В шкафу висели самые разнообразные платья и костюмы. Разных размеров, цветов и фасонов. Я тут же его захлопнула. Как подумаю, что до меня здесь жила женщина, так же, как и я, страдала и плакала, ее били, насиловали или еще чего похуже… И куда она делась? «Не думать! Не думать!» — несколько раз повторила я себе. А может, все было не так? А может, она любила Рода?.. Я тут же грустно усмехнулась. Как можно любить это чудовище?! Сумасшедший насильник, психопат и садист.
Немного походила по комнате. Делать ничего не хотелось, истерика схлынула (пощечина, как оказалось, прекрасное и действенное успокоительное, гораздо лучше таблеток). Нашла небольшую полку с тематическими сборниками электронных книг. Перебрала корешки — любовные романы, фантастика, несколько записей классических театральных постановок. Открыла шкатулку на столе — и зажмурилась от яркого блеска, ослепившего глаза. Немаленькая шкатулка была доверху забита драгоценностями. Переливались бриллианты, искрились изумруды, таинственно мерцали рубины… «Сколько же здесь кредитов? В этой шкатулке?» — подумала равнодушно. Конечно, зачем ему деньги за выкуп? Тем более что в таком случае остается вероятность, что его местонахождение раскроют. Зачем так рисковать? Взорвал — и дело с концом… Я опять вернулась к тяжелым мыслям: что случилось с пассажирами и где сейчас девушки, с которыми я попала сюда?
За портьерой, украшающей имитацию окна (экран сейчас показывал зеленый луг, небольшой ветерок колыхал траву, вдали шумел лес, иногда пролетали птицы), стоял небольшой кухонный автомат. Я почитала рецепты, написанные на всеобщем. Средненько. Пять первых блюд, десять вторых. Штук двадцать салатов. Да, не сравнить даже с моим, не то что с автоматом Ричарда. Я пощелкала кнопкой на экране — окне, выбрала морской берег с набегающими волнами и отошла. Есть не хотелось. Как подумаю, что эта комната — все, что мне предстоит видеть до конца жизни, сразу становится так тошно и тоскливо, что хочется завыть.
Заметила небольшую дверцу в глубине, за шкафом. Открыла. Оказалось, маленькая ванная. Умывальник, современная ионная душевая кабина, туалет. Осмотрелась, вроде все чисто, следов пребывания прежних жильцов не наблюдается. И решительно стала под душ…
Когда смыла с себя грязь, насилие и липкий пот, стало немного легче. Я стояла обнаженная, смотрела на себя в зеркало и размышляла. Я действительно серьезно размышляла о самоубийстве. Технически, думаю, это не составит для меня труда. В шкафу есть пояса, из которых можно сделать удавку, да и что‑нибудь острое найти не проблема… Я пристально смотрела в свои широко раскрытые серьезные глаза и думала. Двадцать семь лет… Я могла бы прожить еще сто или сто двадцать, с нашей медициной это вполне возможно. Неужели моя короткая жизнь закончится здесь, на спутнике малоизвестной планеты Арас?..
Невесело улыбнулась своему отражению. Такое знакомое до боли лицо… Левая щека немного вспухла и покраснела, трещина на губе уже затянулась и напоминает небольшую тоненькую полоску.
У меня в теле было два чипа. Один вживляли сразу после рождения: другими словами, он служил электронным паспортом. Второй чип был биологическим. Живым, так сказать. Его мне имплантировали в десять лет. Этот чип выполнял несколько функций: усиливал иммунитет, помогал быстрее заживлять раны и царапины, защищал от различных болезней и вирусов. Внутри него имелись различные антитела и препараты, которые попадали в кровь, как только в этом возникала необходимость. Еще чип являлся противозачаточным средством, контрацептивом. Для всех жителей Прим электронный чип был обязательным, а биологический — желательным. Некоторые вживляли себе и больше. В сетчатку — компьютер, в ухо — радиотелефон, в подушечки пальцев — электронные ключи и необходимые для профессиональной деятельности инструменты, в мышцы ног и рук — ускорители… Да существует еще много других приспособлений для усиления различных функций организма — зрения, слуха, обоняния, всего другого. Я не хотела превращаться в андроида, поэтому у меня их всего два.
Вдруг меня охватили воспоминания. Болезненные и прекрасные, горькие и радостные… Я вспоминала, как бабушка учила меня составлять икебану или как родители взяли с собой впервые на Хармони… Я вспоминала, как Ричард на коленях предложил мне брак и постоянно убеждал в своей любви, а я села ему на шею и отмахивалась от его нежности… Мне было тогда неинтересно. Хотелось азарта, приключений, адреналина… Дура! Я вспоминала, как мы с подружками устраивали гонки на флаерах и хвастались друг перед другом живыми экзотическими животными с Акрити. В тот год, после открытия планеты, стало модным завести в семье маленького рикси. Они были похожи на пушистых зайчиков, только с круглыми ушками с кисточками и хвостом колечком. Еще они умели повторять звуки, как попугаи, только более отчетливо. Слезы опять потекли из глаз.
Нужно взять себя в руки. Как там сказал Род? «Если не хочешь оказаться на первом уровне?..» Я поплелась в комнату. Постель была свежей. О, даже саморасстилающаяся кровать? Такая же у меня и на Прим, только более новой модели — с разнообразным бельем. А здесь только белые простыни и наволочки. Я сложила пижаму, положила рядом с подушкой, а сама забралась в постель и укрылась покрывалом. На столике стояли электронные часы. Двадцать два ноль ноль. Как понять, что это за время? Я улетала с Рая в двенадцать, несколько часов полета — и пираты. Дальше час полета на шаттле. Потом спутник, шеренга, Род и — провал во времени. Шок, темнота, паника, насилие… Все равно. Здесь же нет ни дня, ни ночи. Какая разница? Я закрыла глаза и попыталась заснуть. Куда там!
Тело дрожало от безмерной усталости и истощения, но больше всего болела голова. Сотни разных мыслей разрывали мозг и не давали покоя.
В глубине души я понимала: вот он — момент истины. Точка отсчета, рубеж, красная черта моей жизни. Именно сейчас решается моя судьба. Не тогда, когда я поступала или бросала университет; не тогда, когда я оформляла партнерство с Ричардом или разрывала в одностороннем порядке наш брак. Все то — пустое, далекое и поверхностное. А сейчас — вот он, мой Рубикон. Я смотрела в чернильной темноте комнаты на мигающий красный огонек визора, и внутри меня ему в такт билось сердце. Казалось, так четко мой мозг не работал никогда. Весь мир сузился до этой маленькой красной точки под потолком. Глубоко вдохнула сухой холодный воздух. Оказывается, я люблю жить. Мне двадцать семь лет, и я никогда еще не была так уверена в принятом решении. Я выбираю жизнь. Пусть трудную, невозможную и ненавистную. Пусть болезненную, жестокую и горькую. Но жизнь.
