Я заметил рукопожатия, несколько поцелуев и даже услышал смех, озаривший эту мрачную ночь.
«О, святая Вазрина! — думал я. — Из какого же удивительного материала ты вылепила нас?»
Железная дверь распахнулась передо мной, и меня втолкнули туда. Пока один охранник проверял оковы на руках и прикреплял к кольцу на моей шее короткую цепь, второй зид связывал мне лодыжки куском веревки. Состояние ног не позволило бы мне далеко убежать, но я вспомнил несколько любимых ударов ногами, когда увидел, что охранников только двое. Жаль.
Пока они вели меня, спотыкающегося, по темному коридору туда, где горел тусклый желтый свет и слышен был плеск воды, где-то далеко в темноте раздался вопль, загасивший последние искры выдержки, которые еще чудом теплились в моей душе. Что, во имя всего живого, может заставить человека так кричать?
Ищи защиту внутри себя… погрузись глубже… пусть все пройдет.
В отвращении и ужасе, я не понимал даже собственных мыслей.
Коридор делал резкий поворот. Перед открытым дверным проемом горели факелы. Пока я жмурился от яркого света, мой охранник подвел меня к деревянной скамье, стоявшей у голой каменной стены.
— Сядь здесь и не шевелись.
Сидеть спокойно было не так уж просто, поскольку кто-то, стоящий позади меня, взял нож и принялся огромными пучками срезать мои волосы. Но я пытался. Когда недружелюбный незнакомец орудует ножом в непосредственной близости от твоих глаз, ушей и всего такого, лучше не возражать.
— К следующему готов! — раздался крик из-за другой двери.
— Этот — просто ужас какой-то, — заметил охранник, сдергивая меня со скамьи за цепь на шее.
Из-за связанных ног я едва не упал лицом прямо в кучу волос на полу.
— Хочешь сплясать для нас, дар'нети? Резкий ответ готов был сорваться с губ.
Нет. Обратись внутрь себя… погрузись глубже… что бы ты ни сказал, оно станет поводом для чего-то, что ты предпочел бы не испытывать. Прибереги остроумие для тех, кто его оценит.
В следующей пустынной комнате, маленькой, прямоугольной, были отсыревшие стены и каменный пол, плавно понижавшийся к водостоку. Охранники вздернули мои руки над головой и зацепили их за железный крюк. Затем они сорвали то, что осталось от моей одежды, вместе с изрядным количеством кожи там, где к ней присохла окровавленная ткань. И хотя я ожидал чего-то подобного, но все равно не смог сдержать крик, когда меня окатили со спины ведром ледяной воды.
— Рука Вазрина!
— Давай, раб, ты же хочешь появиться перед господином надсмотрщиком чистым и красивым, не так ли?
У них была не то щетка, не то швабра, не то какое-то похожее приспособление. С его помощью они отдраили меня, а потом снова окатили ведром воды. Голый и дрожащий, я едва не подпрыгнул на ладонь от земли, когда кто-то принялся мять и ощупывать мою спину и конечности. Отвратительное чувство беспомощности. Он обошел меня кругом — маленький, аккуратный зид, от взгляда которого я весь съежился, когда он взглянул мне в лицо. Взяв один из обрывков веревки, свисавших с кольца на его поясе, он плотно обернул ее вокруг моей шеи. Я отшатнулся, пытаясь успокоить себя мыслью о том, что это было бы ужасно глупо: дать себе труд вымыть меня только затем, чтобы потом удавить. И в самом деле, он сразу же убрал веревку, не обращая внимания на мою издерганность.
— Отдай этого Дьюину, — сказал он, надрезав шнур маленьким ножичком и передав его одному из моих охранников. — Ты кажешься просто превосходным экземпляром.
Я предположил, что последнее высказывание адресовалось мне, но не в моих привычках было поддерживать изысканную беседу с враждебно настроенным незнакомцем, который мог сделать со мной все, что ему вздумается.
— Как тебя зовут? И без глупостей. Мы узнаем, если ты солжешь.
— В'Capo из Сен Истара.
— Возраст?
— Сорок три.
— Род занятий?
— Учитель фехтования.
— В самом деле? А твой истинный талант?
— Младший Повелитель Коней. Не было времени на что-то еще.
Что за глупость: извиняться перед каким-то проклятым зидом за недостаток способностей.
Его бледные глаза и полные руки продолжали изучать мое тело.
— Очень плохо, что твой истинный талант не позволяет сделать из тебя воина. Твое физическое состояние этого требует. Но раб для тренировок — это лучшее, что из тебя выйдет. Некоторые из них живут довольно долго, случается, по нескольку месяцев. Тебе придется полагаться исключительно на физические данные, но…
— Дьюин готов, — сказал один из охранников.
— Скажи ему, этот сгодится для тренировок. Если он прилично сражается, он может оказаться полезным.
Меня привели в сумрачное, дымное, жаркое помещение. Ком подкатил к горлу, когда меня поставили на колени на грязный пол. Все здесь пропиталось отвратительной вонью страха. И тот крик тоже шел отсюда.
— Растяните его.
Освободив от пут мои руки, их вытянули вперед и в стороны, вынудив меня лечь грудью на наклонную, холодную как лед, каменную плиту. Когда они закрепили мне запястья, кто-то снял с моей шеи железное кольцо с прикрепленной к ней цепью.
«Тем лучше», — подумал я.
Я не мог поднять голову, чтобы видеть хоть что-то, кроме холодного гранита под своим носом.
Смутная темная фигура замаячила у меня над головой. Мне очень не нравился этот ревевший позади него огонь. Совершенно.
Кто-то намазал мне шею холодной мазью, нашептывая при этом слова заклинания. Я глубоко вдохнул, пытаясь отогнать ужас, пронизывающий все мое ноющее от боли существо. Запахло раскаленным металлом. Они говорили об ошейниках.
— Этот подойдет, — раздался сухой голос. — Посмотрим, не тонка ли кишка у этого крепкого парня.
Чьи-то руки подняли мою голову и просунули полосу горячего металла между мной и камнем. И, разумеется, в таком положении я не мог ни отдернуться, ни как-то еще помешать им, пока они оборачивали металл вокруг моей шеи и он испарял с нее мазь.
Я не кричал. Это было терпимо — определенно терпимо.
Погрузись глубже… не чувствуй… пусть все пройдет…
Пока зид произносил заклинания, от которых у меня кровь стыла в жилах, горячий металл менял форму, растекался, пока не замкнулся гладким и плотным кольцом. Тогда они окатили меня холодной водой. Борясь с тошнотой и дрожью, я подумал, что худшее уже позади.
— Есть кто важный поблизости, кто желает насладиться запечатыванием?
— Вам придется сделать все самому. Хозяина весь день не было видно, и гостей у него нет. Пойду, приготовлю следующего. Там еще сотня.
— Ну, уж я-то с ними быстро справлюсь. Охранник вышел, оставив только человека в черном.
