Я призадумался и почти сразу решил, что все не так уж плохо: мы оказались в нужном месте и в нужное время — ночью тут было бы не в пример опаснее. Сами живы-здоровы, имеем возможность спокойно оглядеться. Наконец, моя сумка осталась невредимой, а значит, жить можно. Правда, без защитного круга и хороших охранных амулетов в лесу долго не продержаться, но если успеем убраться под защиту крепостных стен до темноты, то я смогу нормально работать.
— Посмотри, что творится в округе, — велел я Ничу, подойдя к терновнику и рывком сняв с него тяжеленную сумку. — Хочу знать, сколько тут прячется неупокоенных и к какому классу они принадлежат. Только не попадайся светлому на глаза.
Таракан понятливо кивнул и, нагло обчистив последний амулет мастера Лиуроя, бесшумно исчез в высокой траве. А я осторожно присел на единственный нашедшийся на поляне пенек и, запустив вслед Ничу слабенькое поисковое заклятие, принялся ждать результатов.
Ждать пришлось недолго: едва поисковик набрел на следы нескольких зомби-одиночек, обнаружил присутствие некрогнили и дал сигнал о том, что примерно на середине пути к баронскому замку находится целый рассадник нежити, мои наблюдения были грубо прерваны отборным матом, который в устах благородного светлого мага звучал непередаваемо красиво.
— Какая… посмела испортить этот… портал?! У какого… хватило ума дрыгаться под заклятием, как кастрированный ежик?! Я же предупредил, чтоб все закрыли свои… и молчали в тряпочку!
Ага. Завелся-таки, голубчик.
Я умиротворенно прикрыл глаза и тихонько вздохнул.
— Признавайтесь: кто это был! — взвыл дурным голосом светлый. — Кто этот герой, из-за которого нас едва не убило?!
Соединив большие и указательные пальцы, одновременно с этим оттопырив в сторону средние, я постарался отрешиться от истеричных воплей, грубо нарушающих покой моего внутреннего мира. Снова глубоко вдохнул через нос, потом выдохнул через рот. А затем еще раз — вдох и вы-ы-дох…
Кстати, очень действенная методика — мой первый учитель (да упокоится с миром его прах) когда-то изобрел этот замечательный способ для снятия напряжения и назвал его умным словом «мундитация».
Не знаю уж, что его на это подвигло (надеюсь, не результаты моих опытов над неживым?), но способ работал. И весьма неплохо, потому как спустя несколько секунд мое душевное равновесие пришло в норму, а внутри снова воцарился блаженный покой, до которого почти не долетали злостные инсинуации мастера Лиуроя.
Главное тут — сосредоточиться, ощутить единение с природой, почувствовать всеобщую гармонию.
— Ты! — вдруг проревел светлый и, судя по донесшемуся до меня приближающемуся топоту, направился в мою сторону. — Только у тебя хватило бы ума создать помехи! И только ты мог испортить заклятие, чтобы мы оказались демон знает где!
Ну, положим, не только я — Нич вон тоже не лыком шит. И вообще, нежить еще благополучно спит и не вылезет из своих нор до позднего вечера. Так что вы, господин светлый, не только невоздержанны на язык, но еще и склонны к преувеличению.
— Ты-ы-ы… — прошипел мне прямо в лицо разъяренный маг, чуть не наступив на новые сапоги. — А ну отвечай! Твоя работа?!
Я сложил губы трубочкой и тихо выдохнул любимую «мундитру» учителя:
— Омм.
— Что?! — отшатнулся мастер Лиурой.
— Омм! — пропел я чуть громче, не открывая глаз и не размыкая пальцев. — Омм!..
Мастер Лиурой, кажется, подавился. Я, правда, этого не видел, но, судя по звуку, у него что-то случилось с речевым аппаратом. И с дыхательным заодно, потому что, когда я наконец открыл глаза и безмятежно на него взглянул, лицо у светлого было угрожающе красным и перекосилось так, что я всерьез обеспокоился состоянием здоровья мага.
— Что с вами, коллега? — заботливо спросил я, на всякий случай поведя у него перед носом растопыренной пятерней. — Вам плохо?
— Хрр, — прохрипел он, вытаращившись на мои пальцы как бык — на красную тряпку.
— Господин граф, вам не кажется, что мы его теряем? Смотрите, какой нездоровый цвет кожи! И зрачки совсем широкие! Как бы наш дорогой маг не переусердствовал с заклинанием. Знаете, есть такая опаснейшая вещь, как магическое истощение, а тут все признаки налицо. Если не возражаете, я попробую дать ему настойку собственного изготовления. Правда, у нее есть побочный эффект в виде заикания, но чего только не сделаешь для спасения ближнего.
Его сиятельство, только-только пришедший в себя и еще не успевший осознать сути произошедшего, ошалело кивнул. Но потом подметил мою двусмысленную улыбку и тут же спохватился.
— Нет, не надо! Думаю, мастер Лиурой всего лишь расстроен тем, что мы… — граф с недоумением огляделся и, обнаружив неподалеку свою ошалело трясущую головами охрану, рядом с которой по-прежнему сладко дрых старый слуга, нахмурился, — …находимся не в окрестностях моего замка.
— Вот именно! — забывшись, рявкнул мастер Лиурой. — И это — его вина! Я уверен! — В мою грудь невежливо уперся чужой палец. — Чем угодно готов поклясться, что этот мерзавец нас едва не угробил!
Так. А вот это уже ни в какие рамки не лезет. Обвинять меня, конечно, можно — действительно не без греха. Но оскорблять в лицо? Да еще при свидетелях?
Я вежливо кашлянул:
— Прошу прощения, коллега. Мне показалось или вы пытаетесь обвинить меня в непрофессионализме? И заодно хотите навесить вину за неудачное перемещение, за которое вы взяли на себя ответственность?
— Я велел никому не двигаться! — закусил удила светлый.
— Я и не двигался, — спокойно ответил я, бестрепетно встретив его бешеный взгляд и краем глаза отметив, что пришедший в себя граф поднялся на ноги. — Я получил магическое образование и понимаю, что в случае ошибки нас могло распылить на мелкие составляющие. Может, вы считаете меня идиотом, готовым рискнуть жизнью, лишь бы вам досадить? Или думаете, что лицезрение вас в состоянии призрака благоприятно скажется на моем душевном здравии? Увольте, я совсем к этому не стремлюсь. Поэтому прекратите орать как истеричная баба и соизвольте проверить вон тех оболтусов, которые до сих пор не могут оторвать свои пятые точки от земли. А еще лучше помогите господину графу. Кажется, его контузило при падении.
Вздрогнув от моего ледяного тона, светлый растерянно оглянулся. Его сиятельство действительно выглядел не очень: густая шевелюра растрепалась, бледно-зеленое лицо напоминало цветом недозрелый помидор. Колени ходили ходуном, а сильные руки ощутимо дрожали, когда он попытался ухватиться за стоящее рядом дерево, чтобы не упасть.
