class="empty-line"/>
Наблюдая, как она уходит, Антон задавался вопросом, есть ли еще время изменить свое мнение о ее включении.
Яромир вернулся, ведя за собой маленького черного мерина. — Запрыгивайте, — сказал он Амели. — Я подержу его, — голос его звучал несчастно.
В кои-то веки Амели не стала возражать на приказ, и она забралась в боковое седло. Антон потянулся к Соболю, который стоял рядом, и помог Селин тоже сесть в седло.
Вокруг них люди садились на лошадей, а сержант Базин сидел на скамье повозки с поводьями в руке, рядом с ним была Хельга.
Чувствуя себя еще более неловко, Антон повернулся к Яромиру. — Надеюсь, я не задержусь надолго. Возможно, сестры быстро решат эту проблему. — Он замолчал, не зная, что еще сказать. — Я буду посылать сообщения и держать вас в курсе.
Яромир кивнул, но ничего не сказал.
Не имея больше ничего, что можно было бы сказать или сделать, Антон схватил поводья своего собственного коня — высокого гнедого жеребца по кличке Шепот из-за его низкого, почти неслышного ржания. Антон вскочил. — Веди нас, капрал Рюрик.
Кивнув, молодой капрал направил своего коня к выходу со двора. Весь контингент последовал за ним. Антон ехал прямо за Селин и Амели, и он чувствовал, что Яромир наблюдает за ним.
Но даже так он не оглянулся.
Глава 3
Дроевинка была страной густых, влажных лесов. С деревьев свисал мох, на их стволах росли грибы, и влажный воздух часто был наполнен запахом суглинка. Грунтовые дороги становились грязными, когда шел дождь.
Селин не поднимала головы большую часть утра, когда ехала рядом с Амели, направляясь на север по дороге, едва достаточной для двух лошадей. Фургон с припасами катился впереди них, а Антон ехал прямо позади. Но эта небольшая группа была довольно плотно окружена солдатами, так как Рюрик возглавлял контингент с десятью мужчинами впереди, а остальным десятерым он приказал замыкать тыл.
Дом Палена контролировал значительную часть юго-западных провинций. Камень находился в самом южном секторе их рук. Кимовск находился к северу и немного западнее, почти на границе между Дроевинкой и Беласки.
Утро прошло спокойно, так как никто, казалось, не был склонен много говорить… за возможным исключением Хельги, которая иногда критиковала бедного сержанта Базина за ее мнение о его навыках вождения. Он принял это с крепко сжатыми челюстями и довольно хорошим изяществом.
Ближе к полудню моросящий дождь прекратился, и Селин откинула голову назад, глядя на серое небо над головой. Ей было холодно и сыро, а спина болела от того, что она ехала уже несколько часов подряд, но она знала, что это произойдет, и не жаловалась.
Узкая дорога, по которой они ехали, превратилась в гораздо более широкую, и Рюрик повернул на запад. Казалось, он знал, куда идет, поэтому Селин не задавала никаких вопросов. Хотя она выросла в этой стране, она никогда не путешествовала до прошлой весны и была смущена своим незнанием географии Дроевинкана.
Позади нее послышался слегка ускорившийся стук копыт, и она оглянулась, чтобы увидеть, как Антон ставит свою лошадь между ней и Амели. Селин отодвинулась влево, чтобы освободить для него место, и его конь, Шепот, рысцой проскакал между ними, прежде чем снова перейти на шаг. По этой более широкой дороге трое всадников могли легко ехать бок о бок. Вода капала с волос Антона, стекая по его плащу. Он, казалось, ничего не заметил.
— Сколько времени до Кимовеска? — спросила Селин.
— Полтора дня, — ответил Антон.
Амели повернулась и посмотрела на него. — Яромир доставил нас из Шетаны в Сеон за одну ночь.
Антон кивнул. — Да, но Шетана ближе… и, насколько я понимаю, Яромир той ночью срезал путь через лес. Мы будем держаться дорог и проведем ночь в городе под названием Рекаузи. Мы должны добраться до Кимовеска завтра к полудню.
Селин не могла не задаться вопросом, что значит «провести сегодняшний вечер в городе». Может быть, кто-нибудь из местных поселит их здесь? В своем последнем путешествии с Яромиром они каждую ночь разбивали лагерь и спали на открытом воздухе среди деревьев.
Однако выражение лица Антона было обеспокоенным, как будто он хотел поговорить о чем-то другом, поэтому она больше не задавала ему вопросов и просто ждала.
— Вы чувствуете себя в состоянии говорить о предстоящей нам задаче? — наконец спросил он.
Это была вежливая формальность, так как ему, вероятно, никогда бы не пришло в голову, что они могут отказаться, но даже усталая и промокшая Селин не хотела отказываться. Ей было интересно, что он собирался сказать.
Он долго молчал.
— На этот раз я не смогу выдать вас за дворян, — наконец начал он. — Леди Хелена, которая является матерью будущей невесты, знает каждую знатную семью в Дроевинке, по крайней мере, по репутации. Итак, я собираюсь сказать, что вы дочери богатого торговца шерстью, мисс Селин и мисс Амели. Хелена будет уважать это. Она вышла замуж за барона, который тоже был торговцем.
Селин сочла титул «Мисс» мудро двусмысленным. Жен богатых торговцев часто называли «Госпожами», а дочерей — «Мисс». Это отличало их от простых крестьян и в то же время от знати.
Амели громко выдохнула через нос. — Я вообще не вижу необходимости в этой уловке. Почему вы не можете просто сказать им, что мы ваши провидцы, мы здесь для того, чтобы выполнить для вас работу, и они должны позволить нам начать их читать?
Он покачал головой, — Это не сработает. Вы не знаете, каково большинство дворян. Им нужно договориться… почти поверить, что ваше прочтение их было их собственной идеей.
— Ну, некоторые из солдат Дамека, те, кто работал в Шетане, выдадут нас с первого взгляда, — настаивала Амели.
— Вы позволите мне разобраться с этим, — ответил он почти пренебрежительно, как будто этот вопрос не стоил обсуждения. — Но вам нужно больше знать о семье, с которой вы будете иметь дело.
Селин повернула голову. — Вы с ними встречались?
— Некоторые из них. — Он снова сделал паузу, как будто раздумывая, с чего начать следующую часть разговора. — Отец принца Родека влюбился в женщину, несколько ниже его по положению, леди Клариссу, и женился на ней. Ее семья была титулованной, но не королевской. Но тогда дом Эн не пользовался такой властью, как сейчас, поэтому брак не привлек особого внимания, как и рождение Родека.
