- Вот еще... Буду я переплачивать серебряный, когда рядом за три...
- Там наверняка обман, леди! Три серебра за печень гидры - чепуха! Вымазали чем-нибудь для вида, для запаха, или морок наложили, и впаривают!
- Три серебра и десять медных. Больше не дам.
- Хорошо! Для такой красивой леди...
Милита вновь обернулась к прилавку, важно следила, как мясник заворачивал одну из печенок в бежевую бумагу.
Витор и Эгорд наблюдали чуть поодаль, у первого руки покоились на боках, у второго - на груди, плащи колыхались от пестрых людских потоков, хотя встречались не только люди. Витор наблюдал на любимой с умилением.
- Моя школа! - сказал довольно.
Эгорд покивал. Когда девочка в сопровождении воинов пришла на рынок впервые, не то что заговорить - в лицо торговца посмотреть не решалась, глядела в песок и камни мостовой, боялась голову поднять, тряслась.
Эгорд нахмурился.
- Витор, глянь ниже...
Рядом с Милитой крутился низкий тип в рваном сером плаще, лица не было видно под капюшоном, тип смотрел в другую сторону. Пока девушка наблюдала за действиями мясника, у ее пояса сверкнула звездочка, мешочек с деньгами упал в ладонь типа, он поспешил затеряться в толпе.
- Вот же Ямор дери!
Витор побежал в ту сторону.
Эгорд заострил внимание на мягких башмаках вора, пальцы прищелкнули. Похожий на тень силуэт почти растворился в живом лесу, но его ноги вдруг пристыли к мостовой, тип нелепо зашатался, изогнулся, руки махали, пытались удержать равновесие. Помог Витор: перчатка впилась в запястье ручонки, что держала мешочек с добычей, вор взвыл, толпа мгновенно отпрянула, вокруг Витора и пойманного на горячем образовался кружок пустоты, взгляды устремились в эпицентр.
Ноги вора были прикованы к мостовой ледяными наростами, белый с голубыми прожилками лед источал морозный пар.
Неудачник выл сквозь зубы.
- Холодно!
- Ничего, сейчас нагрею, крыса! - прорычал Витор. - Будет жарко как в заднице демона!
Витор отнял мешочек с деньгами, поспешил к Милите. Та побелела от ужаса, когда обнаружила на поясе лишь обрезок веревочки, хотела от стыда провалиться, мясник вдавливал ее в землю тяжелым взглядом, мол, где деньги, соплячка, время мое тратишь, а товар пропадает!.. Но Витор появился рядом, вместе заплатили.
Эгорд подошел к вору, тот попытался вырваться из ледяных оков, но это привело к потере равновесия, вор успокоился. Эгорд сдернул с него капюшон.
- Опять ты, Таракан.
На ледяного мага снизу вверх испуганно смотрели глазенки с красными сеточками, под одним зрел, как слива, синяк, приплюснутый нос нервно принюхивался, шевелились бурые усики.
- Я же предупреждал, чтобы духу твоего в Старге не было, а ты...
- Я... я... меня заставили, господин Эгорд! - взмолился вор по кличке Таракан.
- Не лги.
- Я не хотел! Это... это... само!..
- Ну да, само в руку прилетело, - вздохнул Эгорд.
Толпа расступилась, на свободный пятачок вырвались двое стражников в доспехах, на Таракана и Эгорда уставились стальные клювы алебард.
- Что здесь творится?! - громыхнул здоровенный усатый стражник.
- Почему... - начал было второй, худощавый, с мальчишеским лицом, но, увидев Эгорда, осекся. - Господин Эгорд!
Алебарда встала смирно, стражник поклонился.
- Ты чего? - сердито спросил первый.
Но второй пихнул его налокотником в панцирь, бухнула сталь.
- Тише ты!.. Это осветленный... О, господин Витор!
Поклон в сторону подошедшего Витора, рядом ютилась Милита, дух девушки был надломлен кражей, держался на уверенности возлюбленного.
Эгорд и Витор принялись растолковывать, что этот вот тип украл у девушки кошелек, а они поймали. Эгорд приказал ледяным оковам разрушиться, но теперь Таракана удерживала за шиворот могучая рука мага. Усатый страж был настроен враждебно, мол, еще надо разобраться, кто у кого украл, а моложавый подталкивал напарника, наступал на ногу, что отдавалось громом на все прилавочное русло.
- Надо отвести куда следует, - сказал Эгорд Витору.
Усатый страж выступил вперед.
- Отведем!
Таракан со счастливой рожей потянулся к стражу, но Эгорд дернул назад.
- Нет уж.
- Что?!
Стражник стиснул алебарду до скрипа, его загородил худощавый.
- Простите, господа, он у нас недавно...
- Мы поняли, - хмыкнул Витор.
Любопытные глаза окружали пассивным рваным хороводом, воздух пронизывали галдеж и перешептывание. Худощавый спешно уводил в пучину толпы злого раскрасневшегося напарника, яростно шипел на ухо:
- ...хочешь, чтобы Светлый Орден нам яйца спалил, кретин?!
Эгорд улыбнулся, притянул вновь попытавшегося удрать Таракана, тот взвизгнул.
- А почему не отдали стражникам? - робко спросила Милита.
- С ворами заодно, - объяснил Витор, обнимая за плечи. - Воры обчищают купцов и покупателей, а стражники за долю от добычи закрывают глаза. И вмешиваются, если что не так, покрывают воров. Ну, отвели бы в темницу, подержали бы пару часов для галочки. И выпустили бы косить урожай дальше. Но с нами фокус не пройдет.
- Я этой блохе давал шанс, - сказал Эгорд, тряхнув насмерть перепуганного Таракана. - По закону полагалось отрубить руку, бросить в тюрьму на год, но я подержал три дня, велел исчезнуть из города. Видимо, зря. Не послушался, гаденыш.
- Больше не буду, о милосердный господин Эгорд, отпустите! Уберусь за стены Старга сию же минуту!
- Молчи.
Эгорд поволок вора, тот брыкался, извивался, даже пробовал укусить, но зубы вонзились в корку страшно холодного льда, тот, как живой хищный слизняк, мгновенно переполз в рот, Таракан завыл от боли.
Ледяной маг остановился у палатки торговца тканями.
Меж пальцев заблестела золотая монета.
- Найму на десять минут одного из твоих стражей, достопочтенный купец.
Монетка перекочевала в ладонь торговца, тот понимающе кивнул, бакшиш нырнул за пазуху.
Эгорд приблизился к гноллу со шрамом на морде.
- Эй, дружок, есть дело.
На свет появилась еще монета.
- Вон на той окраине рынка есть тюрьма. Отведи туда этого шакала. Скажи, чтобы заперли на дюжину дней, так велел Эгорд. Скажи, Эгорд проверит.
Маг сорвал с пальца вора наперсток с бритвой, что подрезала кошелек Милиты.
- И проследи, чтобы отрубили этот палец.
Глазенки Таракана стали глазищами.
- Н-не надо! Господин Эгорд, смилуйтесь! Чем буду на хлеб зарабатывать?!
Эгорд усмехнулся невесело.
- Вот, значит, как это называется...
Монета опустилась на черную ладонь-подушку, та сжалась в кулак, когти сомкнулись с лязгом. Гнолл осклабился, клыки блеснули на солнце как жемчуг.
- Могу! Сам! - пролаял наемник.
В доказательство клацнул челюстями, будто захлопнулся медвежий капкан.
