— Граф Деспилье, а также я и наши товарищи воодушевлены известием о возвращении вашей светлости из ссылки. Старая перечница почила как нельзя вовремя, — узнаю елейный голос Дамана.
Предводитель собравшихся, вероятно, не одобрил, что его столь бесцеремонно перебили.
— Деспилье действительно так полагает? — холодно поинтересовался он.
— Разумеется, ваша светлость.
— Странно слышать подобное от людей, которых вся столица записывала в фавориты старой королевы.
— Мы служили и служим не Марие-Луизе, а арнийскому королевству, — Даман не растерялся и нашел, что ответить. Однако прозвучало все довольно фальшиво.
— Мы тоже служим королевству. Видит Господь, это правда. Объединив общие усилия наших сторонников, Арния вернет былые позиции в мире.
Даман снова попытался уверить в своей преданности.
— Не забывайте, барон, только общими усилиями удалось добиться вашего нового назначения. Мы очень рассчитываем на серебро Загорья.
— Конечно, конечно, — поспешил согласиться Даман. — Я как раз хотел обсудить…
— Об этом позже, — осек Дамана предводитель. — Известия и слухи до провинции доходят с большим опозданием. Вы же все из столицы. Я хочу знать последние новости. Говорите, кому есть, что сказать.
Дальнейший разговор напоминал военный совет.
— Что в парламенте?
— Палата общин бурлит. Она бесполезна и бестолкова как всегда, но теперь к нашей фракции присоединятся голоса консерваторов графа Донбери и новых роялистов графа Маркана. Столь нужный нам закон пройдет.
— А в палате лордов, как я понимаю, проблем с ним не ожидается?
— Не ожидается, ваша светлость.
— Хорошо. Кстати, о палате лордов. У нас есть перевес в голосах пэров? Это к вопросу о новом адмирале флота.
— Сейчас пэров больше волнует, кто возглавит Кабинет и когда вообще он будет сформирован.
— И…
— Сегодня кандидатура лорда-мэра Ревентоля выглядит незыблемой. Король явно благоволит к нему. Тут мы бессильны.
— Проклятый Хартс, чертов выскочка, — зло прошипел предводитель заговорщиков. — Без Кабинета влиять на молодого короля будет крайне затруднительно. Господа, нужно во чтобы то ни стало подорвать кредит доверия к Хартсу и его будущему Кабинету.
— Но Хартс еще не премьер-министр, — возразил кто-то.
— Вы, барон, сомневаетесь, что это произойдет до конца месяца? Я лично нет.
— Есть и хорошая новость. Новый кардинал и столичные клирики отделились от короля. Кардинал Антуан и Его Величество пока не показывают вида, что появились разногласия, однако я ручаюсь, что между ними сейчас бездна.
— В самом деле ручаетесь?
— Ручаюсь, ваша светлость, — голос был тихим, и оттого ответ прозвучал неубедительно.
— Что ж, посмотрим, — произнес властный голос, — Антуан совсем не прост. Возможно, ссора с королем всего лишь интрига. Тем не менее, его разрыв с государем очень вовремя. Жаль старика Гудмунта, прежний кардинал был тих и безобиден.
— Но нет худа без добра, ваша светлость.
— Вы правы, милорд. Через полгода Антуан поедет в Тиму для высочайшего утверждения нового сана. К тому времени он бы очень мешал нам здесь. Но он непременно уедет, а папа придержит его при себе.
— Папа хочет много!
— Придется дать это папе. Королевству ни к чему новая конфронтация со священным престолом.
— Ваша светлость, очень многие недовольны уступками Тиме.
— И вы в их числе, граф?
— И я, ваша светлость.
— Думаю, что смогу убедить присутствующих в своей правоте, — послышалось в ответ. В прозвучавших словах не было никакой угрозы. Одна спокойная и непоколебимая уверенность. — Мне так же интересны новости о маршале королевства и герцоге Гриффиле.
— Со дня похорон королевы маршал практически не показывается на людях, а Гриффил наоборот с помпой вернулся в столицу после амнистии всем ссыльным. Но через три дня почему-то отправился в свое родовое поместье.
— Довольно интригующе. Они ведут между собой переговоры?
— Нет, и это абсолютно достоверно.
— Уже радует. Необходимо подобрать к ним ключи, а, если не получится, нужно нейтрализовать влияние обоих на двор и парламент. Все наши усилия необходимо сосредоточить на этой цели. Даже Хартс вторичен по сравнению с маршалом и герцогом.
За ширмой говорили еще долго, и я, никогда не интересовавшийся арнийской политикой, начал терять интерес к происходящему. По правде говоря, я совершенно запутался в омуте представших передо мной интриг.
Понятно было только одно. Хоть Мария-Луиза и слыла изрядной стервой, но за корону цеплялась крепко. Покойница железной хваткой держала парламент и душила малейшие поползновения дворцовых группировок в сторону собственной власти. После её кончины двор зашевелился, распался на старые и новые альянсы. Аристократия вгрызлась друг другу в глотку и начала схватку за ум и душу молодого короля.
Я размышлял, как в этой мутной воде доставить королю Герарду бумаги Дамана. Может быть просто, по-воровски, проникнуть в покои арнийского монарха? Но не уверится ли тогда король, что бумаги поддельные?
— Задумался, Христофер? Или вино в голову дало?
Это был Фосс. В мятом плаще и с синяками под неспавшими долгие часы глазами.
— Пойдем, — продолжил Фосс, — время собирать камни.
Я молча последовал за Оливером. Меня охватило сильное волнение.
— Здесь Даман.
— Не только он, — мрачно ответил Фосс.
На дворе стемнело окончательно. К экипажам масок прибавилась новая карета без гербов, только стояла она чуть поодаль. За ней в причудливой игре теней фыркали лошади еще одних вооруженных охранников. Фосс направился прямиком к прибывшему экипажу. Мы залезли внутрь.
— Монсеньёр, — вырвалось у меня. — Ваше…
— Не нужно, Гард, — перебил меня кардинал Антуан. — Не время для формальностей.
Я все же поцеловал перстень арнийского первосвященника, одетый поверх багровой перчатки. Людям моей профессии негоже лишний раз гневить Бога Отца и Бога Сына.
— В трактире герцог Чезмур и компания, — сказал Оливер.
— Очень занимательно, — кардинал даже поддался вперед. — Их много?
— Кажется, здесь собрались все.
— Впрочем, так и должно быть, — скорее себе сказал кардинал, — старому лису давно пора показать нос их ссылки. Многое отдал бы за то, чтобы знать, о чем они шепчутся.
Антуан задумчиво потеребил бородку.
— Вам случайно не удалось услышать разговор того многочисленного собрания?
Я отрицательно мотнул головой. Признаюсь, далось это с некоторым замешательством. Антуана я видел второй раз в жизни, и при близком знакомстве он также вызывал большую приязнь. Дело даже не в том, что кардинал спас от пуль. Его открытое лицо совсем еще не старого человека и взгляд глубоких и очень проницательных глаз вызвали доверие. Только такому человеку мог служить Фосс, ему хотелось верить.
