— Оставь ее, Давид, — сказал Кремер, беря мальчика за руку и выводя из зала. — В ее сердце больше нет любви к тебе.
— Да, — проговорил Давид. По щеке скатилась воображаемая слеза он, развернувшись, пошел к выходу.
Давид понял, что произошло. После разрыва связи между Люком и Жанной, в ее сознании, в ее сердце действительно образовалась брешь. Вот только заполнил ее не Давид. Инквизитор, спасший ее жизнь, ворвался в сердце на тракторе и выкинул оттуда и Люка, и Давида, как ненужный мусор. Но Давид не сказал мистеру Кремеру одну удивительную вещь. Да, Знание архиколдуна всепроникающе, и когда он посмотрел им на тело под грудой камней, оно было мертво. Вот только уходя из зала, Давид слышал перекрывающие шум урагана, звенящие, как церковные колокола, удары. Это снова забылось сердце инквизитора. Он оставался мертвым почти две минуты, а потом ожил. Абсолютное чудо в последний раз провернуло его жизнь и ушло в те неведомые дали, откуда явилось. Только теперь пусть и неосознанное желание, загаданное Андре на Новый Год, исполнилось. Спустя три часа, Давид уже летел на самолете в Амстердам. Мистер Кремер с новым учеником улетели в вихре и забрали ураган, сделав самолетные перелеты возможными.
Через двадцать минут Жанне удалось откапать руку. По щекам побежали не слезы горя, но слезы радости — на запястье прощупывался слабый пульс. Кое-как она откапала его наполовину, внезапно в кармане инквизитора зазвенел телефон. Она достала трубку, как только пальцы коснулись пластикового корпуса, в зале похолодало. Она приняла вызов, холодный, бесстрастный голос сказал:
— Здравствуйте, Жанна. Я вызвал скорую, как только колдуны покинули замок. Простите, но до этого я не видел его в Знании. Врачи будут у вас через несколько минут, а вас я попросил бы дождаться моих людей в больнице.
— Кто вы?
— Я — Великий Инквизитор.
— Сволочь ты, а не инквизитор.
— Вполне может быть, что вы правы, Жанна. Но вы выполните мою просьбу?
— Я не отойду от него ни на шаг.
— Хорошо. До встречи.
Вскоре из разбитого окна послышались сирены. Как во сне Жанна встретила врачей, вбежавших в зал. Пока те добирались, девушка откопала Андре полностью, его голова покоилась у нее на коленях, рука девушки гладила длинные волосы, слипшиеся от крови. Врачи вынесли его, повезли в больницу. Жанна помнила эту поездку плохо, как и несколько часов в больничном коридоре, проведенные в ожидании. Но вдруг голова прочистилась, будто чья-то властная рука убрала из мыслей все ненужное, а потом бережно и аккуратно сковала для девушки новую логическую цепь. В коридоре похолодало, да так, что пар изо рта пошел. А потом, десяток мрачных людей в плащах с длинными немытыми волосами вошли в коридор. Но даже этот эскорт бледнел на фоне серого, но такого яркого монаха с выстриженной макушкой, шлепающего босыми ногами по чистому больничному полу. Великой Инквизитор собственной персоной прибыл посмотреть, что случилось с его работником. Он подошел к девушке, мозолистая рука погладила ее по голове, забирая все оставшиеся печали. Фигуры в плащах вошли в палату Андре, послышался шум возни, вскоре они вынесли тело, прямо вместе с кроватью. Они несли его, как несут гроб на похоронах, как викинги на щите несли героя, поверженного в неравной битве, но Андре еще жив.
Следующее воспоминание, что сохранилось у Жанны, связно с полетом на самолете. Голос Великого Инквизитора, расспрашивающий об ее истории, выгонял из мозга все посторонние мысли, приковывал внимание намертво. Она держала Андре за руку, тот лежал на больничной койке и дышал. И это — самая прекрасная музыка, какую она слышала — звуки его хриплого дыхания. А потом Великий Инквизитор опять положил ей ладонь на голову, и она уснула. Ей ничего не снилось, в отличие от Андре.
Опять огромный храм смешанного стиля приютил Андре под сводами. Андре, как всегда, вошел с парадного входа, прикрыл огромную дверь. Он посмотрел на противоположный конец храма, где под красивым иконостасом его должен ждать молящийся священник, но сегодня картина изменилась. Сегодня священник ждал его стоя. Михаил улыбался Андре, инквизитор улыбнулся в ответ. Они пошли друг к другу, и встретились ровно посередине храма. Над ними чего-то гудел высокий купол, с изображениями ангелов и архангелов.
— Здравствуйте, отче, — сказал Андре, обнимая священника.
— Привет, Андрей.
— Вы опять забыли, что меня зовут иначе.
— Нет, это ты забыл, как тебя зовут в действительности.
— Почему вы не молились, когда я вошел?
— Мне незачем больше молиться за тебя.
— Что, я настолько безнадежен?
— Напротив, твои грехи прощены, Андрей. Теперь твоя судьба только в твоих руках.
— И что это значит?
— Что теперь ты свободен. И что это наша последняя встреча.
— Но я так и не получил ответов на мои вопросы.
— Нет, ты их получил.
— Не понимаю.
— Неужели ты считаешь, что ответы должны облекаться в слова? Напротив, лучшие те ответы, которые жизнь дает тебе действиями. Ты изменился, Андрей, и если ты прислушаешься к себе, то поймешь, что тебя больше не волнуют ответы на вопросы, которые задавал мне раньше.
— Возможно, вы правы.
— Я просто прав. Но нам пора прощаться, Андрей. Ты дошел до конца пути.
— И что это значит? Я теперь умру?
— Нет. Ты просто можешь начать новый путь. Только пройдя старый путь, ты сможешь начать новый правильно, пользуясь опытом предыдущего.
— И мы больше никогда не увидимся?
— Никогда. И это хорошо, Андрей. Ко мне приходят только люди, у которых есть проблемы. Теперь ты ко мне не придешь, потому что проблем у тебя не будет.
— Никогда?
— Никогда!
— Тогда прощайте, Михаил. Приятно было пить с вами водку в поезде.
— Прощай, Андрей Каткин. Мне тоже было приятно.
Храм растворился, расплылся, превратился в легкое воспоминание. Как утром люди иногда не могут вспомнить сны, так и воспоминание о храме стерлось из головы инквизитора. Он проснулся.
Андре обнаружил, что лежит в той самой келье, где жил, когда инквизитор Решар обучал его в школе. Маленькая, но до ужаса уютная. Он попробовал подняться. Ребра, нога и плечо болели, но, в принципе, жить можно. Дверь в келью отворилась, на пороге появился брат Франц.
— С выздоровлением тебя, брат Андре, — улыбнулся Франц.
— Спасибо, брат Франц, — ответил Андре, пожимая протянутую руку.
— Великий Инквизитор хочет видеть тебя, Андре.
— Сейчас?
— Да. Он почувствовал, что ты приходишь в себя и послал меня, чтобы я пригласил тебя к нему.
