Велли внесла в комнату два длинных меча. Противники встали в свободное пространство и приняли нужные позиции. С губ Ортека не сходила насмешливая ухмылка, Матей же с гневным лицом тут же бросился в нападение. Черноморец ловко отражал удары, вовремя и умело подставляя легкое оружие. Он уверенно стоял на полу. Очень скоро Ортек стал теснить противника, задвигая его в угол. Одним сильным и неожиданным движением меча черноморец выбил оружие из рук графа и приставил к его шее толстое деревянное лезвие, столь быстро и успешно завершив поединок.
На лице Матея отразилась растерянность. Он просительно поглядел на отца в надежде, что тот разрешит сложившуюся ситуацию. Но граф отвернул голову в сторону.
— Теперь ты попросишь прощения за все свои грязные речи, высказанные в присутствии благородных дам, граф Матей, — жестко заговорил Ортек, — а заодно принесешь клятву верности мне, Ортензию, царевичу черноморскому, сыну Веллинга Релия, внуку Государя Морийского Дарвина II.
Весь день Лисса провела возле постели брата. Дуглас неподвижно лежал на широкой кровати. Его лицо было бледно-синим, руки тяжело свисали с краю. Он пришел в себя совсем недавно, но девушка уже завалила брата вопросами о самочувствии.
— Я с каждым вдохом набираю сил, — устало отвечал он. — Думаю, что скоро смогу подняться и даже прогуляться по парку. Ничего ведь не случилось…
— Никаких прогулок, — забормотала Лисса. — Ланс, наконец, сумел привести тебя в сознание. Ты упал без чувств утром, когда собирался с Вином и Ортеком в очередной визит к соседям. Только подумать — за два дня эти релийцы разослали десятки приглашений в Сверкающий Бор, едва прослышали о черноморском наследнике! Сегодня вы отправлялись на охоту к маркизу или принцу?
— Я очень плохо помню сегодняшнее утро, — прошептал Дуглас. — Только жуткая боль в голове и руках.
— Ты весь побелел, кисти потемнели, глаза закатились. Я ужасно перепугалась! Вин отнес тебя в спальню. Завтра уже бал у графа, но ты, Дуглас, никуда не поедешь в таком состоянии!
— Я и не рвусь туда, — слабо усмехнулся рудокоп. — За эти дни я насмотрелся на морян, их дворянские разговоры и посиделки. Выставлять из себя богатого эрлинского купца у меня уже точно нет сил. Это ты, наверное, мечтаешь оказаться в центре сверкающей залы, где можно танцевать всю ночь под музыку и пение менестрелей. Ивалита сказала, что Веллина перешила для тебя одно из самых богатых и красивых платьев.
— Но я не пойду без тебя, — Лисса отрицательно замахала головой.
— Ты всегда мечтала посмотреть, как живут принцы, не стоит ради меня пропускать такое событие. К тому же, я думаю, что к завтрашнему вечеру совсем оправлюсь.
— Ланс считает, что это дает о себе знать яд в крови. Сегодняшний обморок только начало мучений, которые выпали на твою долю, Дуг, — голос девушки звучал безнадежно, а в глазах появились слезы. — Нам надо поскорее уходить отсюда, а не задерживаться на балах, охотах, обедах и прогулках. Помнишь, Двина говорила, что в Великом лесу на самом севере живут колдуны. Если это не народные выдумки, то нам надо спешить туда. Они намного сильнее Ланса, и уж точно помогут тебе излечиться.
— Ортек уверен, что лишь живая вода способна исцелить от яда каверелия, — заметил Дуглас. — Но северные колдуны обладают древними знаниями, они могут указать дорогу к источнику с живой водой.
— Ортек уже совсем забыл о своих клятвах и обещаниях! Он ведь у нас царевич, сын Релия, внук морийского государя… Сейчас об этом говорят все господа, крестьяне, слуги, да и дворовые собаки. Зачем ему живая вода? Чтобы исполнить волю отца и стать правителем Черноморья?! Так он может стать наследником Мории и без неё, учитывая, сколько уже клятв верности ему принесли новые подданные — релийские дворяне, в надежде, что им удастся возвести его на трон в Алмааге. Если он подождет с десяток лет, то эти планы могут и осуществиться, и тогда он будет полным хозяином в Алмааге, и может даже отыщет сосуды с живой водой, которая предназначена лишь для царственных особ. Неслучайно ведь наш государь Дарвин дожил уже до восьмого десятка, пережив собственного сына. И тогда он исполнит и клятву, якобы данную на родной земле, и снимет проклятие с черноморцев, — Лисса говорила презрительным и обиженным тоном. Она ждала, что брат перебьет её и станет переубеждать, но, похоже, Дуглас не имел на это сил.
— Я буду только рад за него, если все так и случится, — наконец, произнес он.
— Дуглас, но у нас с тобой нет столько времени, — опять заговорила тайя. — Ты должен поскорее излечиться и избавиться от этой заразы!
— Это наказание мне за убийство, и я один должен принять все страдания, которые выпадут на моем пути. Пока ещё ничего страшного не произошло — я просто упал без сознания и совсем ничего не почувствовал, — Дуглас попытался улыбнуться, но Лисса видела, что жжение в руках приносило ему нестерпимую боль.
Дверь в комнату отворилась, и на пороге появилась фигура девушки. Ивалита держала в руках подсвечник. Она улыбнулась Дугласу и Лиссе.
— Велли уже нашла тебе парик, чтобы скрыть твои короткие кудряшки, — задорно обратилась она к девушке. — Ты должна поскорее его примерить, а также выбрать себе теплую накидку, чтобы завтра не замерзнуть по дороге в имение де Кор.
Лисса вскочила с места. Она извиняющим взором посмотрела на брата, пожелала ему скорейшего выздоровления и поспешила за подругой. В то время, как Дуглас ездил с Вином, Ортеком и Рином по округе, Лисса с сестрами де Терро осмотрела весь девичий гардероб, выбирая себе наряды. Девушка ожидала предстоящего бала с нетерпением. Ей хотелось наяву взглянуть на богатые платья благородных дам, их изящные украшения, кокетливые взгляды. Хотя Ортек после победы над Матеем представил своих друзей из Тайрага как эрлинских благородных горожан, Велли сразу уяснила, что привычки и поведение Лиссы не соответствуют её происхождению. С иронией и смехом, которые были присущи старшему брату, юная графиня намекнула тайе, что ей надо многое изменить, чтобы действительно выглядеть и вести себя как дворянка.
— Мало кто из округи видел эрлинов, — сказала она Лиссе, — но твои манеры больше напоминают крестьянские замашки, чем нравы молодой барышни.
Лисса не стала спорить с прозорливой релийкой. Она призналась Велли и Ивалите, что на самом деле легалийская простолюдинка, которой Оквинде де Терро любезно предоставил кров в тяжелую минуту. Любопытство девушек было удовлетворено, так как от мужчин они не могли добиться ни слова о том, чем те занимались в последние годы жизни, и Веллина принялась за выполнение своего замысла. Она учила Лиссу танцевать, петь, вести непринужденные разговоры с кавалерами, хотя эти уроки более напоминали ежеминутные советы, из которых большая часть пролетала мимо ушей тайи.
