– Это что?
– Конь, – раздраженно буркнул Конан. Огненный Феникс высокомерно обозрел растерянного караульного, растрескавшиеся створки и видневшийся за ними мощеный двор, поразмыслил и решил, что входить ему не хочется. В подтверждение замысла саглави попятился, стараясь выдернуть из рук варвара удила.
– А зачем вы его сюда привели? – ошеломленно заикнулся стражник.
– Побудет живой уликой, – объяснил уль-Айяз и вполголоса поинтересовался: – Рекифес здесь?
– Куда он денется… – горестно вздохнул караульный и обеспокоено воззрился на занимавшихся перетягиванием кожаного ремешка подростка и рыжего коня. – Куда вы его собираетесь поставить?
– В конюшню, само собой, – удивился вопросу почтенный Шетаси.
– Там крыша протекает, – с готовностью доложил страж порядка. – И дверь сломана.
– Но каких-то лошадей там держат? – пропыхтел Конан, коему наконец удалось втащить упрямого жеребца за ворота.
– Водовозную клячу и двух старых меринов для курьеров, – пожал плечами караульный. Оглянулся и быстрым шепотом добавил: – Между прочим, сюда идет Рекифес.
Шетаси мысленно пожелал оказаться как можно дальше от Казарм и от Шадизара. Скажем, на Полуденном Побережье. И чтобы поблизости не шлялись никакие молодые и целеустремленные варвары, а также породистые скакуны с мерзким характером и разъяренные начальники, способные под горячую руку испортить жизнь кротким, ни в чем не повинным подчиненным.
Месьор Рекифес, впрочем, разъяренным не выглядел. Скорее, чрезвычайно удивленным. Он внимательно оглядел храпящего коня, съежившегося уль-Айяза и растерявшего изрядную часть своей самоуверенности новичка, после чего спокойно поинтересовался:
– Если мне не изменяет зрение, это прославленный Огненный Феникс?
– Он самый, – хором подтвердили Шетаси и Конан. Саглави, услышав свою кличку, поставил уши топориками и подозрительно скосился на Верховного Дознавателя, – вероятно, задумывал новую каверзу.
– Разве ему не положено сейчас быть на Конном Поле? И почему он такой… грязный и потрепанный? Его владелец знает, где находится лошадь?
Повисло нехорошее молчание. Поскольку мальчишкой явно овладел приступ немоты, Шетаси решился заговорить первым.
– Он упал, – решительно начал почтенный старший письмоводитель. – Ни с того, ни с сего. Об него споткнулись остальные скакуны и получилась изрядная свалка, едва не погубившая финальный заезд. Пока лошади топтались на месте и лягали друг друга, кто-то из них от души прогулялся по ребрам Тархалла, наездника Феникса. Тот, само собой, помер. Конан решил, что здесь дело нечисто. Месьор Аддах, владелец Ристалища, с ним согласился. А Барча, хозяина Феникса, в городе нету. Он на пастбищах в Карпашских горах. Поэтому мы привели коня сюда. Вот.
Выговорив, Шетаси почувствовал облегчение и заранее смирился с тем, что рассвирепевший Рекифес сейчас отругает их обоих, прикажет немедля доставить жеребца в особняк ит'Каранга и передать нижайшие извинения за самоуправство, а затем распорядится выгнать некоего уль-Айяза вкупе с бесталанным подопечным из рядов Сыскной Когорты. Ну и пусть. Сколько можно бегать за жуликами и рыться в пыльных бумагах?
Дознаватель молча обошел вокруг настороженно следившего за ним коня, скорчил недовольную гримасу и внезапно кивнул:
– Ладно. Ведите его на конюшню и постарайтесь выбрать стойло почище. Не представляю, чем вы станете его кормить…
– Сеном, как всех лошадей, – заикнулся Конан, за что удостоился недоверчивого хмыканья Рекифеса.
– Обошлось, – с невероятным облегчением вздохнул Шетаси, глядя вслед немедийцу, торопливо поднимавшемуся по ступенькам Сыскной Управы. Убедившись, что грозный дознаватель скрылся за дверью, уль-Айяз обернулся к подопечному, ехидно вопросив: – Сынок, что ты теперь собираешься делать?
