя ограниченную маленькую сучку! Деймон, может, и был твоим другом, но он был и моим сыном! Ты что, действительно считаешь, что я бы даже не попытался помочь ему? – Сэйтана вновь переполнила горечь неудачи. – Я был так близко, ведьмочка… Так близко… Но он остался вне досягаемости. Деймон не поверил мне. Если бы он приложил хотя бы незначительное усилие, я бы прикоснулся к нему. Я бы показал ему путь из Искаженного Королевства. Но он не поверил мне.
