— Билли, ты в этом уверен? — спросил толстяк.
— В чем? — встрял Сайрус. Тут он заметил, что хотя в комнате было холодно от работающего кондиционера, Скелтон то и дело утирал пот со лба своей разрисованной рукой.
— Малыш, — тихо сказал он. — Что ты думаешь о смерти?
— Что? — Сайрус попятился.
— О смерти, — спокойно повторил Скелтон. — Умирании. Что ты думаешь об этом?
— А что я могу думать? — ответил Сайрус. — Смерть — отстой. Мне совсем не нравится. А что вы о ней думаете?
Старик задумчиво смотрел на тлеющий кончик сигареты.
— Люди говорят, что от смерти не убежишь. — Он покачал головой. — Они лгут. Все, что тебе остается делать, — бежать. Беги, будто тебе жжет пятки адский пламень, ведь так оно на самом деле и есть. И если ты еще можешь бежать, значит, ты живой.
Сайрус открыл было рот, но сказать ему было нечего. Человечек тем временем ковырялся в своих старых пожелтевших бумажках.
Скелтон разглядывал свои татуированные запястья. Они заметно дрожали, но его голос оставался спокойным.
— Знаешь, что происходит, если ты бежишь слишком долго? — Он сжал кулак и посмотрел Сайрусу в глаза. — Смерть становится для тебя… другом, попутчиком, желанным пунктом назначения. Домом. Теплой постелью. Местом, где ждут старые друзья. И ты вдруг перестаешь бояться. И прекращаешь свой бег. — Он уронил окурок прямо Сайрусу на ковер и затушил его босой ногой. — Сегодня я остановлюсь и больше не буду бежать. Побежит кто-то другой.
Сайрус моргнул. Пот уже капал у старика с носа, и все его лицо пошло пятнами.
— Вы все равно боитесь, это видно, — сказал Сайрус. — У вас трясутся руки. Что вообще происходит?
Скелтон оглянулся на толстячка.
— Легкий приступ храбрости, — ответил тот на его взгляд. — Но это временно. Его шансы все равно ничтожно малы.
— Что ему нужно подписать? — спросил Скелтон.
— Ему? Ничего. — Человечек помахал небольшой стопкой листков. — Ты уже подписал доверенность, а я нашел документы, доказывающие ваше родство, чтобы она была в силе. Однако оставить их у меня было бы гораздо более правильным решением, чем замуровывать в стену. Я могу обеспечить нотариуса и доказательство того, что доверенность подписана в здравом уме и твердой памяти, с согласия обеих сторон. И, как Хранитель, могу выступить в качестве свидетеля клятвы.
Он потянулся к нагрудному карману, достал небольшую измятую карточку, сложенную во много раз, и протянул ее Сайрусу.
— Прочти вслух, пожалуйста.
Сайрус удивленно посмотрел на бумажку, а затем снова оглянулся вокруг.
— Что здесь происходит? Эти документы были в моей стене?
— Прежде это была моя стена, — отозвался Скелтон. — Я уступил твоим родителям это место много лет назад.
— Просто прочти то, что там написано. Они поколениями не применяли оригинальную форму клятвы, но я бы хотел расставить все «и» над точками.
— Так не говорят, — отрезал Сайрус.
— Ладно, мы и «и» над точками, и точки над «и» поставим. Читай уже, пожалуйста.
— Нет уж, спасибо, — ответил Сайрус, потихоньку отступая к двери. — Мне пора. — Он бросил ключи Скелтона на кровать и кинулся к дверной ручке. — Увидимся.
В следующее мгновение ключи шмякнулись об грудь Сайруса, и он поймал их рукой. Скелтон, улыбаясь, смотрел на него и качал головой.
— Эти ключи должны были принадлежать еще твоему отцу. Хотя старых ошибок уже не исправишь, теперь они твоя обуза, Сайрус Смит. Эстафета переходит к тебе. Весь мир простирается перед тобой. Беги до тех пор, пока смерть не станет твоим верным другом, и тогда передай эти ключи в другую руку. Но никак не раньше, ты слышишь? Раз отдав их, назад уже не вернешь. И ни одна живая душа не должна знать, что я отдал их тебе. Мне есть еще чем поделиться, но для начала хватит и этого.
Сайрус посмотрел на человечка у кровати и затем снова в опустевшие глаза Костлявого Билли.
— Не беспокойся насчет Горация. Его семья хранит больше тайн и секретов, чем добрая дюжина кладбищ. А что касается меня — ну что ж, мертвые вообще не болтают языком. По крайней мере, обычно.
Гораций стряхнул бумаги со своих колен, вскочил на ноги и сунул Сайрусу в руку листок с клятвой.
Скелтон кивнул.
— Теперь читай, малыш. Мы делаем все, что в наших силах, чтобы ты получил необходимую помощь.
Сайрус нервно сглотнул и покосился на ключи. Пальцы сами собой сомкнулись вокруг них, и теперь они казались ледяными и очень тяжелыми. Старик свихнулся, это точно.
— Но я не хочу.
— Разве нет? — спросил Скелтон, озабоченно сморщив лоб. — Я видел достаточно, чтобы убедиться — ты совсем не трус. И ты хочешь уйти, так просто? Прожить жизнь, так и не узнав, что отпирают эти ключи?
Сайрус беспомощно оглянулся вокруг, разглядывая остатки комнаты. Больше всего он хотел, чтобы эти психи убрались отсюда. И хотел, чтобы все выглядело по-старому, особенно стена. Медленно выдохнув и нарочно не глядя в глаза Скелтону, он опустил ключи в карман и быстрым шагом направился к покосившейся двери ванной. Если что, он еще сможет вернуть ключи утром. А в особом состоянии духа он даже может бросить их в один из ручьев в поле. Он вытащил стопку чистой одежды и повернулся.
На пороге стояла Антигона и с вытаращенными глазами озиралась вокруг.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — сказала она, не сводя взгляда с растерзанной стены, затем повернулась к старику, покрытому испариной, и уставилась уже на его татуировки. — Я искренне надеюсь, что ваша кредитка у Дэна.
— А это, я так понимаю, та самая девочка? — Человечек одернул свой костюм. — Раз уж они оба здесь, зачитывать клятву должен только один, второму достаточно просто выразить согласие. Ты уверен, что хочешь, чтобы они оба в этом участвовали? Конечно, у тебя есть право выбрать сразу двоих, но я вижу очевидные преимущества в избрании только одного.
— Двоих, — ответил Скелтон. — Они будут нужны друг другу.
— А вы вообще кто? — взъелась Антигона на маленького человечка. — И о чем идет речь?
Сайрус проскользнул к двери и протянул ей листок.
— Он на каком-то иностранном языке.
Антигона забрала у него листок и покосилась на печатные буквы.
— Совсем нет. «Прочти вслух…» Это вообще что такое?
Маленький человечек шагнул вперед.
— Прошу прощения, мисс. Если вы не против, в данной ситуации латинский был бы предпочтительнее.
Он выдернул листок из ее рук, перевернул его и отдал назад.
— Произношение не имеет значения. Можете приступать.
Отступив назад, он заложил большие пальцы за жилетные карманы и весь обратился в ожидание.