– Э-э… – не нашелся с ответом начинающий страж закона. – Для начала посмотрим, куда бы пристроить коня.
– Валяй, – охотно согласился Шетаси. – Я к этой зверюге даже под угрозой смерти подходить не стану.
Караульный на воротах ничего не преувеличил: конюшня Сыскной Когорты и в самом деле пребывала в прескверном состоянии. На ее ремонт вечно не хватало денег, и оттого меж потолочных балок кое-где красноречиво просвечивали голубые кусочки неба, большая часть стойл пустовала, а трое обитателей выглядели весьма запущенными и недовольными жизнью.
Бросив на новое место жительства один-единственный взгляд, Феникс сразу составил о нем крайне невыгодное мнение и пнул ближайшую копну подгнившего сена. Та с шорохом развалилась, наполнив темноватое пустынное помещение запахом преющей травы и мышиных гнезд. Шетаси оглушительно чихнул и с сомнением огляделся по сторонам.
– Пожалуй, вон то подойдет, – высказался он, указывая на клетушку слева от центрального прохода. – Коли ты ее почистишь и приведешь в порядок, и если боги проявят толику благосклонности, то сия драгоценнейшая скотинка сумеет протянуть на наших хлебах денька три-четыре, прежде чем откинет копыта. Надеюсь, к тому времени вернется Барч и заберет ее домой. Послушай, ну зачем тебе понадобилось тащить с собой несчастное животное? И не тверди мне о доказательствах! Что ты собираешься доказывать с помощью бессловесной твари? Думаешь, она укажет тебе на преступника? Или расскажет, по какой причине у нее вдруг подогнулись ноги посреди скачки? Кстати, имей в виду – едва по городу пройдет слух, что Огненного Феникса содержат в конюшне, где приличного засова-то нет, сюда сбегутся все наши конокрады.
– Я понимаю, – откликнулся чрезвычайно хмурый подопечный, пытаясь открыть хлипкую дверцу стойла. Та жалобно хрустнула и сорвалась с петель. Уль-Айяз фыркнул, привязанный к столбу жеребец презрительно заржал.
– Раз понимаешь, то почини дверь и заодно выдумай способ помешать желающим свести коня, – посоветовал достопочтенный старший письмоводитель. – Это тебе вполне по силам. И, поскольку ты втянул меня в эту неразбериху, пожалуй, я решил, что стоит предпринять для начала.
– Что же? – Конан мгновенно забыл о необходимости наводить порядок в стойле, а заодно и об осторожности, встав всего в паре шагов от Феникса, да еще непредусмотрительно повернувшись к нему спиной. Коварный саглави не преминул воспользоваться удачным моментом и, развернувшись, от души толкнул мальчишку-варвара головой. Тот едва устоял на ногах, вцепившись в край подвернувшейся под руку старой кормушки.
– Первое правило любого расследования – ищи, кому выгодно, – с пафосом провозгласил Шетаси, делая вид, что не заметил досадной промашки ученика и откровенно злорадного выражения на длинной, узкой морде жеребца. – Стало быть, нужно выяснить, какие настроения нынче царят на Конном Поле и о чем сплетничает тамошний народ в преддверии Осеннего Приза. Грядущий розыгрыш Нефритового Кубка, сынок – это не шутка. До сегодняшнего полудня любой знаток бегов с уверенностью заявлял: Кубок обеспечен Тархаллу и Фениксу. Теперь – не знаю, не знаю… – он раздумчиво покачал головой и деловито закончил: – Кроме того, все может обстоять гораздо проще. Кто-то решил учинить гадость лично Тархаллу. Врагов и недоброжелателей у него хватало. В общем, я отправляюсь навестить места, где собираются люди, близкие к Ристалищу. Там, должно быть, гул стоит, как в пчелином улье. Верни-ка мой значок, а завтра утром встретимся и поглядим, какую рыбку мне удастся выловить в этой взбаламученной воде.
