— Но я знаю то, что не помнит Британия. Просто потому что она не может этого знать.
— Как любопытно. Поведаете?
Хельга поморщилась от такого с ней обращения, но преодолев какое-то внутреннее сопротивление начала:
— У нее были проблемы с мужем. Как это обычно бывает, я обойдусь без подробностей. Так вот, как-то в порыве гнева она крикнула ему: "Чтобы ты разбился, сволочь!". На следующий день им ехать на дачу. Утром она позвонила мне и попросила отвезти мужа, потому что она сама не хочет с ним ехать, а отпускать боится после вчерашних слов. Я не долго думая согласилась, потому что не верю во всякие совпадения и мистику… Тогда еще не верила. Машину занесло, при чем на ровном месте. Я осталась жива, только шрам, — она приподняла волосы и показала тонкую красную полоску на виске, — стал снижаться слух, моя плата. Так вот. Я поехала с ее документами, нас не различишь. В больницу меня положили по ее документам, в то время, как сестренка сходила с ума дома. Я на себя до сих пор чувстую это помешательство, это страшно. Я тоже боюсь, очень боюсь сойти с ума. Вы знаете, какие кошмары ей сняться?!
— Предполагаю, — мрачно ответила я, голова шла кругом от всей этой неразберихи, — Доктор сказал, что ее привезли прямо из больницы… Как так получилось?
— Очень просто, — светоло улыбнулась Хельга, — Нас могут различить только родные дети. Бри сама пришла ко мне, когда поняла, что с ней творится что-то не то, боялась навредить нашим ребяткам. Мы легко обменялись одеждой, на входе и выходе никто документов же не спрашивает, да и с документами не велика проблема.
— А как тогда мне узнать, что вы именно Хельга?
— Шрам… и слух… — медленно ответила она.
— Что же у вас так все сложно?! — не удержалась я, — Мексиканский сериал!
Хельга подумала и усмехнулась.
— Вы правы. В чем-то вы правы. Она придумала набеливать лицо, дескать, чтобы шрама не было видно. Правда, сначала она хотела рассечь висок, но потом все-таки одумалась.
— С чего, как вы думаете, тогда могла начаться эта болезнь?
— С чего? — Хельга задумалась, — в инопланетян она никогда не верила, в бога тоже, но по восприятию мира она скорее была мистик, чем прагматик. Верила в сны, гадания, что словом можно убить или запрограммировать реальность. Реалист у нас я. Но после того, что произошло с ее мужем… Я уже ничему, наверное, не удивлюсь.
— Милые дамы, я прошу прощения, что прерываю беседу, но на сад спускается вечер и пора бы по домам, — Виктор вынырнул из кустов и изящно приподнес мне веточку цветов.
Хельга настороженно смотрела на него. Виктор обезоруживающе улыбался и молчал. От меня не ускользнуло, как загорелся у этой Хельги глаз, на моего Виктора.
— А ваши дети и племянники… Вы содержите их одна? — елейно спросила я.
— Да, одна, — не сразу и как-то рассеянно ответила она, — Я пойду, пожалуй, я и так вас сильно задержала.
— Вообще-то да, сильно задержали и не ее одну, — почти даже ласково, но с какими-то железными интонациями ответил Виктор и положил мне руку на плечо.
— До свиданья, — хельга порывисто встала и пошла прочь. Песок тихо шелестел под ее шагами. Я завораженно наблюдала, как тоненький стан ярко выделяется на фоне белых деревьев и растворяется в вечерних сумерках.
— Быстро стемнело, — сказала я, почувствовав, как спало напряжение. Все время разговора, я оказывается сидела, держа спину прямо, сжав руки в кулаки. Каждая клеточка теперь молила меня о пощаде. Мозг вопил о том, что тело он никуда не поведет, есть Виктор, пусть он и тащит и уже не важно куда.
— Ты не заболеваешь случаем? — он вглядывался сквозь наступающий вечер в мое лицо. Оттер рукой пот с моего лба.
— Почему руки дрожат?
— Продрог, — коротко ответил он.
— И кто из нас больной? Жара на улице!
— У вас такие разговоры жуткие, а я — натура впечатлительная, — улыбнулся он.
— Так ты подслушивал?! Учти, это врачебная тайна.
— За разглашение меня расстреляют?
— Нет, я тебя загрызу!
— Срочно едем в центр, я возьму микрофон и усилок, чтобы как можно больше народу услышало!
— С ума сошел?!
— Было в моей биографии и такое, — Виктор прижал меня к себе, — Пойдем уже отсюда.
— Пойдем, только туда откуда не надо еще куда-то уходить, — ленно протянула я.
— Тогда ко мне.
— Почему это.
— Потому что, — отрывисто ответил Виктор и схватил меня за руку.
— Что вам сегодня неймется меня таскать? Целый день таскаете меня, как мешок! — ворчала я.
— Тебе вредно столько раотать! — заметил Виктор, останавливаясь. Он быстро поднял меня на руки и понес.
— Как хорошо, — зевнула я, — я легкая.
— А у меня руки слабые, — буркнул Виктор.
Мне кажется, я даже задремала слегка, по крайней мере я не помню, как мы покинули ворота клиники и как очутились на автобусной остановке.
Виктор тихо меня разбудил, мы сели в полупустой автобус и покатили по вечернему городу в сторону окраины.
— А мне не жалко эту ее сестру, — ни с того ни с сего сказал Виктор, — Нечего было словами кидаться. Слова не бисер, словом можно ранить!
— Ага. А словарем убить! Плавали знаем, — резче чем надо ответила я.
— Спишу твою излишнюю дерзость на усталость, — проворчал Виктор.
— Прости, я как-то совсем вымотана, — сказала я и прижалась к его теплому плечу. Серо — зеленые глаза смотрели на меня тепло и слегка грустно.
— Спи уже, — улыбнувшись, сказал он, — Как приедем разбужу.
Виктор по своему обыкновению слова не сдержал. Я проснулась уже в постели, когда первые рассветные лучи солнца коснулись пола и стали его нагревать. Я полюбовалась на них и, решив, что они все-таки противные, перевернулась на другой бок. Там я наткнулась на Виктора, спящего с улыбкой на лице. Я ненадолго залюбовалась ею и снова уснула.
— Ах, ты ж ежик! — выругалась я, когда уставилась на часы, окончательно проснувшись. Времени было десять минут одиннадцатого. Проспала так проспала.
Виктор нежился в лучах утреннего солнца, довольно жаркого для такого времени. Я даже пожалела отсутствию желания и времени полюбоваться на эту картину и понеслась в ванную. Через каких-то пол часа я была готова.
— Я ухожу, — почти пропела я.
Виктор разлепил глаза и спросил:
— Куда?
— В психушку! Я опаздала!
Виктор изобразил на лице, что-то неопределенное и извинился, что не сможет меня проводить. Я только махнула рукой и представив себя на секунду доктором ван Чехом попыталась развить подобную ему скорость. Но мне этого было не дано, все равно получалось медленнее, чем хотелось.
